Первая леди. Тайная жизнь жен президентов - Кейт Андерсен Брауэр

Картеры и Клинтоны кажутся естественными союзниками: оба бывших президента — баптисты, уроженцы южных штатов, и они являются двумя демократами, выигравшими президентство в период с 1964-го по 2004 год. Розалин Картер и Хиллари Клинтон бросили вызов традиции и стремились участвовать в совещаниях на высоком уровне. Розалин, как и Хиллари, даже хотела баллотироваться в Сенат от своей партии после поражения мужа. Клинтоны были в числе первых, кто оказал поддержку Картеру, когда он баллотировался на пост президента в 1976 году. Будучи губернатором Арканзаса, Билл Клинтон отстаивал кандидатуру Картера и не поддерживал сенатора Теда Кеннеди в его попытках стать кандидатом от Демократической партии в 1980 году. Но отношения между Картерами и Клинтонами в конечном счете распались. Сейчас они настолько плохи, что Картеры в частном порядке надеялись, что Элизабет Уоррен, либеральный сенатор от Массачусетса, главный критик Уолл-стрит, бросит вызов Хиллари Клинтон за ее выдвижение от Демократической партии в 2016 году. Если Клинтон победит на выборах, они хотели бы увидеть, как Уоррен бросит ей вызов в 2020 году.

= Картеры и Клинтоны кажутся естественными союзниками: оба бывших президента — баптисты, уроженцы южных штатов, и они являются двумя демократами, выигравшими президентство в период с 1964-го по 2004 год.

Когда президент Картер в 1974 году возглавил избирательный штаб Национального комитета Демократической партии, он отправился в Литл-Рок, чтобы помочь «этому парню Билли Клинтону, который баллотируется в Конгресс». Клинтон, как обычно, опоздал на сорок пять минут. Помощник Картера Джерри Рафшун ждал его в отеле с доверенными сотрудниками Картера, Гамильтоном Джорданом и Джоди Пауэллом. «Что, черт возьми, вы делаете? Вы опоздали!» — негодовал Рафшун. Картер никогда не опаздывает — качество, которое Рафшун связывает с годами обучения в Военно-морской академии США. Несмотря на то что первая встреча пошла не по плану, Картеры и Клинтоны прочно выступали в поддержку друг друга. Однако Хиллари вскоре стала вызывать раздражение в ближнем кругу Картера. Она отправилась в штаб-квартиру кампании Картера в Атланте без косметики, в своих фирменных очках с толстыми стеклами, и сказала Джордану, что хочет обработать штат Иллинойс, потому что она из Чикаго. Он рассмеялся. «Вы думаете, что сможете обработать мэра Чикаго Ричарда Дэйли?» — насмешливо спросил Джордан, убежденный, что жесткий мэр с ирландскими пролетарскими корнями не захочет встретиться с этой самопровозглашенной феминисткой с родословной «Лиги плюща». «Я могу с ним справиться», — заявила она. Но Джордан не согласился и дал ей менее ответственное назначение в штат Индиана.

Самый большой удар по их отношениям был нанесен в мае 1980 года, когда Картер отправил восемнадцать тысяч кубинских беженцев, подлежащих интернированию, в Форт-Шафе, штат Арканзас. Несколько сот из них вырвались на свободу и скандировали на улицах: «Либертад! Либертад! (Свобода. — Исп.)», спровоцировав политическую катастрофу для Клинтона, который был тогда губернатором Арканзаса. Когда Клинтон позвонил президенту Картеру, его связали с помощником среднего уровня. В конце концов Картер пообещал не отправлять больше беженцев в Форт-Шафе, но нарушил это обещание, когда во время своей предвыборной гонки за три месяца до того, как Клинтону предстояли выборы, Картер перевел обратно в Арканзас всех беженцев, которых он отправил в политически более важные штаты (такие как Пенсильвания). Клинтон был убежден, что решение Картера стоило ему выборов. «Это была большая политическая расплата за поддержку своего президента», — написала Хиллари Клинтон в своих мемуарах.

Когда Клинтон баллотировался на пост президента, он не видел смысла заигрывать с демократом, продержавшимся один срок, которого многие воспринимали как неудачника, поэтому просьбы Картера обсудить с новоизбранным президентом внешнюю политику никогда не получали ответа. Картер дал выход разочарованию в интервью газете New York Times вскоре после инаугурации Клинтона. В интервью он сказал, что «очень разочарован» решением Клинтонов отправить Челси учиться в частную школу «Сидвелл Френдс», а не в государственную школу Вашингтона, округ Колумбия, как поступили Картеры со своей младшей дочерью Эми. Он также подковырнул Клинтона, вспомнив, как тот летом приезжал в Джорджию, чтобы помочь Картеру в строительстве домов для бедняков в рамках программы «Habitat for Humanity». «Он, безусловно, не был опытным плотником», — сказал Картер небрежно. По-настоящему ядовитый сарказм в лагере Картера был припасен для Хиллари. В колонке комментатора в газете The Wall Street Jornal за 2001 год бывший руководитель аппарата Картера Гамильтон Джордан писал: «Вместо того, чтобы оставить его за публичное предательство, Хиллари Клинтон использовала свой публичный образ обиженной, но верной супруги, чтобы создать для себя новое амплуа и выиграть выборы в Сенат. Клинтоны — это не пара, а деловое партнерство, основанное не на любви или даже корыстолюбии, а на общих амбициях».

= «Клинтоны — это не пара, а деловое партнерство, основанное не на любви или даже корыстолюбии, а на общих амбициях».

Пока Клинтоны находились в Белом доме, Розалин виделась с Хиллари лишь несколько раз и однажды на похоронах президента Никсона. «Это довольно щекотливая ситуация, — произнесла Розалин нервно, когда ее спросили, как часто она встречалась с Хиллари, когда та стала первой леди. Розалин понимала политику, которая стояла за их дистанцией. «Когда они впервые приехали в Вашингтон, он (Билл Клинтон. — Авт.) был южным губернатором, — сказала она. — А Джимми не был переизбран. И, думаю, они хотели немного отмежеваться от этого. И я это понимаю». Розалин признает наличие дистанции между ней и ее демократическими преемницами — Хиллари Клинтон и Мишель Обамой, которые не часто ищут ее совета. Первых леди, по ее словам, «объединяет опыт жизни в Белом доме и все, что с этим связано», но, добавляет она, «я не уверена, что отношения между первыми леди можно назвать сестринскими. Единственный повод, когда мы собираемся вместе, это открытие новой президентской библиотеки или похороны».

Нэнси Рейган, конечно, не выражала готовности покинуть Белый дом раньше назначенного срока. У нее и Барбары Буш сложились такие колкие отношения, когда Джордж Г. У. Буш-старший был вице-президентом Рейгана, что Барбара имела слабое представление о том, как выглядит резиденция, когда въезжала туда. В течение восьми лет, на протяжении которых Барбара Буш была второй леди, ее редко приглашали в семейные покои. Барбара рассказывала, что главный церемониймейстер Белого дома прибыл в резиденцию вице-президента, чтобы показать ей фотографии комнат на втором и третьем этажах Белого дома. «Я ничего толком не знала о верхних этажах в Белом доме, и он поведал мне разные вещи. Затем я отметила, какие вещи следовало отправить в Белый дом, потому что большая часть наших вещей перевезли в штат Мэн (в их летний дом в Кеннебанкпорте. — Авт.)».

В своем личном дневнике президент Джордж Г. У. Буш-старший высказался без обиняков в записи 1988 года: «Нэнси не любит Барбару». Нэнси, по его словам, завидовала его жене. «Она чувствует, что в Барбаре есть нечто такое, чего у нее, Нэнси, нет и что она никогда не достигнет уровня Барбары». Официальная экскурсия по резиденции состоялась только 11 января, за девять дней до въезда Бушей в Белый дом. И она была краткой и неполной. Обе стороны чувствовали враждебность. Когда была опубликована негативная биография Нэнси Рейган, Барбара заполучила ее, но нацепила другую суперобложку, чтобы никто не знал, что она читает. В 1992 году в качестве первой леди Барбара посетила клинику Сан-Антонио; выздоравливающий наркоман вручил ей свою фотографию и попросил в качестве автографа написать девиз Нэнси, выступавшей против наркотиков: «Просто скажи «нет». Барбара подписала только свое имя.