Царь без царства - Всеволод Алферов

Ход между Кругом и дворцом прокопали по приказу Верховных, и вел он в чертог Источника, едва не самое оберегаемое место в обители. Но разве владыку интересуют такие мелочи? В который раз Самер подумал: не сделал ли он глупость, связавшись с взбалмошным юнцом? Хорошо хоть, и покои, и чертог располагались в башне Основателей. Мальчишку в самом деле никто не увидит.

И все равно: затея смердела, как старая туша. И тревога, и сомнения мага быстро уступали место гневу.

Когда Ндафа ввел царя, с должными поклонами и приветствиями, Самер разглядывал город: квадратные башенки, и плоские крыши, и дым над кузнями в трущобах Клубка. Так странно, что он, Верховный, видит столицу лучше, чем любой царь. Почему они не взбираются выше хотя бы иногда? Просто чтобы увидеть, чем владеют?

Во всем здесь: в трущобах, и дворцах из дымчатого мрамора, и в забытых, осыпающихся святилищах – везде чувствовалось, что город стар и давно пережил расцвет. Широкие улицы были по-прежнему забиты, но стелы на перекрестках воздвигли в то время, когда мечи ковали из бронзы. Памятные колонны отмечали забытые триумфы, сейчас умели строить лучше и выше – вот только где взять победы?

Говорят, первые цари украли душу у великой реки, чтобы вдохнуть в город жизнь. Но что, если за минувшие столетия душа вся выдохлась?

– А ты недурно устроился, – с порога заявил Ианад. – И где твой ученик?

– Он мне не ученик. Я отослал его из-за тебя.

Но владыку не так-то просто смутить.

– Вот как? А ты так распинался, что я решил – ученик. Впрочем, на его месте я бы тоже поселился в таких покоях.

– Они настолько же мои, насколько тебе принадлежит дворец.

– Твоя правда…

Владыка оглянулся – Ндафа как раз прикрыл за собой дверь, – и ребячество быстро сползло с лица царя. Он был в черном фамильном кафтане, без маски, а перчатки заткнул за кушак – Самер на мгновение забыл, что перед ним Царь Царей. Просто угловатый мальчик, которого привели к Верховному бездну лет назад.

– Я потому и пришел, – закончил Ианад. – Они выступили. С утра мне представили список невест, в присутствии двора. Они будут здесь на дни Усира, а в сезон дождей мы заключим брак.

– Ты говорил, бунт в Табре отвлечет советников.

– Я говорил, что у дядюшки появится головная боль! Что же, появилась, и они, наоборот, начали торопиться. Улам боится, я нюхом чую! Я просто слышу эту кислую вонь, понимаешь? Вижу, как все забегали во дворце… Они поняли, что вожжи в руках дрожат, и погнали в галоп.

Владыка сел, звякнув золотыми цепями на груди. В два глотка осушил чашу, которую Джен едва пригубил.

– Я говорил с главой обители в Табре, – Самер в замешательстве потер переносицу. – Ничего не дрожит, какие вожжи? Был парень без разрешения на торговлю, его взяли слишком грубо. Люди возмутились, двух дуболомов избили и отобрали парня, но через звон к ремесленникам пришел целый отряд. С этого все началось. Это дело Табры, мятеж не перекинется на…

– Это все не важно! Ну как ты не понимаешь? – Юноша хлопнул ладонью по подлокотнику. – Мне не предлагают чужестранок, ясно? А должны бы! Просто это… вызовет осложнения, если со мной что случится. Три невесты, все из старых семей. У меня даже выбор есть! Но все связаны с советниками. Барса́ров вовсе держат за мошну, они должны сорок тысяч солнц. Все просто: Физа́ла Барсар разрешится царевичем, и дядюшка простит им долг. Осталось две луны.

Самер сглотнул. Все было обговорено по сотне раз и все равно с трудом укладывалось в голове.

– Черные Братья… – начал он.

Ианад красноречиво покачал головой.

– Я два раза заговаривал с их главой, однажды почти напрямик. Нет, Сай. Может, это и секта, и Царь Царей их бог, но это не я. Если они будут умирать, то за настоящего царя, который возглавляет Железный двор.

Скопившаяся усталость сказывалась, и мысли мага будто застыли. Самер уже не помнил, когда в последний раз засыпал, не крутя в уме головоломку. Что делать, чем может быть полезен Круг? Маги не объявят войну князьям и чиновникам.

– Мы говорили, что это как скачки: кто успеет первым, – помолчав, подвел черту владыка. От вина и волнения его щеки раскраснелись. – Ну, похоже, что вот он, последний круг.

– Я кое-что нащупывал тут для себя… – медленно проговорил маг.

– Вот как? Надеюсь, это была девка, а не твой ученик, – буркнул Ианад. Первый с трудом подавил раздражение.

– Ты слишком много думаешь о столице. Да, здесь все решается, но этот город не все Царство. Бойня в Табре как нельзя лучше показала.

– И что мне с ней делать, с провинцией? – Владыка запустил руку в волосы, не понимая, куда клонит маг.

– У твоего соправителя… у него ведь был сын. Когда Мауза убили, юноша уехал в поместье и с тех пор ни разу не бывал в городе. И он не один такой. Да, столицу советники подмяли полностью, но в Царстве у них немного друзей. Я даже взял на себя смелость… за два дня я раз пять посылал Зов брату.

– Ты говорил, что вы не общаетесь.

– Отец считает, что я предал род, – кивнул Самер. – Пока Шариз ходил в наследниках, он не перечил старику. Сейчас он унаследовал имение, а отец совсем плох и удалился на покой. Мы… довольно сблизились. Шариз много рассказывает, как обстоят дела в провинции. Ндафу и его отряд тоже прислал он.

Царь Царей перебирал звенья цепи, но даже со стороны было видно, что он ждет продолжения и надеется… так сильно надеется, что готов ухватиться за любую мысль. Верховный невольно помедлил, гадая, не обнадежит ли мальчика почем зря.

– Ты знаешь, мой род так и не принял твоего батюшку. На севере много таких родов. Кажется, я убедил Шариза, что продолжение Азаса – не ты, а советники. Многие вельможи хотят узнать тебя лучше – если ты покинешь столицу. Приезжать в логово дядюшки они не спешат.

– Узнать, говоришь? – Ианад вглядывался в лицо мага, как будто искал там признаки обмана. – Да, может, в этом и есть смысл…

– Если ты покинешь столицу, – напомнил маг.

– Ну, это как раз не сложно. Вернее, сложно, но можно устроить. Если помнишь, царь становится полноправным, когда объедет все Пять Пределов. Получит благословения и клятвы верности князей. Дядюшка все откладывал: мол, ни к чему торопиться, всему свое время… Я ведь могу сказать, что грош цена браку, если князья не подтвердили, что я царь.

– Думаешь, тебя отпустят?

– Думаю, что ничего умнее не соображу. Признаюсь, когда-то я мечтал, что под этим предлогом сбегу из дворца и стану наемником. Или бродячим писарем.

Губы его скривились в горькой улыбке. Даже шум на Пути Благовоний улегся, и двое мужчин смотрели друг на друга в наступившей тишине.

– Это ритуал, глупость… но дядюшке важно, чтобы младенец, именем которого он станет править, был законным. Чтобы ни один достойный в захолустье не оспорил. Если я соглашусь на конвой, который соберет Улам, если он сам наметит маршрут… почему нет? Другого мне не остается.