Если о нас узнают - Софи Гонзалес

Нахмурившись, я беру телефон и нахожу поток сообщений от мамы и Джона.

Я чувствую знакомый укол страха в животе, когда вижу их.

Мой первый инстинкт – быстро ответить, чтобы успокоить ее, прежде чем она действительно разозлится. Но потом я открываю сообщения от Джона.

Зак проверяет свой телефон. Предполагаю, он читает такой же поток сообщений.

– Пойдем, – говорю я и встаю.

– Как думаешь, что он сказал на стриме? – спрашивает Зак, следуя за мной.

– Без понятия, но звучит нехорошо.

Получаю еще одно сообщение. Не Джон. Мама.

Однако на этот раз кое-что пугает меня больше, чем угроза маминого гнева.

Мы киваем незнакомому охраннику Chase, когда проходим мимо него, и обмениваемся натянутыми улыбками. Джон впускает нас после стука в номер Энджела. Его лицо серьезное.

– Почему так долго? – спрашивает он.

В номере Энджел ходит туда-сюда. Его заметно трясет, он выкручивает руки и жует что-то. Мне требуется некоторое время, чтобы понять, что у него во рту ничего нет. Он просто сжимает и разжимает челюсти, снова и снова.

– Нам нужно уехать, – бубнит он себе под нос. – Сейчас. Сегодня. Это наш последний шанс.

– О чем ты? – спрашивает Зак.

Джон вздыхает.

– Он параноит насчет Chorus.

– И тебе стоит! – Энджел кричит на Джона. – Они промыли тебе мозги. Но то, что они опутали тебя своей паутиной, не означает, что они доберутся до меня. Я не позволю им. Они меня не получат.

– Энджел, – начинаю я, – давай присядем. Может, ты нам расскажешь, из-за чего так расстроен.

– Из-за всего. Я расстроен… разве ты не видишь? – кричит он, все еще вышагивая по комнате. – Они хотят все забрать. Они не хотят, чтобы мы существовали. Они убивают нас. Они будут убивать нас, пока у них не останутся только наши тела. Это все, что они хотят от нас. Они не хотят… они не дадут нам остаться в живых. Мы должны уходить. Сегодня. Они или мы. Я выбираю себя. Они меня не получат.

– Куда мы пойдем? – спрашивает Зак.

В этот момент Энджел разворачивается, рывком открывает балконную дверь и выходит наружу.

– Энджел! – кричит Зак и бежит за ним. – Что ты делаешь?

– Я не дамся им. Они не получат меня, – повторяет Энджел дрожащим голосом. Затем он забирается на карниз балкона, и все внутри содрогается, словно меня впечатывают в стену.

– Энджел, нет! – кричит Зак, и Джон начинает шептать «нет, нет, нет» с неистовой скоростью.

Однако никто из нас не делает резких движений. Мы не смеем. Вы не бросаетесь на суицидального человека, когда он собирается прыгнуть. Я ожидаю услышать крики ужаса, эхом доносящиеся с улиц, но затем я вспоминаю, что наши номера выходят окнами на территорию отеля, а не на главную дорогу.

Никто не увидит.

– Я в порядке, – говорит Энджел, смотря вниз. Не на землю, а на балкон под ним.

Тогда я понимаю, что он не прыгает.

Он сбегает.

Энджел медленно опускается, вцепившись руками в решетку. Ветер треплет его черные волосы вокруг лица, отчего он выглядит еще более диким. Он засовывает ноги в щели между прутьями на балконе. Потом улыбается нам.

Джон реагирует первым.

– Вернись, – говорит он, протягивая руку. – Мы можем… эй, как насчет того, чтобы принести выпить? Мы можем устроить вечеринку. Только мы.

Энджел сгибает колени. Джон бежит вперед.

– Стоять! – рявкает Энджел.

Джон останавливается.

– Ты можешь напоить меня? – спрашивает он. – Давай узнаем, сколько шотов нужно, чтобы… Энджел, пожалуйста, пожалуйста.

Одну ногу Энджел перекидывает за ограждение балкона. Потом другую. На секунду он зависает, держась за прутья, но его рука соскальзывает. Энджел теряет равновесие и повисает на одной руке.

Джон бросается вперед. Зак и я следуем за ним. Джон врезается в прутья и опускает руку вниз.

Но Энджел не хватается за нее. Он так и висит, болтая ногами в воздухе. Затем он с ворчанием подтягивается и хватается за перекладину.

Затем разжимает руки.

Когда он падает, мы трое издаем странный сдавленный крик.

Но он приземляется на балкон внизу.

– Черт, – шипит Зак.

Все сразу становится на свои места. В прошлый раз, когда мы выпустили Энджела на свободу, мы едва его не потеряли. И он не был таким. Тогда он был под кайфом. Однако сегодня все по-другому. Это не просто приход – это ненормальная паранойя. Мы не можем потерять его на улицах таким.

И если мы отвернемся, то потеряем его.

– Позови охранников, – говорю Заку и Джону, а затем запрыгиваю на карниз.

– Рубен, нет, – кричит Зак, но я уже перелезаю через перила балкона. Телефон непрестанно жужжит. Наверное, мама звонит.

– Со мной все будет в порядке, – уверяю я его. – Иди.

– Возвращайся, черт возьми, – умоляет Зак. – Ты упадешь.

Я не упаду. Если даже Энджел под кайфом смог, то я тоже смогу.

Пока я не смотрю вниз. Пока я не думаю о том, сколько этажей мы пролетели на лифте полчаса назад. О том, что произойдет с телом, если оно упадет на землю. И как легко оступиться.

Может, лучше все-таки вернуться?

Но потом я украдкой заглядываю вниз. Энджел стоит вплотную к стене балкона, наблюдая за мной. Он готов бежать.

С этого ракурса я вижу то, что он, должно быть, видел, когда висел здесь. Балкон под нами немного выпирает. Мне даже не нужно будет разворачиваться, чтобы приземлиться. Мне просто нужно упасть.