Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения - Джеймс Амбуэлл

с духом и размышляя. Потом отходит, поворачивается и медленно идёт по тропинке обратно, к укреплению на возвышенности. Если он сделал неверный анализ ситуации, то он, хотя бы, ещё жив. Если же анализ верный, то и в смерти не будет спасения.

Он не понимает, какого чёрта в это время года так холодно.

Перевод: А. Гузман

Дональд Тайсон

История кинолога

Donald Tyson «The Dog Handler's Tale», 2014

1

Всё началось с того, что я нашёл те забавные камни в форме звёзд. До тех пор всё шло гладко, как говаривала моя хозяйка, упокой её Господь. Единственный несчастный случай произошёл на торосе, когда мы потеряли двух собак, но это была естественная проблема, не похожая на то, что случилось позднее.

Но я вижу, что забегаю вперёд. Я никогда не умел хорошо рассказывать истории. Позвольте мне начать с самого начала.

Меня зовут Джек Хоббс. Я родился и вырос недалеко от Лондона, но последние четырнадцать лет живу в Аркхэме, штат Массачусетс, работаю в Мискатоникском университете. Числюсь я там как плотник, но я также чиню проводку, прочищаю канализацию, когда она засоряется, ремонтирую автомобили и делаю практически всё, что необходимо для бесперебойной работы университета.

Когда весной 1930 года распространился слух, что профессор Дайер, профессор Пэбоди и некоторые другие планируют эту университетскую экспедицию в Антарктиду и ищут добровольцев, я записался к ним в качестве помощника. Я могу выполнять любую работу, но Дайер назначил меня одним из кинологов, потому что я сказал, что раньше занимался собаками в Англии. Мне нравятся все виды собак — большие, маленькие, свирепые, ручные — и почти все собаки любят меня.

Примерно за четыре месяца до того, как мы покинули бостонскую гавань на борту двух старых, деревянных китобойных судов, переименованных в «Аркхэм" и «Мискатоник», университет купил пятьдесят пять ездовых собак на Аляске. Они прибыли поездом с западного побережья, в основном это были аляскинские маламуты и хаски, и несколько смешанных пород. Все они были хорошими собаками, и их уже научили тянуть сани, так что всё, что нам, кинологам, нужно было сделать, это разделить их на команды и заставить работать вместе. У нас в распоряжении было целое лето для подготовки, так что мы довольно хорошо научили собак терпеть друг друга.

Но вы, возможно, кое-чего не знаете о ездовых собаках. Они не совсем похожи на собак, которых вы держите в качестве домашних питомцев. В них всё ещё осталось много от волков, и это дикие звери, которые убьют друг друга, если среди них не будет порядка как в волчьей стае.

Я прекрасно провёл время, тренируя своих собак. Они были лучшими из всех, потому что я вроде как добрался туда первым, когда их выгрузили с поезда на Северном вокзале, и я выбрал семь собак для своей команды. Лучший из них — мой ведущий пёс Сержант, громадный маламут с белой маской и широкой чёрной полосой на верхней части морды. Маленькая хаски, сука по имени Рядовая, — почти такая же хорошая ведущая собака, но далеко не такая сильная.

Все собаки в моей команде имеют военные клички. Вы можете назвать это глупостью, но я использовал такие смешные клички, чтобы выделить свою команду среди других собак. Основная команда — Сержант во главе, Рядовая за ним, затем Капрал, Генерал, Полковник, Бригадир и Майор. Я знаю, что воинские звания идут в другом порядке, но именно так мои собаки тянут сани лучше всего.

О путешествии из Массачусетса в Антарктиду писать особо нечего. Все собаки были собраны на барке «Мискатоник», а большая часть другого груза для экспедиции, такого как буровые установки, отправилась в трюм брига «Аркхэм". Естественно, я и другие кинологи находились рядом со своими собаками. Мы покинули бостонскую гавань второго сентября, чтобы добраться до пролива Мак-Мердо в тёплую погоду (я должен упомянуть для тех, кто, возможно, не знает, что, когда в Новой Англии зима, здесь, в Антарктиде, лето).

Каким прекрасным было утро, когда мы подняли трап и отчалили от Длинной пристани! Мэр и его жена присутствовали там, чтобы проводить нас, вместе с личным помощником конгрессмена Уильяма Дж. Грэнфилда. Студенты университета приехали на поезде с марширующим оркестром. Я до сих пор слышу звуки тромбонов и барабанов, а также возгласы хора, которые перекрывали грохот наших паровых двигателей.

Мы использовали их только для того, чтобы отплыть подальше от доков и переполненного входа в гавань. Как только мы миновали Олений остров, экипажи обоих кораблей подняли паруса, и двигатели были выключены, чтобы сэкономить уголь. Ветры благоприятствовали нам на протяжении всего пути вдоль Атлантического побережья. Какое-то время меня укачивало, но мне стало лучше, когда мы прошли через Панамский канал в Тихий океан.

Собаки справились лучше меня, хотя в течение первой недели или около того некоторые беспокоились из-за качки и отказывались есть. Мы кормили собак в основном мясом, чтобы они были сильными: вяленой говядиной, солониной и консервированным лососем — источником рыбьего жира. По правде говоря, собаки ели лучше, чем мы, кинологи, но я никогда не жалел для них еды, потому что знал, что они понадобятся нам в хорошей форме, когда мы выйдем на лёд.

Мы провели большую часть нашего корабельного времени в переполненном трюме «Мискатоника" с собаками, я, Зак Ивенс, Стью Зулински, Билл Муни и юный Генри Лейк, сын профессора Лейка, которому было всего семнадцать лет — ему исполнилось восемнадцать к югу от ледника Бирдмор, и мы шутили, что у него ещё не было бороды, чтобы побриться, да упокоится он с миром. Огромные дубовые балки, установленные в трюме для защиты бортов корабля от пакового льда, оставляли нам очень мало места; нам пришлось повесить гамаки среди собачьих клеток.

Мы все создали свои собственные команды и тренировали их в Аркхэме, используя сани с колёсами, чтобы кататься по пыльным летним дорогам, но, можно сказать, для страховки имелись и другие собаки на случай, если одна из команды заболеет, или станет хромой, или будет разорвана в драке так сильно, что не сможет работать.

Было ещё много драк, хотя к этому времени каждая собака знала своё место в упряжке. Сержант сам распределил роли для других собак. Он был лучшим псом, и когда он скалил зубы и издавал своё грозное рычание, другие собаки не обращали на него внимания, но нам, кинологам, всё равно приходилось быть начеку. Эти собаки были только наполовину домашними,