Инквизиtor - Елизавета Домина

геолокации, он достаточно большой, чтобы считать его мегаполисом. Если рассматривать с точки зрения насыщенности, в последние годы замечаю, что размеры его значительно сужаются до сообществ, групп по интересам, идеологиям. Возможно, это тоже твоё влияние, чтобы проще было не утонуть в суете городских огней. Чем больше попыток зачистить его от посторонних идей, тем тесней он становится, сохраняя лишь географию на картах.

Если смотреть на город по изображению со спутника, можно заметить белые облака, закрывающие важные территории от постороннего взгляда. Этих секретных пятен на карте становится всё больше, неподвижным изваянием в картографии они накрывают город, сокращая области свободных перемещений. Облачный город, который так старательно предыдущее десятилетие очищают, отмывают, красят, перекапывают, переселяют, перенаселяют, загоняют под камеры наблюдений. Островков, свободных от ига Большого Брата, меньше с каждым днём.

Большой ли город сейчас? Пока маленькие группы людей продолжают отстаивать свои зоны интересов, для них — да. Для меня же, как прочитанная книга: когда иллюзионист раскрывает секрет фокуса, магия исчезает.

Зачем ты это сделал? Сузил круг интересов до принятия тебя одного и растворился в тумане на таком же харлее, который стоит сейчас рядом. Теперь у меня есть право выбора, что сделаю я со свободой мысли. Чуждость происходящего вокруг всё больше отталкивает от привычной реальности. Могу, напоследок, попросить «пришельца» прокатить меня. Попробовать начать сначала. Влюбиться, забыться, шутить, просто жить. Признав твой мир, несправедливо мрачным. Ордалия, где обвинитель забирает дом обвиняемого.

Может, стоит читать «Молот Ведьм» на ночь не только в поисках кого можно обвинить, но и заглянуть к себе в душу. Не надо давать свободу тому, кого когда-то сам топил. Я же всё помню. Мы обязательно встретимся в тот момент, когда вопросы будут задавать тебе. Ты же помнишь, в том, Старом Свете, это уже было. Просто мы не успели.

В этих растущих с каждым годом развязках и кольцах города, цикличность, символ кармических воплощений — становится привычным стилем заблуждений, превращая напряжение от полей Нового Света в пружину, готовую вот-вот раскрыться, с эффектом квантового скачка. Думаешь, что ты прав? Не учёл того, что зону перегрузки выдержат лишь подготовленные. Не слишком ли высока цена твоих трансформаций? Выход из зоны комфорта ‒ словно сказка, про избушку лубяную и ледяную. Вы, главное, идите, ищите, стройте, пока ваши дома займут те, кто придумал необходимость покинуть зону комфорта.

Почти излечилась от ночных пробуждений с ароматом твоего парфюма в пустой комнате, от фантомных болей воспоминаний. Я знала, что ты придёшь. Задолго до встречи. В этот раз я не пойду через воду. В ста метрах от меня ‒ гранитные своды крытого моста. Теперь о своей безопасности подумаю сама: опрометчиво доверять тем, кто когда-то уже предал. Сегодня на спутниковых картах я сокрыта белым облаком. Как что-то недоступное для чужих глаз и проникновений. И от твоих тоже…

Заполню анкету, в которой уверенно поставлю галки, в пункте «имели ли вы доступ к секретной информации». Спокойно перейду по мосту и оставлю тебя в прошлом. Не надо думать, что ты найдёшь меня теперь в «Стеклянной шаурме». Я не живу там, где воздух пропитан выхлопными газами и от напряжения фоновый шум.

Зайду на мост. Ты увидишь облако на карте. А дальше — облако просто исчезнет. Просто потому, что я скину маячок в воду, прекратив слежку. Не стоило думать, что я не догадалась, где сокрыт источник твоего информирования о моей жизни. Жаль, кольцо было красивое и нравилось мне. Попрощаюсь с ним в пределах третьего транспортного кольца.

Символично было бы сделать это на Чистых Прудах. Но происхождение названия не вдохновило меня на идею расставаться там, где из мясных рядов сливали обмывки крови в пруд. «Животинный двор». Мост между Старым и Новым Светом гораздо привлекательней. Надеюсь, ты меня поймёшь».

Дочитал, отложил в сторону. Включил смартфон, не обращая внимания на оповещения, открыл фото Анны в галерее. Провёл пальцем по ставшим родным для него чертам на изображении.

― Будь счастлива, рыжик! ― с грустью произнёс он вслух.

***

― Пётр Сергеевич, пожалуйста, мне страшно… ― Инна взволнованно дышала в трубку.

― Успокойся, где ты сейчас? Адрес назови! ― Апостол торопливо начёркал на бумаге адрес, закрыл кабинет, миновав коридоры отдела, сорвался на помощь секретарше.

Инна ждала Петра у себя дома: в разорванном платье, ссадины на плечах и шее, разбитая губа. Громко рыдала, призывая к помощи Апостола.

― Кто это сделал? ― прижимая к себе дрожащую от испуга девушку, спросил он строго.

― Мирон. Он поджидал меня в подъезде после работы. Сказал, что я должна следить за вами и передавать ему информацию, ― девушка всхлипнула, уткнувшись в плечо начальника.

Пётр Сергеевич провёл по волосам Инны, взгляд его сочувствующий сменился на сосредоточенную настороженность.

― Не волнуйся, разберёмся! Закажи себе еды и лекарства, ― поднялся, положив на диван несколько купюр, ― из дома не выходи. Выздоравливай. ― Хлопнув дверью, ушёл.

Сел в машину, спустил окно. Закурил, запрокинувшись всем телом в сидение. Хоть и дал себе слово не прокуривать новый салон, удержаться не смог. Набрал номер оперативника.

― Игорь, где Объект? …― выслушав ответ, продолжил, ― Точно? Да, понял. Спасибо, до связи.

Завершив разговор, затянулся резко, сигарета стлела от затяжки наполовину, осветив оранжевым заревом лицо Петра. Осталось получить записи с камер наблюдения в подъезде. «Брось собаке кость ‒ и она замолчит».

Blue label

― Мирон, здравствуй! ― напряжение в голосе Апостола даже через динамик накаляло смартфон. ― Через полчаса к тебе приедут с постановлением о задержании, не делай глупостей, парень, ‒ не калечь ребят. Сдайся.

Долгие годы пути до вершины. В стеклянных гранях стакана хлюпает Blue label. Шестидесятый этаж башни Федерация. Вопреки всем представлениям, обзор на ночной город здесь зачастую покрыт туманами непроглядного смога. Его пирамида удалась, но что толку, когда пусто внутри? Единственный шанс почувствовать себя хоть немного живым ‒ заливать виски, не подпуская воспоминаний о прошлом. Перечитал письмо в третий раз, смял. Чиркнул зажигалкой. Пламя жадно поглотило клочок бумаги. Но не его память.

― К вам гости, встречайте, ― кратко оповестил охранник, пытаясь помочь хоть чем-то.

Он готов к этому, он сам намеренно шёл к такому исходу. Через десять минут сотрудники преодолеют в лифте расстояние от земли до его Небесного рая. В квартире начнутся маски-шоу с поиском улик и доказательств, его увезут.

Какой смысл отпираться в том, что нарушил устав, если её больше не