Удар отточенным пером - Татьяна Шахматова

– Ладно, хорошо, – размышлял сам с собой Борис. – Кто-то наладил левое производство удобрений. Интересно. А где сырье брали?

Следователь медленно поднял голову и внимательно посмотрел на Селиверстова. Юрист «Русского минерала» молчал и сидел с видом католического священника в тот момент мессы, когда он отдыхает на лавочке сбоку от алтаря, предоставив место на кафедре прихожанам, читающим отрывки из Библии. Я как-то удосужился посмотреть передачу рождественской службы в католическом соборе, что на Малой Грузинской улице в Москве, так будьте уверены, своим невинным взглядом Селиверстов мог бы посоперничать с католическим падре. Борис шумно втянул носом воздух, как гончая, взявшая след, и снова уставился в свои записи, а Виктория продолжала:

– Грузовики с производственными отходами и химикатами на борту в этом районе не редкость. Но никто, даже полиция, не знает о том, что эти рейсы имеют регулярный характер. Все потому, что машины с химией тщательно скрывают: никаких опознавательных знаков – «опасный груз» или «химикаты», – никаких лишних остановок, чтобы не возникло соблазна проверить содержимое цистерн. Узнать о содержимом кузовов удается только в результате случайности: авария, несчастный случай. Как бы то ни было, тайно или явно, но все они едут в одно определенное место. Я сразу подумала о той пустующей территории, на которой почему-то отказались строиться молодые семьи. Итак, крупнейший в области завод минеральных удобрений, катастрофы на полях, некачественная партия минеральной подкормки, отказ молодых семей обживать землю, НЛО, оказавшееся вертолетом с гермокабиной, и наконец – атака на руководство фермерского хозяйства «Старое Озерное», которое находится в непосредственной близости от этой пустующей территории… Сейчас схема ясна? Господин Селиверстов, что находится в этом пустом квадрате?.. – Виктория вывела на экран монитора карту местности и показала на пустующее поле.

Все взгляды устремились на юриста «Русского минерала».

– Черт. – Селиверстов смотрел на карту, то ли изображая недоумение, то ли и вправду удивляясь. – Здесь находится наш могильник. Но могильник давно закрыт…

– Все верно, – прервала его Вика. – Я подняла документацию «Русского минерала». Пустая территория рядом со «Старым Озерным» – это действительно бывший заводской могильник. Известно, что у каждого большого завода, тем более химзавода, есть некондиционная продукция, которая не годится в производство и которую необходимо утилизировать. Как раз один из таких бункеров с некондицией не так давно закрыли, потому что он заполнился. Завод открыл новый могильник для захоронений, а старый резервуар замуровали. Кстати, это герметичный бетонный бункер, так что опасности для жизни земля не представляет, но непосредственно на ней жить все-таки страшновато, потому молодые семьи и отказывались строиться там. Вот только истинную причину отказа власти называть запретили.

Однако могильник был слишком интересен некоторым околозаводским структурам, чтобы его оставили в покое так просто. В охране могильника тут же появились люди, поставленные профсоюзом «Единый фронт», который возглавляет господин Жильцов. Собственно, именно для этих мероприятий и финансируется профсоюзная газета и сам профсоюз в целом. Это такой способ вербовки людей с завода. Кого-то подкупали, кого-то запугивали. На этом жила целая преступная группа. Я ошиблась, Владислав Юрьевич, это не было рейдерским захватом, завод и так в их руках. Они не портили репутацию руководства для того, чтобы впоследствии поставить своего человека. Это им совершенно не нужно. Бандиты преследовали другую цель: чтобы ставленники Москвы долго не задерживались. Чем чаще меняется руководство, тем больший на заводе бардак, тем больше можно с завода вынести. Таким образом, цель профсоюзной газеты – постоянно создавать иллюзию борьбы, заставить московское руководство верить в то, что каждый новый ставленник ворует не меньше, чем предыдущий. А пока меняют руководство, пока новички вступают во владение, завод как грабили, так и грабят. Все очень просто и, я бы даже сказала, не лишено известного изящества. Итак, имея своих людей в охране могильника, пломбу могильника бандиты вскрыли. Однако организовать производство там же, что называется, не отходя от кассы, было затруднительно из-за контроля этой территории со стороны «Русского минерала» и надзорных органов. Поэтому легко предположить, что производство по переработке брака из могильника будет расположено где-то недалеко, но в более глухой местности. Итак, нашим химикам была нужна территория могильника и дороги, к ней ведущие. А что у нас находится на пути к асфальтированной трассе и, в сущности, является единственной преградой для независимого проезда к могильнику? Правильно – хозяйство «Старое Озерное», которое бандиты решили купить задешево, предварительно сбив цену с помощью дискредитации в прессе. Дальше вычислить, где находится подпольный цех по производству продукции из бракованного сырья, было не так трудно. Процесс размышлений сильно подстегнул звонок Валеева. Сегодня утром главный ветеринарный врач «Старого Озерного» сообщил, что Жильцов с подельником увезли Сашу в неизвестном направлении. В общем, все срослось. От Валеева я узнала, какие в районе есть барыги, торгующие дешевой агрохимией. Он с ходу назвал мне три точки. Две из них, по данным ЕГРАЮЛ[11], аффилированы с дочками от «Русского минерала»…

После этого заявления Виктории в комнате оживились. Селиверстов побледнел и тут же вставил длинное «э-э-э», которое плавно перетекло в развернутое заявление о том, что уважаемый эксперт позволяет себе ни на чем не основанные суждения о связи «Русского минерала» с какими-то левыми производителями химии. И он просил бы воздержаться от подобных необдуманных высказываний, тем более в столь представительной компании.

В свою очередь Борис что-то быстро отметил в своем блокноте и иронично заметил, что будь он сам сейчас на месте Владислава Юрьевича, он не стал бы акцентировать внимания на словах уважаемого эксперта, потому что если эти фирмешки действительно имеют отношение к «Русскому минералу» и его руководству, то проверки им не избежать.

– Учредители-то этих фирмешек, наверно, все из ваших? – подмигнул Борис Селиверстову.

– Это вряд ли, – процедил тот, сменив, однако, на лице несколько контрастных цветов, после чего разговор продолжился.

– А вот третья фирма, это уже было кое-что поинтересней, – снова вступила Виктория. – Третья фирма зарегистрирована на тех же людей, что и транспортная компания, которой принадлежал грузовик с химикатами, перевернувшийся полгода назад. Эта же фирма арендовала склады рядом с могильником, куда, кстати, и вела та самая дорога, где зафиксированы аварии с грузовиками, перевозившими химикаты. Тут ошибиться сложно – дорога ведет либо к психоневрологическому диспансеру закрытого типа, либо к этим складам.

Так мы тебя и нашли, – обратилась ко мне Виктория. – Вовремя ты, конечно, решил Валеева навестить.

Она наконец замолчала. Присутствующие в комнате, за исключением начальника группы захвата, который с непрошибаемым лицом наблюдал за покачивающимися в окне ветками елки, напряженно молчали, переваривая услышанное. Помощник прокурора сосредоточенно набирал что-то крупным пальцем на экранчике своего смартфона, а Селиверстов уткнулся в планшет. Первым ожил Борис: