Московские каникулы - Андрей Ирмович Кузнецов

знаешь.

С т а с и к. Тогда объясни популярно. Если это не военная тайна.

Г а л я. Тайна не тайна, а болтать не полагается. Ну, он вроде настройщика…

С т а с и к. Пианино настраивает?

Г а л я (развеселившись). Точно! Поживет на объекте, пока пианино настроит, потом на другой едет.

С т а с и к. Один?

Г а л я. С целым оркестром!

С т а с и к. И ты с ним… На объекте?

Г а л я. Что ты! Я в городе, где школа есть. На выходной он ко мне приезжает. А в Москву попали — это его на курсы вызвали, повезло.

С т а с и к. И мать с вами ездит?

Галя молчит.

Извини, что вторгся…

Г а л я. Нет, ничего. Мама давно с нами ездить перестала… Я, пока маленькая, с ней жила… А потом, после седьмого класса, поехала к папе на каникулы, да так и осталась у него.

С т а с и к. Почему? Интересней?

Г а л я. Сама не знаю. Наверно, я ему нужней. А с мамой я в Новосибирске жила… Там знаешь детский театр какой? Я мечтала туда в студию поступить…

С т а с и к (удивлен). Ты — в артистки?

Г а л я (виновато). У меня рост для детского театра подходящий… Теперь-то я знаю, что врачом буду.

С т а с и к. А грозилась — воякой.

Г а л я. Военным врачом. Не в части, конечно, а в гарнизонном госпитале.

С т а с и к. Все-то ты знаешь. Кем будешь, где будешь…

Г а л я. Ты разве про себя не знаешь?

С т а с и к (не отвечая). Я считал, ты в журналистки метишь. Глаголом жечь сердца людей! Корчевать пережитки и недостатки.

Г а л я. Совсем не люблю я жечь и корчевать. Вы меня сами выбрали.

С т а с и к. Да кто обращает, кого куда выбрали? Лишь бы птичку поставить.

Г а л я. Я так не умею… (Помолчав.) Вообще-то журналисткой тоже интересно… Ездить всюду, встречать замечательных людей, бороться за справедливость… Только говорят, чтобы на журфак попасть, нужно иметь напечатанные работы.

С т а с и к. Вот и напечатай. Свою сатиру на Виктора. В «Комсомольской смене», например.

Г а л я. Думаешь, они возьмут?

С т а с и к (испуганно). Ну тебя! Еще и в самом деле потащишь. (Помолчав.) Ты с какого класса решила врачом стать?

Г а л я. С восьмого.

С т а с и к. Думаешь, достигнешь?

Г а л я. Я?! (Поспешно.) Нет, я не самоуверенная… Просто очень хочу.

С т а с и к. Завидую.

Г а л я. Ты серьезно?

С т а с и к. До слез. Которых никто не видит…

Г а л я. Вот странно… Если б у меня столько талантов было…

С т а с и к. У меня? Не таланты все, талантики. Физиком, скажем, я быть не могу, извилины не в ту сторону повернуты. А лириком, гуманитарием… Нет, не хочу, не та профессия для мужчины в конце двадцатого века. А настоящий талант… Это умение хотеть!

Г а л я. Разве это трудно?

С т а с и к. Хотеть по-настоящему? Дьявольски! Видишь же, перед тобой — нормальный и распространенный нехотяй…

Г а л я. Кто-кто?

С т а с и к. Нехотяй. Кто по-настоящему хотеть не умеет. А если по-научному — у кого нет призвания.

Г а л я (горячо). Ты не горюй! Ты еще обязательно найдешь его!

С т а с и к (усмехнувшись). Утешила, добрая душа… Найду, если кто потеряет.

Пауза.

Г а л я. Стасик… Можно задать тебе один вопрос? Совсем про другое… Только обещай не смеяться и ответить по-честному.

С т а с и к (с пионерским салютом). Обещаю!

Г а л я. Вот ты вчера сказал… Ну, что нам с тобой не до любви… А если вообще… (Смолкает.)

С т а с и к. Что — вообще?

Г а л я (решившись). Скажи, могу я нравиться мужчинам?

С т а с и к (изумлен). Воробейчик, ты не того?

Г а л я (грустно). Боишься правду мне открыть?

С т а с и к. Тебе годочков-то сколько?

Г а л я (обиженно). Годочков… Я уже паспорт получила!

С т а с и к. Давно?

Г а л я. Еще в августе!

С т а с и к. Да-а, порядочно… (Отходит на несколько шагов и смотрит из-под руки.) Вообще-то в тебе что-то есть…

Г а л я. Правда?

С т а с и к. В скрытом состоянии. Тебе бы сантиметров на десять подрасти…

Г а л я. Тебе смешно, а я из-за этого всю жизнь мучаюсь!

С т а с и к. Знаешь, я бы так сформулировал: ты секс-бомба замедленного действия. Тихо, только без рук! Приходи лет через пять, поговорим на эту тему более конкретно.

Г а л я. Думаешь, если на полгода старше…

С т а с и к. На полгода? Я на полжизни старше!

Г а л я. Жизни-то я побольше твоего видела… А вот самой себя оценить… Это трудней всего.

С т а с и к. Зачем тебе?

Г а л я. Один великий человек сказал: личность начинается с правильной самооценки.

Из больницы выходят  Р и т а  и  В и к т о р.

С т а с и к. Все в порядке?

Р и т а. Влетело от доктора Саркисяна, что Нину Сергеевну взбудоражили. Теперь он велит приходить только поодиночке. И чтоб никаких прений на школьные и прочие волнующие темы.

С т а с и к. Поодиночке? Нет уж, так она меня и вовсе довоспитает… До состояния плазмы.

Р и т а. Не бойся, Виктор уже геройски принял удар на себя.

В и к т о р. Не вижу повода для иронии. (Стасику.) По закону с тебя причитается.

С т а с и к. Знаю. Но вообще-то…

В и к т о р. Что — вообще?

С т а с и к. Предупреждать надо, вот что! А то как ты ей врезал, что сено поджег, так у меня челюсть и отвисла.

В и к т о р. Жалко, что совсем не отломилась…

С т а с и к. Благодетель, не груби!

В и к т о р. Ты что же думаешь, я для тебя это сделал?

С т а с и к. А для кого?

В и к т о р. Нашел дурака — в жертву себя приносить. Для себя! После трезвого расчета.

С т а с и к. Жаль… Я думал, ты это в душевном порыве сотворил. К которому меня призывал. Иногда все же хочется верить, что за железной оболочкой кибера у тебя скрывается нормальное человеческое сердце.

В и к т о р (презрительно). Сердце? Просто мускульный насос для перекачивания крови, только и всего. А я для принятия решений предпочитаю головой пользоваться. И тебе советую, по мере возможности. Как-то оно надежней.

С т а с и к. И что же высчитала твоя безусловно надежная голова?

В и к т о р. Свою элементарную выгоду. У меня есть самолюбие, мне дико противно, когда меня начинают исповедовать, словно первоклашку. Это раз. Мне нужно заниматься, я охоты не имею тратить дорогое время на бесполезные обсуждения и разбирательства — это два…

С т а с и к. Да что ты все своим драгоценным временем в нос тычешь? Оно у тебя не дороже, чем у других!

В и к т о р. Мне вот его на необходимейшее не хватает, а тебе свое девать некуда.

С т а с и к. Ты к этому сам стремишься, чтоб не хватало!

В и к т о р. Правильно. И вообще я к жизни так относиться стремлюсь… (Смолкает.)

Г а л я. Как?

В и к т о р. Как относится к ней человек в ночь перед дуэлью!

Г а л я (испуганно). Каждый день так относиться?

В и к т о р. Да! Как будто твой каждый день… Ну, словно тебе завтра на дуэль, на которой убить могут. Тогда не позволишь ни одному мгновению уйти впустую и добьешься чего-нибудь стоящего.

С т а с и к. Ясно, добьешься. Что и без дуэли на тот свет отправишься. Самоходом. А уж в психиатричку — это обязательно.

В и к т о р. Высмеять чужие убеждения легче, чем иметь собственные. Так вот, повторяю, я не желаю тратить свое драгоценное время на разбирательство твоих анонимных подвигов, в которых ты, с присущей тебе