Женщина в бегах - Рэйчел Хаузэлл Холл

Старушка бросила грозный взгляд.

— Он и другой мужчина. Большой белый мужчина. Без волос. Они хотели подняться, но я им сказала: «Нет, вы ждать».

По спине Грей пробежал холодок.

— Большой лысый белый мужчина? Точно?

Миссис Ким уверенно кивнула.

— Мне они не понравились. Ты быть осторожна.

Вернувшись обратно в гостиную, Грей зашла в приложение «ОРО» и увидела новое оповещение. «Рендж Ровер» был замечен в миле от «Рейдер Консалтинг», а потом около Южно-Калифорнийского университета, в трех милях от ее дома. Считыватели номерных знаков были расположены недалеко от спортивной арены Стейплс-центр, на 7-й улице, улице Фигероа и в центре Лос-Анджелеса, но с них оповещений не приходило.

Потому что Шон был не единственным, кто искал ее.

Грей позвонила Нику.

— Прости за эту сцену.

— Ты не обязана извиняться. Ты красивая девушка и можешь встречаться, с кем…

— Я не хочу отношений с ним. Он уже ушел. И ты здесь ни при чем. — Прижимая телефон плечом к уху, она взяла мусорный мешок, пошла на террасу и начала протирать пол от вина, бокал с которым она опрокинула. — Что-то в нем меня настораживает.

— Угу.

— Что это значит?

— То и значит.

Она выбросила коробки из-под тайской еды в мусорный мешок.

— Кларисса наводила справки о нем, все чисто.

— То есть не ты наводила справки, а Кларисса?

Грей промолчала, поскольку ее уверенность разбилась так же, как бокал с вином.

Ник принял ее молчание за знак согласия, а затем спросил:

— Как его полное имя?

— Генри Векслер, — Грей продиктовала по буквам. Пальцы Ника застучали по клавиатуре.

— Бар «У Сэма Хосе», верно? — вздохнул мужчина.

— Что там?

— Генри Векслер работал барменом в клубе «ТРАЙБ» C 2010 по 2013 год.

Внутри ее все оборвалось, и Грей плюхнулась на ковер.

— Вот черт. Ты уверен? Черт.

Когда она была замужем за Шоном и жила в Лас-Вегасе, «ТРАЙБ» был его вторым и самым успешным ночным клубом. Расположившись в отеле «Тропикана», клуб привлекал современную молодежь музыкой, напитками и знаменитостями. Повсюду были африканские гобелены, лакированная мебель, многочисленные ловцы снов и кельтские кресты. Там были зоны отдыха, высокие балконы и струящиеся по танцполу ароматы шалфея, специй и апельсинов. А еще отличные коктейли, которые готовил…

— И ты его не узнала? — спросил Ник.

Грей попыталась что-то сказать, но Ник услышал лишь невнятный писк. Наконец она произнесла:

— Я никогда не поднимала головы и не смотрела мужчинам в глаза, потому что вдруг они были… шпионами.

Наверняка это Хэнк предупредил Шона. Эй, угадай, кого я встретил в своей кантине? Конечно, я взял ее номер. У меня вообще-то и адрес есть. А несколько минут назад он даже сказал ей: «Когда мы только познакомились, я думал, у меня нет шансов».

Под «только познакомились» имелся в виду 2010-й.

И она впустила Хэнка, потому что ему нужно было в уборную. Она и сама использовала такую же уловку в Айдлуайлде, чтобы попасть домой к Ти Кристофер.

А тот большой лысый белый мужчина, который просил миссис Ким впустить его, должно быть, мистер Хук, телохранитель миссис Диксон, который всегда сопровождал ее в городе.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросил Ник.

Грей поделилась с ним теорией о том, почему неудачи преследуют ее — она настолько пропиталась их мерзким запахом, что он привлекает новые несчастья. Ее жизнь всегда была похожа на полосу препятствий — что ни день, так новая преграда. Она постоянно надеялась, что счастье уже близко, — стоит лишь преодолеть еще одно препятствие.

— Вот почему я не могу найти частного детектива, работающего на него, — сказал Ник. — Потому что нет никакого детектива.

Грей поймала свое отражение в зеркале и вздрогнула. Копна ее черных волос была такой темной, что поглощала весь свет. Даже ее темная кожа выглядела максимально бледной. Тонкой. Ее кожа выглядела тонкой. Как будто она была призраком или вампиром. Самым удивительным было то, что она вообще отражалась в зеркале.

— Он знает, где я, — прошептала она.

— Я приеду заберу тебя.

— Нет. Мне надоело убегать.

— Тогда позволь мне покончить с этим. Уж я-то попаду по жизненно важным органам.

— Ты думаешь, я специально промахнулась? — закричала Грей. — Потому что я некомпетентна?

Ник ничего не ответил.

Ее тело обдало жаром.

— Ты ведь именно так и думаешь.

— Грей, позволь мне покончить с этим. Я делал это и раньше, не колеблясь.

Она зажмурила глаза.

— Я разберусь.

— Просто сдашься? Ты говорила, что приедешь, если все зайдет слишком далеко. Так вот сейчас, черт побери, тот самый момент, а ты просто… сидишь там и ждешь, пока этот подонок убьет тебя.

Несколько часов назад смирение окутало Грей, словно туман. В тот момент оно одержало победу над ее принципом «преодолеть еще одно препятствие». Смирение разливалось, как соленая вода, утопившая розовато-красный рассвет. Сдавайся, Дороти.

Это были мысли Грей, и Ник знал, о чем она подумала. Сейчас он был готов убить Шона Диксона своими руками, лишь бы он не добрался до Грей, готовой окончательно сдаться.

— Я не сдамся, — сказала она. — Это моя война. Я разберусь.

Ник молчал.

— Я не сдамся, ясно? Я не дам ему победить.

— Натали… Грейсон. Черт.

— Я знаю. Это… я знаю. Мне жаль.

— Что я могу для тебя сделать?

— Я скажу, если что-то понадобится. — Грей заставила себя улыбнуться и посмотрела на огни города. — Я слышала, что на Таити здорово. Мы могли бы открыть небольшой книжный магазин и кофейню.

— Конечно, — ответил Ник.

Невольные слезы обожгли глаза, когда Грей подумала о возвращении в Монтерей, где она смотрела бы на океан и пила вино, читая книгу про Антарктиду или космос, пока туман с океана окутывает холмы. Ей там было бы хорошо даже одной. Быть там с Ником — тоже прекрасно. Но если у нее получится сделать то, что она задумала, вернуться в тот домик на заливе она не сможет.

Ник не спросил, в порядке ли она, наверное, потому что знал, что Грей придется взять себя в руки. Другого выбора у нее не было. А еще он знал, что у нее есть пистолет, которым она воспользуется в случае необходимости.

— Я так и не отдала тебе печенье. Только оно уже черствое и холодное.