Нэйт - Бран

и дедушке Аргатэрэю, что собственно она и сделала, бросившись бороздить просторы Космоса в поисках себя.

— Девушки, я очень рад, что вы, наконец, можете испытать такие восторги, — холодно сообщил Кайн, но мне нужно проводить мою жену в наш дом и заново предоставить своей матери, как члена семьи Джагаон. Мирнарэйя. Давно не виделись. Не могу, сказать что слишком рад.

Мирну действительно мало кто любил за её твёрдость духа. По крайней мере, в воспоминаниях семилетнего ребенка, которым я видела её последний раз, она осталась именно такой. Хотя в общении Мирна была вполне вежливой и дружелюбной, но, казалось, всегда подавляла собеседника своей силой. Кажется, её не любило около восьмидесяти процентов наших знакомых, но не могли объяснить, почему. А вот я обожала её именно за это.

— Я ещё разрешу своей жене увидеться с вами, — он намеренно подчеркнул слово «жена» несколько раз. — Нас ждет аэрокар, чтобы сопроводить на церемонию.

— Я тоже там буду, — выдала Мирна.

— Ты не приглашена, только Гиран, — процедил Кайн. — В приглашении был указан глава рода Эрнетеру Ар-Раор…

Кайннан запнулся, вспомнив, что Мирнарэйя немного старше моего брата и теперь унаследует право первородства.

— Глава рода Эрнетеру Ар-Раор теперь я, — отрезала она.

— Конечно. Тогда увидимся на церемонии, — процедил тот, смиряясь с правилами. — Аннайна.

Моей подруге Кайн улыбнулся намного искреннее, у них всегда были прекрасные отношения.

Я всё никак не могла справится в неуместной улыбкой, которую мне удалось стереть только на подъезде к поместью. Было бы странно приносить соболезнования, пусть даже совершенно не искренние, со счастливой физиономией размышляя о сестре.

Мать Кайннана — Инхира Джагаон, была, кажется, несгибаемой, а её лицо — словно высечено из камня. Она резко перебила мои формальные соболезнования:

— Ты уже носишь ребенка моего сына?

— Мам, мы сами решим этот вопрос, — отрезал Кайн, хватая меня за руку и ведя в наши комнаты.

— Через час выдвигаемся на церемонию, — звонким ледяным голосом отрезала Инхира. — Мы итак задержались только из-за вас.

Удивительно, она не видела сына несколько недель, месяца полтора точно, может, больше, но даже не дёрнулась вперед, чтобы обнять его. И он тоже.

Я, конечно, понимаю, что Кайн был её двадцатым сыном. Может, после десятого, она сбилась со счета и перестала испытывать какие-то материнские чувства, подобно ящерице, но мне казалось это полнейшей дичью. И было жаль Кайна. Причины его диагнозов становились всё более ясными и понятными. Надо будет всё-таки убедить его пройти терапию. У доктора Моара, например.

Кстати, хорошая идея. Может, вместо того, чтобы избавляться от него, постараться как-то вылечить? Он ведь не всегда была таким, я точно помню.

Церемония была под стать всему роду Джагаонов — помпезной, баснословно дорогой и совершенно бездушной. Даже несмотря на то, что в некотором отдалении от гущи событий, стояла целая стайка почти что официальных наложниц Трагата, очень натурально рыдающих и заламывающих руки. Кроме них у местного бонзы было и некоторое количество неофициальных любовниц, в том числе замужних, которых можно было вычислить по плаксивым выражениям лиц, поскольку теперь его щедрое финансирование точно будет прекращено. Вряд ли кто-то мог плакать по Трагату искренне, что подтверждалось по-прежнему каменным выражением физиономии самой Инхиры. Интересно, она вообще была человеком? Или андроидом. Может, она вынашивала все свои двадцать детей в инкубаторе?

Я понимала, что человек может иметь беспрецедентное самообладание, что человек может находится на антидепрессантах, но от Инхиры веяло почти что неживым состоянием, которое даже нельзя было назвать спокойствием. Она была словно камень. От неё были такие же ощущения, как от… как от… и тут меня осенила странная мысль: похожие ощущения у меня были Председателя МГС — рептилоида расы эхи Рах Рахира! Но она точно не была похожа на рептилию.

«Как интересно», — подумала я.

Кайннан нацепил на меня серый костюм с серой плотной вуалью и велел молчать всю церемонию, стоя на полшага позади его левого плеча — всё строго по этикету. К Мирне он так и не подпустил, но мы с ней усиленно переглядывались и незаметно махали друг другу одним пальцем. Обед только для семьи тоже проходил в полном молчании. Все двадцать сыновей со своими женами и детьми сидели за бесконечно длинным столом.

Раньше его братья казались мне вполне себе сносными, но не сейчас. На удивление, самыми человечными из них были Кайннан и мой самый любимый брат Кайна — Джегри Джагаон, активный, рыжий, холостой и очень веселый парень, — он был самым нормальным, но в семье считался самым бестолковым и непутевым, потому что не нёс никакой общественной или политической нагрузки. С ним я и проболтала весь вечер, ожидая, когда можно будет наконец расслабиться и снять чертову вуаль, в которой я уже задыхалась. Мы с ним бродили по бесконечному поместью Джагаонов, и оно оказалось даже больше, чем огромный Дворец Приемов МГС на Альцинирус-Вейра.

Вечером Кайн пришёл ко мне, а я опять внутренне сжалась. Неужели чип рассосался так быстро? Он наклонился, но затем сморщился и в непонимании посмотрел вниз. «Понятно, парень, никак не можешь понять, что с тобой происходит?» — довольно подумала я и сделала ту физиономию, с которой девушки обычно журят нашкодившего парня, при этом всерьез на него не сердясь. Это была игра, и Кайн её принял, маскируя своё необъяснимое бессилие. Именно то, что нужно.

— Я буду занят несколько дней, мне нужно обсудить ряд вещей с матерью и семьей. Ты ведь не будешь скучать?

Интересно, значит она тоже принимает участие во всех политических интригах.

— Конечно, я могу встретиться со своей сестрой? — Кайн рыкнул, но как-то устало, понимая, что ему все равно не отвертеться. — И ещё я хотела навестить бабушку.

— Да, она в лечебнице. Тебя отвезут. А с Гираном не хочешь увидеться?

Как раз-таки с братом у Кайна были формально не плохие отношения. Я промолчала.

— Что не так?

— Он ни разу не написал мне с тех пор, как я попала в беду.

Понятия не имею, зачем я разоткровенничалась с Кайном. Наверное, хотелось просто сказать это вслух. Хоть кому-то. Кайн встал надо мной, положил руки на мои плечи, наклонился и заглянул в глаза. Но взгляд был участливый:

— Перестань. Моя мать даже не обняла меня, когда мы встретились.

Значит, он тоже заметил, и его это обидело? А я думала, что это своего рода норма в их клане. Стало быть он тоже так не считал.

— Она все равно не перестает быть моей матерью. Как и твой брат.

Я внимательно вглядывалась в него,