Охота за темным эликсиром - Том Хилленбранд

После некоторых прений они наконец пришли к соглашению и посредник удалился. Докеры принялись разгружать товар. Тем временем Овидайя разглядывал лежавший под палящим солнцем город. Он был не слишком велик, гораздо меньше Роттердама или Плимута. Здания были в основном деревянные. Из-за этого обстоятельства Смирна казалась сооружением временным, сколоченным на скорую руку и ненадолго. За городом стояло множество ветряных мельниц, а на некотором расстоянии находилось нагорье, на котором возвышалась крепость.

– Замок выглядит новым, – произнес стоявший рядом с ним Марсильо.

– Это Кадифекале. Он очень древний, однако Высокая Порта некоторое время назад отреставрировала его, когда Измир начал приобретать все более важное значение для левантийской торговли.

– Измир?

– Так турки называют город.

– Понимаю. Идемте, Паоло, давайте для начала найдем для нас квартиру.

– Согласен. Если я смогу одну-другую ночь поспать в постели, которая не качается из стороны в сторону, то я даже согласен сто раз перебрать полностью четки.

Они подозвали нескольких носильщиков, бродивших по набережной в надежде получить работу, и велели им взвалить на плечи несколько ящиков и сумок. Мужчины быстро пошли вперед, словно зная, куда нужно нести вещи.

– А вы уже сказали им, куда идти, Паоло? – поинтересовался Овидайя.

– Нет, пока что не говорил. Подождите минутку.

Марсильо заговорил с одним из носильщиков по-турецки, затем обернулся к Овидайе и остальным:

– Они решили, что мы хотим туда, куда обычно идут все гяуры, то есть христиане.

– И куда?

– Френк-сокаги. Франкская улица.

Франкская улица оказалась бесконечным переулком, проходившим вдоль порта вглубь материка. Овидайя думал, что окажется в турецком или греческом по стилю городе, однако по крайней мере эта часть Смирны могла с равным успехом быть расположена в Париже или Лондоне. Они проходили мимо таверн, в которых потягивали пиво немецкие купцы, увидели баню, из окон которой за происходящим на улице наблюдали полуодетые девушки. Кроме того, здесь были лавки торговцев книгами, мастерские сапожников и портных, по витринам которых нельзя было сказать, что они находятся на Востоке. Все вывески были написаны на французском или итальянском. Нигде не слышна была турецкая речь. Вместо этого по обе стороны оживленной улицы слышались английский, кастильский, греческий и в первую очередь провансальский говор марсельских торговцев, которые в квартале франков были, судя по всему, в большинстве. Даже бродячие собаки в основной своей массе напоминали ему о доме.

Где-то вдалеке зазвонили колокола, призывая к мессе.

– Здесь есть христианские церкви? – удивился Вермандуа. – Однако мне доводилось слышать, что султан строжайшим образом запретил их.

– Не верьте всей той чуши, которую распространяют о турках, – отозвался Марсильо. – Здесь есть католические церкви, армянские и греческие, а кроме того – синагоги. Как, кстати, во всех крупных городах Османской империи.

Пройдя пешком минут десять, они подошли к большому трехэтажному зданию из дерева, верхний этаж которого выступал над улицей. Над входом висела вывеска: «Гостиный дом Броди».

Марсильо остановился.

– Наш носильщик говорит, что это один из лучших постоялых дворов в Смирне.

– Вероятно, им заведует его свояк, – отозвался Жюстель.

– Маловероятно, если хозяина зовут Броди, – вмешалась да Глория.

Овидайя пожал плечами:

– Выглядит довольно прилично. Давайте попытаем счастья.

Владелец постоялого двора выглядел так, словно только что спустился с шотландских гор. Джон Броди оказался разговорчивым рыжеволосым католиком из Глазго, поселившимся в Смирне много лет назад. Отсчитывая причитающиеся за комнату деньги, Овидайя произнес:

– Я кое-что ищу, мистер Броди.

– Я знаю Смирну так же хорошо, как складки своего килта, сэр. Что вам угодно? Девочки? Виски? Бханг[80]?

– Нет. Я ищу кофейню. Называется «Керри Иллис».

– Вы, наверное, имеете в виду «Кирмизи Йилдиз». Это в квартале Хан-бей, к востоку отсюда. Но что вам там нужно? Туда ходят только мусульмане. И кофе, который здесь именуют «кавеси», на вкус просто ужасен. Если хотите попасть в настоящую английскую кофейню, идите в «Соломон» на улице Анафарталар. Чертовски хороший кофе и самые новые журналы. – Броди обнажил ряд коричневатых зубов. – Ну, новые – это я, пожалуй, загнул, однако не старше одного года. – И он рассмеялся. – Читая, можно даже думать, что наш добрый король Яков еще сидит на троне.

Овидайя решил воздержаться от комментариев относительно доброго короля Якова, который, насколько ему было известно, сейчас сидел в Версале и на деньги Людовика XIV пытался поднять ирландцев на мятеж против своего преемника, Вильгельма. Поэтому католикам в Англии сейчас жилось хуже, чем когда бы то ни было.

Поблагодарив Броди за совет, он пошел за остальными, которые уже успели подняться наверх. Распаковав свои вещи и вымывшись, он вышел из комнаты и постучал к Марсильо. Через мгновение дверь открылась, и тот пригласил его войти. Генерал был одет в восточный халат, волосы у него были мокрые. В одном из кресел, к огромному удивлению ученого, сидел граф Вермандуа. Он был одет в одни только кюлоты и наполовину застегнутую рубашку. Овидайя присел, надеясь, что удивление не слишком очевидно отражается на его лице.

– Чем могу помочь, Овидайя?

– Я намереваюсь совершить небольшую прогулку и хотел попросить вас сопровождать меня.

– Куда же вы хотите отправиться? В порт?

– Нет, в одну кофейню к востоку отсюда. Там Кордоверо оставил для меня кое-какие документы.

– Что за документы? – поинтересовался Вермандуа.

К этому моменту Овидайя уже доверял Марсильо и не слишком – Жюстелю. Графиня и Янсен вызывали у него подозрения, каждый по-своему, но далеко не такие сильные, как Вермандуа. Если и был в их группе человек, от которого он хотел как можно дольше скрывать детали их плана, то это был Луи де Бурбон.

– Ах, самые разные. Я хочу забрать их оттуда, но был бы рад, если бы вы, Паоло, пошли со мной как знаток турецкой культуры.

Генерал кивнул:

– Конечно же я пойду с вами! Мы вообще увидим этого Кордоверо?

– По крайней мере, так мы договаривались. Однако, как и у большинства моих корреспондентов, у меня есть только адрес кофейни, на который поступает его почта, а не его домашний адрес. Кроме того, почта частично поступала… по другим каналам.

– Что ж, – ответил Марсильо. – Подождите немного, я переоденусь.

И болонец скрылся за ширмой, разрисованной тюльпанами. Вермандуа, скорее лежавший, нежели сидевший в кресле, произнес: