Манюня - Наринэ Абгарян

Зонтик был большой, коричневый, в бежевые поперечные полосы.

— Ммм, словно шоколадный, так и хочется откусить кусочек, — закатила глаза Каринка.

Маня тем временем широко расставила ноги, наклонилась, оттопырила попу и вытянула вперед руки.

— Вот смотрите, если ветер мне будет дуть в спину, то он надует зонт, словно парус, и лодка, то есть матрас поплывет быстрее. Всего какие-то десять минут, и мы уже в Америке.

При упоминании Америки Каринка резко заволновалась. Она обошла Маньку со всех сторон, потрогала ее руки, потыкала пальцем в материю зонта, возвела очи к потолку и зашевелила бесшумно губами, производя в уме какие-то подсчеты.

— Не получится, — вынесла она вердикт.

— Почему не получится? — обиделась Манька.

— Зонтик порвется.

— Это почему же зонтик порвется?

— Материя тонкая, шторма не выдержит, — с видом знатока изрекла Каринка, — на матрас надо будет кроме нас еще и мотоцикл загрузить. Представляешь, какая тяжесть?

— Какой мотоцикл?

— Неважно какой, — отмахнулась Каринка, — но я в Америку без мотоцикла не поеду.

Манька закрыла зонтик, положила его на подоконник и скрестила руки на груди.

— Да с таким зонтом не страшен никакой ливень! С ним можно спрыгнуть с восьмого этажа, и ничего тебе не будет.

— Враки все это, — сказала я, — нам мама говорила, что с зонтиком прыгать нельзя, он не выдержит нашего веса.

— Может, с вашего третьего этажа и нельзя, а с нашего второго можно! — уперлась Манька.

— Ты еще скажи, что не раз с зонтом прыгала, — рассердилась Каринка.

— Сто раз на дню!

— Га-га-га, — рассмеялись мы, — Манька, ну ты даешь!

— А вот щас покажу! — Манька резво запрыгнула на подоконник и взяла в руки зонт.

— Стой! — кинулись мы к ней.

— А вот фигушки вам, — фыркнула Манька, вылезла в окно, подбежала к краю коротенького карниза веранды и спрыгнула во двор. С закрытым зонтом в руках.

— Ааааааааааааааааааа, — заорали мы и побежали вниз по лестнице, — Бааааааааааааааааааааааааа!!!!

— Чего там? — выскочила из кухни испуганная Ба.

— Маняяяяяяя выпрыгнула в окнооооооооооо!!!!!!!

— Как выпрыгнула? — заклокотала Ба и побежала за нами.

Выбежать во двор мы не успели, потому что распахнулась входная дверь, и в прихожую шагнула целая и невредимая Маня.

— Ыаааааааааааааааааа, — рыдала она в голос.

— Мария, — запричитала Ба, — детонька, что у тебя болит?

— Ничегооооооооо, — рыдала Маня, — только ладошки поцарапала. — Она выставила вперед свои ладони. — Это я, когда приземлялась, подставила рукииии…

— Пошевели пальцами… пошевели ногами… пошевели руками… — диктовала Ба. — Голова не болит и не кружится?

— Нееееееееееееееет, — плакала Маня.

— А ноги?

— Неееееееееееееееееет!

— А спина?

— Нет!!!

— А чего же ты тогда плачешь? — не вытерпела Каринка.

— Зонтик сломалсяааа, — зашлась в истерике Манька.

Ба махнула рукой и побежала звонить дяде Мише.

— Приезжай скорее, — кричала она в трубку, — нужно Маню отвезти в больницу и сделать ей рентген костей.

Потом она обернулась к нам:

— Дети, где ваш папа?

— На дежурстве.

— Это хорошо. — Ба стала набирать номер отцовского рабочего телефона. — Але, Юра? Нужен рентгенолог. Я понимаю, что воскресенье. Маня в окно выпрыгнула. Скоро будем.

Пока дядя Миша ехал, Ба постелила прямо на полу в прихожей большой плед и заставила Манюню лечь на него.

— Не двигайся, — велела.

— Да у меня ничего не болит! — ныла Маня.

— Горе луковое! — ругалась Ба.

Мы с Каринкой сидели рядом и скорбно обмахивали пострадавшую журналом «Здоровье».

Потом примчался дядя Миша, и мы поехали в больницу. У ворот нас встретил папа с целым десантом медработников. Маньку торжественно загрузили на каталку и повезли делать снимки.

— Прощайте, — махала нам рукой Манька, — может, когда-нибудь и увидимся!

— Я пойду с вами, — ринулась Ба.

— Роза, я тебя очень прошу, оставайся здесь, — прикрыл грудью медперсонал папа, — не переживай, все будет в порядке. Под мою ответственность!

— Дядьюра, может, вы мне заодно и зубы запломбируете? — предложила Манька.

— Обязательно, — затрусил за каталкой папа, — сначала запломбирую, потом вырву все до единого!

— Ух ты, — обрадовалась Манюня.

Пока Маньке делали рентген, а потом проявляли снимки, мы сидели во дворике и наблюдали за больными, которые прохаживались вдоль лавочек.

— Будете себя плохо вести, вам вырежут аппендикс, и вы тоже будете по стеночке передвигаться, — внушала нам Ба.

— Мы будем себя хорошо вести!

— Мам, ну чего ты детей пугаешь? — встрял дядя Миша.

— Не мешай мне их воспитывать! — рассердилась Ба.

Минут через двадцать появился папа.

— Ну что? — подбежали мы к нему.

— Все в порядке, ни трещинки, ни растяжки.

— Уф, какое счастье, — вздохнула с облегчением Ба, — а где же Маня?

— Она сидит в моем кабинете и требует, чтобы я ей зуб запломбировал. Или вырвал на худой конец, — засмеялся папа.

— Убью, — выдохнула Ба и ринулась к проходу в больницу.

— Дома! — крикнул дядя Миша и припустил за Ба.

Потом мы заехали к нам домой, и мама накормила нас хашламой.

— Ай, Надя, — щедро посолила свой обед Ба, — я когда-нибудь протяну ноги из-за ее выходок.

— Тетя Роза, все будет в порядке, — отобрала у нее солонку мама.

— Да? — Ба взяла перечницу и обильно поперчила обед. — Она меня до могилы доведет, я тебе говорю!

— Надя, убери перечницу со стола, — сказал папа.

— Да-да-да, — попробовала Ба обед, — можно и соль убрать, Надя, ты пересолила и переперчила хашламу, ее есть невозможно!

Потом все Манино семейство сходило к нам в туалет, потому что сантехник дядя Володя обещал быть только вечером.

А вечером пришел дядя Володя.

— Роза, только ради тебя я вышел в свой выходной! — сказал он вместо приветствия.

— А я слышала, что ты с утра у Антонянов был, — встала руки в боки Ба.

— Был, — не стал отпираться дядя Володя, — только Антоняну я никак не мог отказать, он же мой непосредственный начальник! Ну и тебе не смог отказать. Побоялся.