Проклятие дома Ортанов - Денис Юрин

– Да, но… – засомневался палач, однако все возраставшая и возраставшая уверенность графа окончательно развеяла его сомнения.

– Согласен, это только предположение, но любая гипотеза становится истиной, если ее подкрепляют факты, – торжественно заявил Тибар. – А факты у нас имеются, точнее один, но очень весомый!

– Какой же? – вмешалась в разговор мужчин до этого момента предпочитавшая помалкивать Танва.

– Откуда гаржи узнали о ритуале и о существовании Армантгула? – задал вопрос граф, но, не желая мучить туго соображавших спутников, тут же на него сам и ответил: – Да сам Жонферьез им и сообщил! Не знаю, как инквизитор узнал об Армантгуле, но он тут же оповестил о нем гаржей!

– Зачем? – хором спросили пораженные подобным заявлением слушатели.

– Все очень просто, – ухмыльнулся Тибар. – Он заранее знал место и время проведения ритуала. Время его не очень волновало, а вот знание о единственном месте, где открывается магическая сила серьги, его очень не обрадовало. Поставь себя на его место, Вернард, как бы ты мог проникнуть в наш дом и незаметно провести там магический ритуал.

– Да никак! – пробасил великан. – Кто б еще эту шкоду на порог пустил?!

– Вот и я о том, – Тибар во второй раз хлопнул палача по плечу. – Ему пришлось впутать в эту историю гаржей, усложнить интригу, добавить в опасную игру еще одного участника. Мы воюем с гаржами и слабеем, жестокие бои изматывают обе стороны, а развязанная хитрецом война до последнего солдата заканчивается именно штурмом нашего особняка. И тут появляется он. Согласись, справиться с тремя-четырьмя выжившими ортанами или гаржами куда проще, чем с целым полчищем!

– Так значит, не все еще потеряно, надежда еще есть! – обрадовался палач. – Мы знаем о его замысле и сможем помешать!

– Надежда есть, дружище, – усмехнулся Тибар. – Конечно же, она есть. Пока Дом Ортанов не пал, мы побеждаем в этой войне!

– А если… если мы не успеем… Ну, особняк отстоим, а на ритуал времени не хватит?! – с тревогой в голосе и взгляде произнес палач.

– Давай не будем загадывать наперед и рассуждать о безрадостных перспективах. В конце концов, для нас главное даже не самим провести ритуал, а не позволить воспользоваться магией Армантгула чужакам! От знакомых оборотней я слышал, что в их шкурах не так уж и плохо живется! – чтобы подбодрить товарища, пошутил напоследок Тибар, но, судя по нахмуренным бровям и надутым губам, грозный Вернард так и не разделил оптимизма хозяина. Палача отнюдь не радовала возможная участь ночами превращаться в воющего на луну зверя.

Они пробыли в подвале недолго, но за это время Висвард вновь изменился, и, как ни странно, в лучшую сторону. На улицах стало значительно тише, а зарево пожарищ полыхало уже не так зловеще… уже не освещало все небо. У Танвы появилась надежда, надежда на то, что стражникам да священникам удалось одолеть гаржей, а впавшие в панику горожане вместо того, чтобы без оглядки бежать из города, наконец-то одумались и стали тушить горевшие дома. Люди разные, и далеко не всем из них удается скрывать свои чувства, у некоторых же мысли мгновенно отражаются на лице. Белошвейка принадлежала именно к этой категории, была простушкой и в этом смысле, так что ее спутники сразу поняли, чем вызвана появившаяся у девушки улыбка.

– И не надейся, святая наивность! – расхохотался толстяк Вернард и принялся тереть зажившей рукой выступившие от смеха слезы.

– Стражникам не одолеть гаржей, раз уж мы не смогли… – спустил Танву с небес мечтаний на грешную землю граф, а затем, взяв ее под руку, стал объяснять: – Сражение продолжается, оно просто переместилось! Гаржи пробились к нашему дому, и теперь, скорее всего, уже пошли на его штурм. Остатки городского гарнизона разбежались, священники же вообще вряд ли выходили из храма, засели по кельям и молитвы читают. А зарево… все, что пылало, уже отгорело! Мы с братом долго с Городским Советом воевали, но все же победили, указ ленивцы издали, чтобы горожане дома свои вплотную друг к дружке не строили, а те, у кого одна стенка на два дома была уже до этого, были обязаны перемычки разъединить и отдельные стены построить. Далеко не везде огонь с крыши на крышу перекинулся, поэтому и небо потемнело, – пояснил вельможа, чьи глаза при упоминании о погибшем брате вновь наполнились печалью.

К сожалению, слова вельможи подтвердились, хоть Танва и надеялась, что он окажется неправ. Чем дальше они шли, тем больше появлялось на мостовой трупов и тем слышнее становился зловещий хор сопровождавших любое побоище звуков. Догоравшие или уже лишь дымящиеся руины выглядели устрашающе. Это были не просто разрушенные дома, это были прожженные дырки на картинке благополучной жизни, ржавчина времени, вонзившая острые зубы в мирное прошлое, в прошлое, в которое Танве уже не суждено было когда-либо вернуться.

«Вот тут была лавка тканей! А здесь жил купец, торговавший заморскими сладостями! Какими они были вкусными, я пробовала их на прошлый Долгодень, праздник, которому уже никогда не повториться в Висварде!» – бредя по опустевшей улице, вспоминала девушка то, что какой-то час назад было частью ее маленького, обугленного и закопченного, как стены сохранившихся домов, мирка.

– Смотри, Тиб, а стражники молодцы, долго держались! – вырвал белошвейку из плена тяжких раздумий подхриповатый бас не только раненого, но и изрядно простуженного палача. – Я, по чести признаться, полагал, олухи казарменные сразу наутек пустятся, а они крепко стояли…

– Не смотри на трупы, Вернард, и меня не заставляй, вредно для боевого духа, подниматься никак не хочет! – пытался отшутиться Тибар, хотя Танва понимала, что вид развалин и изрубленных тел, опустевших пристанищ загубленных жизней, действовал на вельможу так же удручающе, как и на нее.

Женщины редко участвуют в боях, если они, конечно, не грозные воительницы, а всего лишь обычные горожанки, например белошвейки. Танве не нужно было наполнять сердце отвагой перед грядущим сражением, а вид мертвых тел ее уже давно не страшил, поэтому девушка и позволила себе, опустить взор на землю и бегло осмотреть кровавые следы недавнего побоища. Трупы мирных горожан еще попадались, хоть их и стало гораздо меньше. Здесь шли бои, здесь гибли в основном солдаты, как ни странно, не разбежавшиеся при появлении нежити. Среди расколотых, разрубленных мечами кирас, перепачканных кровью и плотью нет-нет и да попадались черные одежды гаржей. Даже упокоившись, безликие убийцы еще пугали живых видом блестящих зеркальных масок. Танве казалось, они не умерли, а всего лишь притворились, они выжидают, когда к ним приблизится живой человек, чтобы накинуться на него и растерзать.

– Они не забрали тела своих, ты прав был, Тиб, они очень торопятся, и подгоняет их отнюдь не страх! – вновь спас незаметно терявшую связь с окружающим миром Танву бас простуженного палача.

– Прибавим шагу! – не стал развивать эту тему граф. – Никогда не прощу себе, если мы опоздаем!

Троица стала продвигаться быстрее, а затем перешла на бег. Жаль, что в разгромленном, охваченном хаосом и ужасом городе было невозможно найти лошадей; живых, поскольку мертвые довольно часто встречались. До Дома Ортанов оставалось не так уж и много: всего лишь пройти до конца улицы, выйти на площадь Гирлянд, а затем, свернув с нее на Подтяжный проулок, перейти небольшой пустырь, и вот уже ограда особняка, правда, не с фасада, а с торца, хотя, впрочем, это было совсем не важно. Идущие по обе стороны от девушки ортаны избирали самый краткий путь.