История "Рассвета" - Александр Чёрный

не должна была быть от Земли намного, намного дальше. По данным экипажа, речь шла о нескольких миллиардах. А, ведь, тоннельного двигателя на «Судьбе» не было.

– Мы уже выяснили, что это другой корабль, – вежливо напомнил собеседнику полковник. – Но, да. Миллиард двести миллионов световых лет. И нам необходимо вернуть личный состав на Землю.

– Или на «Судьбу», – произнёс задумчиво Дегтярёв. – Если разберёмся, что за херня творится.

Офицер окинул нас двоих максимально твёрдым и серьёзным взором.

– Вы двое можете гарантировать, что ситуация под контролем и вообще есть, кого спасать?

Я развёл руками.

– Сами понимаете, товарищ майор. Такое гарантировать нельзя никогда. Вчера она была условно стабильна. Как оно развернётся через неделю… Не знаю. У нас агенты Люсианского союза среди наших. Уже одно только это может порушить всё в тартар.

Майор перевёл взгляд на моего спутника.

– Товарищ полковник?

Мигунов пожал плечами.

– Мне нечего дополнить. Попов прав. Мы стараемся держать ситуацию в поле зрения, но и наши силы не безграничны.

Дегтярёв закатил глаза.

– Всё понятно. Еды нет, воды нет, медикаментов кот наплакал, в наличии раненые, вы – хрен знает где. Тогда, вам команда с Земли, товарищ полковник. Назначьте дежурства на коммуникаторах. Штатное расписание связи дадим после информирование командования. Но будьте готовы принять входящую передачу: мы пригласим лучших из лучших астрономов, чтобы они помогли локализовать ваше местоположение. Пока что закрепитесь там, где можете, и обеспечьте личному составу максимально безопасные условия. Как только мы разберёмся и придумаем план – дадим знать.

– Нужен опытный специалист по технике Древних, – попросил я. – Мне существенно не хватает навыков. Я техник, а не универсальный солдат. А уже был и электриком, и механиком, и пневматиком, и обеспеченцем, и пилотом, командиром корабля. В частности, сейчас в нашем распоряжении крейсер Древних класса «Аврора». В не самом товарном виде, но тем не менее. По нему у меня только самые поверхностные сведения.

– Сделаем, – кивнул Дегтярёв. – Ещё вопросы? Пожелания, замечания, возражения?

Мигунов ткнул в меня пальцем.

– Отложите личное дело этого бойца, пожалуйста. Если вернёмся живыми – я хочу его к себе забрать.

От удивления у меня на лоб полезли глаза.

– Это с хрена ли рояли подорожали?! – изумился я.

– Чтоб без дела не простаивал! – огрызнулся Мигунов. – Я, бл9ть, такого специалиста, как ты, выпрашивал по всем отделам и штабам, а мне йух на блюде дали! Тут, на йух, ты вылезаешь и в соло вертишь все проблемы на йуху, походя вывозя локальный армагеддон! Сиди и не чирикай, бл9ть!

Дегтярёв хмыкнул краем рта.

– Извините, товарищ полковник, но, если наш ефрейтор хоть вполовину так хорош, как вы его нахваливаете, он мне самому тут нужен будет. Личное дело отложу. Остальное обещать не в силах.

– А хи-хи по ху-ху не хо-хо?! – праведно возмутился я. – Меня никто спросить не хочет?! Я, может, только жить начинаю!

– Сиди и не чирикай, бл9ть! – в один голос рявкнули Дегтярёв с Мигуновым.

Чую, плакал мой домик. Чтоб у речки, и лес рядом. И ни радиации тебе, ни тварей, ни сволочей разных…

Глава 21. Заслуженный отдых.

Возвращение пришлось отложить. Пользуясь запасом по времени, которые мы с Мигуновым сами себе и отмерили, нас препроводили в отдельный отсек, который даже табличкой никакой не отмечался. Что лично меня, как знакомого с внутренней кухней военных, повергло в некое недоумение. Чтобы помещение, да на военном объекте, да без опознавательного знака? «Солдат без бирки – что… манда без дырки», и это самое мягкая ипостась изречения. В армии всё, абсолютно всё должно пронумеровано, прошнуровано, поименовано и опечатано. Дверь без таблички и противогаз без бирки – лазейка для шпионов мирового империализма. Сегодня ты не заправил постель и оставил там складку на одеяле, а завтра ты продашь Родину во имя лживых капиталистических идеалов. А тут… целая дверь, да без таблички.

Выступавший нашим экскурсоводом майор Дегтярёв без стука отворил дверь и простёр приглашающий жест. Признаться честно, двойственное ощущение у меня от этого: меня и раньше приглашали войти в скудно освещённые непонятные закутки, да только ничем хорошим это никогда не кончалось. В последний раз и вовсе в перестрелку вылилось…

– Заходи, не бойся – выходи, не плачь… то есть, добро пожаловать отсюда, – раздался чей-то звонкий голос в полумраке.

«Полумрак» – это единственное достаточно ёмкое определение происходящего. Свет в отсеке не горел вообще, а всё освещение представляло собой ряд работающих мониторов, где при беглом поверхностном обзоре можно было узреть астрономические таблицы, развёрнутые спецификации звёзд, карту Млечного Пути и списки с адресами звёздных врат. Судя по начертанию глифов – врата «млечки».

Обладателем голоса оказалась – вот уж реально, ничем меня не удивишь, но к такому жизнь меня не готовила – молодая девчонка откровенно школьного возраста. Вот прям как есть откровенно школьного. Мне даже в военный билет ей смотреть не обязательно, чтоб констатировать: курить и бухать законным образом она сможет не раньше, чем мы вернёмся на Землю.

Впрочем, это не самое изумительное, с чем я сталкивался по жизни. Школьница на военном объекте? Значит, так положено. Мало ли, какого юного гения откопала наша «оборонка»? Может, она в тех же звёздных вратах шарит больше, чем я в системах «Колыбели зла». Так что, пустим мимолётное удивление для галочки и молча кивнём в знак приветствия. Не совсем уж беспросветные невежды.

Та только хмыкнула в ответ и прибрала распущенные волосы назад, чтоб не мешались.

– А ты не выглядишь удивлённой. Даже как-то непривычно. Уже смирилась, что каждый, кто сюда заходит, считает своим священным долгом челюсть на пол уронить.

Я пожал плечами.

– Поверь, в жизни бывают куда более весомые и непостижимые вещи. Малолетка на подземном объекте? Безусловно, не рядовой случай. Но не в сравнении с контингентом, застрявшим в миллиарде световых лет от дома.

– В миллиарде? – уточнила мелкая.

– Миллиард двести миллионов, если быть точным, – менторским тоном поправился я. – Плюс-минус километр, разумеется.

В головке малой зашевелились шестерёнки.

– Связь с ними есть? – осведомилась она.

– Прямая, – подтвердил я. – Дозволь представиться. Ефрейтор