Я из Зоны. Небо без нас - Дмитрий Григоренко

Зря. Упругая поверхность провалилась под ним, сразу же всосав его до пояса. Он занервничал, запаниковал и начал пытаться вылезти на твердый участок. Получилось только хуже! Он провалился уже глубже, по грудь, открыл рот, чтобы закричать. Бульк, и набрал воды по самое «не хочу». Я впервые лицезрел, чтобы так сильно засасывали Топи! Как живое ненасытное существо, они просто втягивали Унылого.

– Хватай! – крикнул сзади урка. Я так и сделал. Нагнулся, схватил за цевье ружья, которое не выпускал Унылый. Брызги, вода с горьковатым привкусом. Я потянул, напрягая мышцы.

– Эххх! – вырвалось у меня.

Унылый вынырнул, забился как пойманная рыбина.

– Стой! Успокойся! – прикрикнул я на него.

Он затих с расширенными от ужаса глазами. Дельный и Чес подошли, именно подошли. Ну да, зачем спешить, вдруг не топь, а простая аномалия. Аномалия, которая может убить.

– Пощупай ногами, – произнес я. Ружье мы держали вдвоем.

Унылый так и сделал. Нащупал что-то твердое, встал. Вода ему доходила до груди.

– Это не топь, просто глубоко, – объяснил я и потянул за ружье. Заряженное ружье.

– Помогу, – сказал Дельный и взялся за цевье.

Через минуту мокрый Унылый был выловлен.

– Отдай, – приказал Дельный, не отпуская ружье. Мы так и застыли. Чес щелкнул затвором, намекнул:

– Я все цинкую, дезертирчик. Бросай ствол, не дури.

Что делать? Может стрельнуть? Довернуть резко ружье. Упереть ствол в голову Унылого и бабах!

Я отпустил, развел руки, показывая, что и мысли плохой не было. Мы подхватили его под мышки и подволокли к островку. Твердая суша вместила здоровых мужиков.

Унылого рвало. Болотная вода с запахом погнившей тины вырвалась из него струей. Весь мокрый, он стоял на четвереньках, и еще дождь усиливался, теперь он падал крупными каплями.

Самое странное, он потянулся не к ружью, которое перекочевало к Дельному, а в карман штанов. Достал тетрадь, завернутую в кулек, стряхнул влагу и спрятал за пазуху. Я онемел, вот это творческий человек, бережет свои рисунки больше своего здоровья.

– Унылый, ты просто гонишь! – крикнул Чес. Он собирался наорать на грузного, но снова вмешался торговец.

– Не кричи. Нас преследуют.

– Да ты заколебал меня своей притыренностью! Ни один наемник сюда не сунется! Фризов уже нет! Борзого нет! Зачем ему за нами прыгать по радиоактивной воде?!

– Не ори, – сказал Дельный и провел рукой по волосам. Они легли назад, открывая широкий лоб.

– Тля, вы меня, ботва, заколебали. Станьте возле Унылого. А ты так и стой, на карачках!

Чес взъярился, провел пальцами по уголкам рта. Вскочил на спину Унылого, от чего тот крякнул, но не упал. Страшно уронить урку.

– Ну, чего стоите? Сейчас проверим, кто там нас преследует! Психов всех Зона убила! – нервничал Чес.

Дельный кивнул, и я решил – это верно, пусть лучше Чес выглядывает из камышей, чем снова меня заставят. Хотя нет, уже не посмеют.

Он оперся на нас, поставил грязные кроссовки в сомкнутые в замок руки. Хорошо, что он самый заморышный из нас!

– Выше! Тут этот камыш высокий, как Кузьма, – проворчал он. Мы держали его несколько минут.

– Ну, – выдохнул я.

– Не нукай, – ответил самоучка-эквилибрист, – нет никого!

– Еще выше, – проворчал Дельный, и мы приподняли урку.

– Все чисто!!! – крикнул он и захохотал. – Вы тупые! Ту…

Он заткнулся, будто рот ему заклеили скотчем.

– Да что за тля… – успел произнести он.

Раздалась автоматная очередь над Топями.

– Это что за урод?!

Мы двигались настолько быстро, насколько нам позволяло болото. Дождь стоял стеной, и теперь мы все оказались мокрые. Куртка спасала, кожа оказалась настоящей, а не дерматином. Что ж согласен, счастливый подарок от Борзого. Меня занимала проблема, как снять с Унылого бушлат и, главное, находится ли еще в скрытом кармане артефакт. Понятное дело, будь он не в потайном, то грузный его бы нащупал. Наверняка, похвастался, начал бы тыкать в меня своим пальцем с грязью под ногтем.

Унылый позади меня, вцепился в ружье, как в поручень сиденья при обгоне на большой скорости. Страшно ему, воды наглотался. Он даже задал вопрос:

– Я теперь сдохну?

– От чего?

– Говорили, вода вся радиоактивная, – с печалью в голосе произнес он.

– Сдохнешь, – прошипел Чес.

– Но не сегодня, – произнес я. Думал, не услышит, все же топал сзади, а нет – слух хороший.

– А когда? – наивно спросил он.

Я промолчал. Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Откуда я знаю, когда он умрет? Может лет в пятьдесят от инфаркта, а может и дольше небо покоптит. А вот разговор мне что-то смутно напомнил, словно я его уже чуял и овладел этой логической цепочкой от начала до конца. А! Трофимыч мне рассказывал про траву и радиацию. Как все течет. Иногда и за неполную неделю взрослеешь, больше чем за год.

Я смахнул с лица воду – струи дождя текли за шиворот и неприятно бежали по разгоряченному телу.

– Когда надо, тогда и сдохнешь, – прошипел Чес и остановился.

Мы к этому времени много отмахали и, двигаясь по прямой, наверняка достигли середины болот. Тут пути коварные и труднопроходимые. Им нравится хватать, втягивать в мрачные воды.

Камыш шумел, грозно выговаривая нам за непрошеное вторжение. Я уже несколько раз пожалел, что в овраге зря потратил время. Надо бы найти длинную жердь. С ней отлично двигаться по Топи. Не успел. И все из-за этого нервного урки…

Он снова подал голос, но тихо.

– Так что это за урод?

– Не слышу тебя, Чес, – сказал Дельный, – ты как всегда говори. Вернее, покричи громче, а то тихо как-то стало.

Я провалился по колено в темную воду. Ботинок наполнился водой, и я с усилием вытащил бренное тело на островок.

Остановился. Сил не хватало, и это обидно. Я понимал, скоро проблемы встанут во весь рост, главное, сохранить себе жизнь. Я не верил урке, хоть он и твердит все время о желанности своего слова. На этом он и строит судьбу, строит отношения с другими. Но что это дает мне, когда через несколько дней я стану дезертиром? Начмед обещал прикрыть только на шесть дней.

Я плюхнулся на землю, и так штаны уже все промокли. Сильно хотелось вылить воду из берца. Охота, пуще неволи. Держат меня бандиты на коротком поводке, а хлюпать сил не осталось.

Дельный с Чесом выясняли отношения, раскладывали все по полочкам. Что ж, чем дальше в болота, тем больше они начинали ругаться. Или дело не в Топи, а в приближении к Хибаре, где скрывается их странный человек-билет?