Город вторых душ - Рута Шейл

– Да и насрать, – сказал он громко, но недостаточно весело. Повторил, поддав радости: – Насрать! – получилось намного лучше. Кажется, даже лампочка ярче засветилась. Как бы вскоре вообще не погасла.

Прихватив для укрепления духа банку теплого джина с тоником, Север поплотнее обернул вокруг бедер полотенце – а впрочем, зачем ему теперь полотенце? Долой полотенце! – и сел за ноутбук.

Ребенка сбросили с корабля город Бор.

«Не читай», – шепнул внутренний голос, но «Гугл» уже выдал список ссылок по запросу. За давностью лет информации сохранилось не так много. Сегодня такая история вызвала бы куда больший ажиотаж.

Запах помойки, казалось, не собирался его покидать. Не понимая, как такое возможно, Север обнюхал руки, ничего особенного не учуял и выбрал самый первый сайт.

Все имена изменены по этическим соображениям… Мать – официально безработная, отец – цыган, погиб. За мальчиком присматривала соседка, выпивала… Пришла с ребенком в городской сквер неподалеку от набережной, чтобы «показать кораблик». Судно было выведено из эксплуатации в 1995-м. Бесхозное. На берегу. Там ребенок попал в руки… 1955 года рождения. После этого был сброшен с большой высоты и вывезен на лодке на остров Подновский с целью скрыть следы преступления. Найден спустя два дня поисковых работ. Няня, в тот же день обнаруженная в сквере пьяной, утверждала, что пришла без ребенка, однако внимание прохожих привлекла пустая коляска. Позже женщина призналась, что малыш убежал, и она его потеряла. На предварительном следствии обвиняемый… дал показания, что заплатил так называемой няне за то, что она разрешит ему «немного поиграть с мальчиком, потому что своих детей у него нет». Против няни было заведено уголовное дело.

Не дожила до суда.

Сердечный приступ.

Аккуратно опустив крышку ноутбука, Север лег в постель, натянул на себя одеяло и свернулся под ним в клубок.

– Он уверен, что спасает их, понимаешь?

Его знобило, запах нехорошей квартиры, в которой жил повзрослевший мальчик Саша, сластил на языке и свербел в носу.

– Он делает из них кукол, потому что так с ними ничего не может случиться. Он думает, что теперь они в безопасности. И у него есть на это причины, правда?..

Нужно было встать и проветрить комнату, но Север боялся. Так, словно Саша прямо сейчас прятался у него под кроватью, и именно он принес сюда всю эту вонь, и вот-вот выберется наружу с картонным ведерком из-под попкорна на голове и в свисающих с плеч лохмотьях Татьяны из сто сороковой.

– Мы никогда никому не докажем его причастность, – шептал он. – Безобидный инвалид-колясочник, который почти не выходит из дома. Он не мог их похитить. Физически не мог. Нас отправят в сумасшедший дом, если мы расскажем о чем-то подобном.

Вонь усиливалась. Север закрыл глаза.

– И ты не сможешь причинить ему вред. Открой окно, говнюк. Просто открой окно.

* * *

– Ох уж мне этот ваш эзопов язык, – возмутился Северьян и попытался приподнять ржавый шпингалет. – Почему бы не сказать просто: «Сделай так, чтобы он сдох?»

Справившись с замком, он свесился наружу через подоконник и вкусно вдохнул влажный ночной воздух. Что-то цвело и – гад дэмн! – как пахло! Жасмин? Северьян пристально осмотрел клумбу, ничего похожего не нашел и вернулся в квартирный смрад. Север спал, свернувшись на кровати в позе эмбриона. Укатали сивку крутые горки.

– Ты просто умница, – сказал ему Северьян. – Отличная работа. Серьезно, высший класс. Спасибо тебе. Впервые в жизни не знаю, что делать дальше, но зато – я знаю, что делать прямо сейчас. Не благодари. Говнюк.

В кухне он вытащил из шкафчика под мойкой забитый под завязку мусорный пакет – из глаз хлынули слезы, но Северьян подавил неуместный приступ сентиментальности, – дотащил его до прихожей и обулся в видавшие виды и особенно любимые Севером белые «конверсы». Кряхтя и отфыркиваясь, дотащил свою подтухшую ношу до контейнера, перевалил ее через бортик и резко почувствовал, что устал. А уставать было некогда.

– Слушай иногда жену, – с душой пожелал он. – Жену иногда слушай, блин!

Возмущенный, сделал шаг в полупуть.

Ноги по щиколотку погрузились в болотную тину.

Твою мать. Вот же твою мать! Он не без причин ожидал, что окажется в доме, а теперь выдергивал ноги из вонючей жижи, ощупью искал в темноте палку, чтобы на нее опереться, и матерился.

Не видно еще ни черта. Но определенно, мать ее, природа. Северьян смахнул присосавшегося к шее комара, пнул крапиву, о которую обжег ладони, пока выбирался из топи. Когда с местью наконец было покончено, он задумался о том, как так вышло, что он настолько фатально ошибся с маршрутом: никакого Саши здесь не было и быть не могло. Или…

Северьян закрыл глаза и прислушался. Неразличимое в темноте инвалидное кресло издавало достаточно звуков, чтобы понять – скорость оно набрало приличную. Северьян отшвырнул палку и устремился в погоню.

Под ногами была протоптанная тропа. Кресло грохотало впереди. Нагнать его ничего не стоило. Как бы ни старался Куделька, против Северьяна у него не было шансов. Вот только Саша бежал не от него. Не мог, не успел бы заметить. Он спасался от другого – Северьян даже оглянулся, но позади никого не оказалось.

– Стой! – крикнул он. – Сто-ой!

Зря. Напугал только. Кресло вильнуло в сторону, хрустнули ветки. Северьян услышал крик, а потом все смолкло.

Можно было бы посветить себе фонариком, но телефон остался дома, рядом с подушкой спящего Севера. Сделав несколько неуверенных шагов в ту сторону, откуда раздавался звук, Северьян споткнулся обо что-то крупное, чего здесь быть не должно, взвыл, попытался ухватиться за воздух, но воздух его не поддержал, и он кубарем скатился в яму.

Словцо, слетевшее с его губ, было чем-то новым. Кажется, он только что его придумал. Задрав голову, Северьян попытался понять, что за предательский предмет отправил его в нокаут. На фоне ночного неба ему показалось, что штуковина лежит на боку. Это было чертово инвалидное кресло.

– Саша! – рявкнул он, бестолково оглядываясь. – Саша! Вы здесь?

Неподалеку заливался соловей. Радовался жизни, наивный.

– Да, – отозвались шепотом.

Северьян проделал оставшийся путь на четвереньках, шаря перед собой руками до тех пор, пока не наткнулся на лежавшего. Тот не делал ни малейшей попытки подняться. Над его затылком выпирала из земли вросшая в нее покрышка. Посреди бурьяна светлели скомканные салфетки и длинная лента туалетной бумаги.

– Блеск, – буркнул Северьян. – Ты как? Я постараюсь тебя вытащить.

– Не надо, – попросил он тихо. – Если хочешь помочь – лучше убей.

– Не могу, – честно признался Северьян. – Даже если захочу, ничего не получится.

– Ты – тот самый двоедушник, да?