Гарри Поттер и современная магия. Том третий - Аня Творцова

сошлись в итоге все факультеты, и даже Гриффиндор и тот был согласен и то, что игра была красивой и зрелищной, не оспаривал. Дулись, конечно, что с ними Малфой всего за тридцать две минуты разделался, и тем не менее победу противника признавали.

Через две недели сыграли с Рейвенкло, правда, после прошлого года излишних иллюзий никто не питал. Сорок минут, да и те были явно подарены и едва лишь только начал накрапывать дождик, как буквально будто бы из воздуха выловивший снитч Поттер, с победно воздетой к небесам рукой, отпустил всех в замок, укрываться.

Едва только за крайним из студентов в последний на сегодня раз хлопнула входная дверь, как тихо стоявший всё это время у порога директор на грани слышимости произнёс:

— Моя вам благодарность, милорд.

— Всмысле? — деланно не понимая, за что именно его благодарят, произнёс тщательно вытирающий о придверный коврик ноги ловец сборной Рейвенкло.

В ответ директор лишь указал на медленно кружащиеся и тут же, едва лишь коснувшиеся земли, исчезающие снежинки.

— А, это, ну в общем…

— И за снитч, вовремя, на редкость вовремя.

Глава 29

Пролетела зима, отыграли ещё три матча, свои права заявил апрель. К концу подходил очередной, на редкость скучный для такого, как Хогвартс заведения учебный год. Ни тебе тролля, ни василиска, дракона захудалого и того не сыскалось. Тихо, мирно, совершенно спокойно.

Лето также пролетело в один миг, ничего нового ничего интересного, Борея Гарри при помощи Тацуи ещё в том году на крыло поставил. В точности повторив то же, что сделал другой он, разве что на пару-другую лет раньше. В следствии чего был самым беззаветным образом счастлив. Как и кружащей вокруг него прекрасный, как сама зима феникс.

А пока малолетние милорды наслаждались на редкость для Англии погожими деньками, извещённый о придуманном бывшим теперь уже директором Хогвартса предстоящем турнире, директор его нынешний не знал, за что ему хвататься.

В начале каникул уволился очередной преподаватель ЗОТИ, по семейным, как он сам сказал обстоятельствам. Турнир этот опять же, да и попечители и все их отчёты, запросы, пожелания.

От забора и до заката, кажется, так говорилось в той некогда услышанной мастером чар, ныне ставшим уже директором пословице.

В середине августа, не иначе как чудом, удалось отыскать для себя замену и тем избавиться от необходимости каждый день проводить ещё и уроки.

Не все, старших Флитвик всё равно решил оставить себе, а вот для первых трёх, а в дальнейшем, если всё будет хорошо, и четырёх курсов был нанят подходящий на эту должность кандидат.

Маг, человек с континента, отыскался, когда во Францию ездил формальности по поводу турнира утрясать.

Три года как Шармбатон закончил. Хороший, перспективный молодой преподаватель, подмастерье по чарам. Отличные рекомендации, превосходные способности. И личное поручение директрисы Шармбатона за бывшего своего ученика. Чем тебе не портфолио. А если учитывать, что он ещё и к зимней защите на мастера готовится…

В этом году контракт подписали на первые три курса. Жан Люк и про четвёртый спрашивал, мол у них в Шармбатоне тоже по двое преподают, но деление уже с пятого.

Пришлось увиливать, сослаться на малую опытность, и ты мол сначала с тремя попробуй, а если всё хорошо, то со следующего года и четвёртый тебе передам. А там, глядишь, милорды на СОВ пойдут и всё само собой образуется, уже мысленно добавил доброжелательно улыбающийся своему молодому коллеги Флитвик.

Отгремело первое сентября, второе выпадало на среду и первым уроком у четвёртого курса Рейвенкло и Гриффиндора была трансфигурация. Все собрались, расселись за партами, чинно красиво. Пять минут, десять, преподавателя нет.

Вскоре по помещению начали гулять в начале едва слышимые шепотки. Мол Маккошка и на урок опаздывает.

На двадцатой минуте ожидания говорили уже в голос.

Гермиона пыталась припомнить, видела ли она своего декана утром за завтраком. Тогда как извечно таскающийся где-то по близости от ней, скорее всего ради надежды списать домашку, главный раздолбай и лентяй Гриффиндора, Рон Уизли, во всю приставал к соседям на тему поиграть в что не удивительно, имеющегося у него в кармане подрывного дурака. Согласия, правда, пока никто так и не выказал. А Невилл так и вовсе демонстративно отсел. На половину Рейвенкло. Ученики которого, в отличии от вечно живущего по принципу “чтобы такого сделать чтобы ничего не делать” Рона не болтали. Кто-то читал, кто-то погрузился в какую-то понятную ему одному писанину.

Неожиданно дверь в класс отворилась, и показавшийся на пороге юноша со значком старосты факультета Рейвенкло произнёс:

— Собираем вещи и следуем за мной. По приказу директора у вас замена.

— Что, как, почему? — взвыл нестройный многоголосый хор. И лишь рейвенкловцы были уже практически готовы.

— Не могу знать, меня с урока зелий сорвали, велели вас к профессору Жан Люку отвести, — ответил им также ничего толком не знающий староста. После чего проследил за тем, чтобы никто не отстал и не сбежал, и словно первачков отконвоировал всех в находящийся в соседнем коридоре класс профессора чар младших курсов. Того, как оказалось, о их скором прибытии уже известили.

Получивший в первый же день столь неожиданный к своему плану занятия довесок молодой профессор не растерялся и, недолго думая, провёл, как и планировалось, банальное вводное. Первому курсу оно и так обязательное, а четвёртому только на пользу будет. Зазнаваться будут поменьше.

По итогу получилось весьма неплохо. Старшие, за исключением некоторых, практически тут же выхвативших штрафы по части дисциплины, присоединились к процессу. В итогу разбились по группам. По два-три ученика младшеклассника и одному старшему. Как раз на всех малышей хватило.

А в то время, как четвёртый курс вместо трансфигурации внепланово занимался с первым курсом Гриффиндора и Хаффлпаффа заклинаниями, стоящий в полной растерянности в гостиной принадлежащих его заместителю, профессору трансфигурации, а также декану Гриффиндора покоев, уже более года как директор Флитвик, тихо недоумевал.

Вчера всё было в полном порядке, отгремел пир, поприветствовали вновь прибывших, приняли и распределили новеньких. И вот спустя всего несколько часов такое.

Вышедшая к нему из спальни мадам Помфри, вытирая слёзы, тихо покачала головой.

— Мне жаль Филиус, я… это…

— Ничего не поделать, Поппи, — с трудом сдерживаясь, чтобы не сорвать голос откликнулся полугоблин. Одной из отличительных особенностей его не человеческой части, как впрочем, и у всего народа гоблинов, было то, что скорби как таковой ни он,