Железная стена. Израиль и арабский мир - Avi Shlaim

того, что кризис может в одночасье перерасти в потенциальную глобальную войну, ответственность за которую будет возложена на Израиль. Он направил Голду Меир и Шимона Переса в Париж, чтобы получить французскую оценку и, если возможно, заверения в помощи. Голда Меир быстро обнаружила, что Кристиан Пино серьезно относится к советской угрозе и, хотя и сочувствует ей, не может заверить Израиль в какой-либо помощи. Она выдвинула идею, о которой Бен-Гурион говорил в Севре: совместная добыча нефти на Синае на равных условиях. По ее собственному признанию, Пино посмотрел на нее как на сумасшедшую и сказал: «Советские летчики летают над сирийским небом. Русские хотят вмешаться в дела Ближнего Востока, а вы все еще думаете о нефти на Синае?»

Бен-Гурион недолго раздумывал над тем, чтобы обратиться за защитой к США, хотя президент Эйзенхауэр был вне себя от гнева, что его обманули три страны. Он думал, что при личной встрече сможет убедить Эйзенхауэра посмотреть на ситуацию по-своему, но Абба Эбан посоветовал ему, что в сложившейся обстановке бессмысленно даже предлагать такую встречу. Администрация Эйзенхауэра настаивала на безоговорочном выводе израильских войск. В частном порядке Эбану было сказано, что если Израиль не уйдет, то вся официальная помощь от правительства США и частная помощь от американского еврейства будут прекращены, и что США не будут возражать против исключения Израиля из ООН. Эти экономические санкции угрожали уже после того, как США лишили Израиль - а также Великобританию и Францию - защитного щита от возможного советского возмездия. Бен-Гурион был горько разочарован, но согласился на выход. Он грубо ошибся в оценке международной ситуации и теперь должен был расплачиваться за это.

Семь часов 8 ноября кабинет министров провел в напряженном обсуждении. Возникло неподдельное опасение, что в результате советского ракетного обстрела может начаться мировая война. Беспрецедентный в истории Израиля уровень тревоги парализовал работу кабинета. Решение было оставлено на усмотрение Бен-Гуриона. Он принял принципиальное решение о выводе войск с Синая. Он уже собирался объявить о немедленном и безоговорочном выводе войск, когда в дело вмешался Эбан со своим предложением. Его идея заключалась в том, чтобы поставить вывод израильских войск в зависимость от того, что будут достигнуты удовлетворительные договоренности о вводе сил ООН. Бен-Гурион был в панике, поскольку Израиль оказался в полной изоляции перед лицом советской угрозы. Давление со стороны ООН достигло своего апогея в то утро, когда генеральный секретарь заявил о тяжелых последствиях для Израиля. В конце концов Бен-Гурион принял предложение Эбана, хотя и считал его довольно рискованным. Как ни странно, Бен-Гурион, сторонник мнения, что неважно, что говорят язычники, в данном случае, похоже, был очень напуган тем, что говорили язычники. Эбан, ученик Моше Шарета, правильно оценил международную ситуацию, и именно он вмешался в нее.

В половине первого ночи 9 ноября усталый и опустошенный премьер-министр объявил по радио своему народу о решении уйти. Эйфория от победной речи исчезла без следа. Чтобы подчеркнуть изоляцию Израиля, он зачитал письма, полученные им от Булганина и Эйзенхауэра, и свои ответы на них. Он также пересказал другие события дня: резолюции ООН, заседание кабинета министров и решение о выводе израильских войск со всей оккупированной территории после заключения удовлетворительных договоренностей с ООН в отношении международных сил. Третье царство Израиля длилось три дня.

Борьба за спасение от политических обломков Синайской кампании продолжалась четыре месяца и была блестяще организована Аббой Эбаном. Согласно полученному от Бен-Гуриона указанию, он должен был сосредоточиться на двух задачах: обеспечить Израилю свободу судоходства через Тиранский пролив и Красное море и исключить возможность повторных террористических вылазок из Газы в Негев. В своих мемуарах Эбан признается, что он "испытывал восторг от того, что мог преследовать эти трудные, но достижимые цели без помех, связанных с привязанностью к англо-французским связям, выраженным в смехотворном соглашении, достигнутом в Севре". Бен-Гурион на самом деле не хотел удерживать сектор Газа, поскольку в нем проживало 350 тыс. недовольных и беспорядочных арабов. Он хотел использовать израильскую оккупацию Газы как разменную карту для удержания Шарм-эль-Шейха. В итоге Израиль был вынужден уйти из Шарм-эль-Шейха, а также из сектора Газа. Для Моше Даяна это было горькой пилюлей. Он отдал приказ уничтожить все египетские военные объекты на Синае перед окончательным выводом войск в начале марта 1957 года. Эбан же, ознакомившись с меморандумом Даллеса от 11 февраля, почувствовал, что обе цели Бен-Гуриона достигнуты. США обещали поддержать право Израиля беспрепятственно отправлять свои суда и грузы через Тиранский пролив; признать, что в случае возобновления блокады Египтом Израиль будет иметь право воспользоваться своим "неотъемлемым правом на самооборону в соответствии с пятьдесят первой статьей Устава ООН"; и сохранить силы ООН в Шарм-эль-Шейхе и Газе до тех пор, пока их вывод не приведет к возобновлению военных действий.

При составлении баланса Синайской кампании необходимо различать ее конкретные оперативные задачи и более широкие политические цели. Было три оперативные задачи и три политические цели. Три оперативные задачи заключались в том, чтобы разгромить египетскую армию, открыть Тиранский пролив для израильского судоходства и прекратить нападения федаинов на южную границу Израиля. Все три цели в той или иной степени были достигнуты. Во-первых, израильская армия одержала чистую военную победу. Египетская армия была разгромлена, но не уничтожена в результате своевременного вывода войск с Синайского полуострова. Однако ущерб, нанесенный египетской армии, был незначительным и быстро восстановлен. Тем не менее Синайская кампания подняла моральный дух и престиж ЦАХАЛа и утвердила его в качестве сильнейшей военной силы на Ближнем Востоке. Вторая цель также была достигнута. Международный водный путь, проходящий через Тиранский пролив, был открыт для израильского судоходства. Было получено американское заверение в том, что закрытие пролива будет являться casus belli. Эти заверения оказались довольно пустыми, когда в мае 1967 года Насер вновь закрыл проливы, но этого нельзя было предвидеть в 1956 году. Была надежда, что в ходе кампании будет снят запрет на израильское судоходство через Суэцкий канал, но эта надежда не оправдалась. Третья цель была достигнута более полно. Были уничтожены базы федаинов в Газе, прекратились нападения федаинов через границу. Кроме того, египетская армия не вернулась на свои базы на Синае. Таким образом, Синайский полуостров оказался фактически демилитаризованным. В течение одиннадцати лет Израиль наслаждался относительной безопасностью и стабильностью на границе с Египтом.

Синайская кампания преследовала три политические цели: свержение Насера, расширение границ Израиля и установление нового политического порядка на Ближнем Востоке. Ни одна из этих целей не была