Неверная - Кира Романовская

головах. Сын заболел после этого, сильно температура. Свекровь пришла не вовремя, увидев взмыленную Иду с орущим ребенком на руках, с какой-то надеждой в глазах, что Артемида ей чем-то поможет, но та спешно ретировалась. Свой пузырёк яда, на этот раз, она разлила на голову сына, приперевшись в его офис на следующий день.

— Что у тебя за жена такая? Сидит дома с ребенком целыми сутками, обабилась, страшная, как смерть с косой! Что слишком гордая, чтобы нянь нанимать? Ты денег не можешь на няню заработать? У тебя не жена, а тряпка поломойная, раз такое терпит! — брызгала любимая мамочка на своего сына помоями. — Фамилия Ковалевская не просто так ей дана, она должна соответствовать! Когда она в последний раз из дома выходила со своей гулькой на голове? Или ты уже новую девку нашёл покрасивее и без дитя у сиськи? А эта пусть дома борщи варит?

Влад спокойно слушал бредни своей мамочки, за столько лет жизни в одном доме с ней, он выработал только одну защитную реакцию на скандалы — безразличие и ироничный юмор. Для мамы сегодня не осталось ни того, ни другого, он хотел её уколоть.

— Мам, когда у меня появился первый зуб? — неожиданно спросил он прервав её монолог.

— Как и у всех детей. — фыркнула она.

— Сколько раз ты была со мной рядом, когда я болел в детстве?

— Всегда. — соврала она.

— Откуда у меня огромный шрам под коленкой?

— Упал с велосипеда в третьем классе. — снова соврала она.

— Ты умеешь варить борщ? — на всякий случай спросил он.

— Конечно. Я хорошая хозяйка!

Здесь Влад не удержался и залился истерическим хохотом, сотрясаясь от смеха и эмоций, что испытывал в этот момент. Раньше он даже жалел её, думал, что это отец виноват, что она такая какая есть, а теперь думал, что они просто нашли друг друга, два лгуна, прежде всего самим себе.

— Послушай меня, мама, я скажу тебе один раз навсегда. Ида самая лучшая мать, что я видел за всю жизнь. Первый год жизни ребенка самый важный в отношениях между матерью и ребенком, потому что он приходит в этот мир беспомощным. И только мама у него есть, источник тепла и еды, родная и безопасная. — начал он ознакомительную лекцию матери четырех детей. — Ида была с нашим сыном каждую минуту, что он в ней нуждался, каждую! Она не пропустила ни секунды важного в его малюсенькой жизни: первая улыбка, первый зубик, первый раз когда он перевернулся на животик и сел, первый шаг, она всегда была рядом, а иногда везло и мне.

— Курица-наседка!

— А тебя тогда как назвать? Кукушка? — громыхнул Влад на весь кабинет. — Я тебя и не видел почти за всё своё детство, ты вечно где-то моталась, да даже если дома была, тебя всё равно что не было.

— У матери должна быть своя жизнь!

— Согласен, должна быть, у нас с Идой она есть, своя личная жизнь и при этом мы ребёнка в неё интегрировали, он часть нашей жизни, а не проблема, которую на плечи нянек перекладывают. Ида моя жена и лучшая мать для моего сына! Оскорбишь её ещё раз и я больше тебя знать не захочу! И кстати, мама, нет у меня никакого шрама, и на велосипеде меня пацаны в девятом классе научили кататься, и ты ни разу не была рядом, когда была мне нужна. Ни когда я болел, ни когда меня отец бил всеми подручными средствами.

— Ты был сложный ребёнок! — кинула ему обвинение мать.

— Пошла вон отсюда, сложная мать! — рявкнул Влад и Артемида вскочила на ноги, брызжа слюной.

— Твоя Ида прям идеальная, да? Пыль тебе только в глаза пускает! Ты её ещё узнаешь, Владичка! Она тебе ещё нагадит прямо под дверью, а лучше прямо на постель. Мать у тебя плохая, да? Ищи давай новую!

После этой ссоры с матерью он не разговаривал больше года, ничуть этому не расстраиваясь. Артемиде тогда здорово попало от мужа, что осудил её неразумное поведение, стоило ей поделиться разговором с сыном.

— Дура, ты, Артёмка. Влад тебя и дочерей держит от своей семьи подальше, а ты и знать не знаешь, что там происходит. А стала бы этой сиротке любящей свекровью-матерью, избавилась бы от неё на раз-два, раз уж она тебе так мешает.

— Не буду я эту деревенщину в десна целовать!

— Да кто ж тебя просит. — усмехнулся он. — Слушай сюда, Артёмка, теперь Ида и тебе девочкам как родная дочь и сестра будет, тогда и Влад подтянется. Жёнушка, что ему на ушко шепчет, то он и делает, ты не поняла ещё, дурында? Она только кажется тихоней, чёрт пойми, что у неё на самом деле на уме, но деньги мужа она любит, вон как лихо ими распоряжается. Ида нашего поля ягода, только она конкуренции не терпит. Ей нафиг не надо, чтобы её мужу на ушко ещё и мамаша шептала.

Юрий ещё долго распинался в тот вечер, что им нудно делать, чтобы сын вернулся в семью Ковалевских и продолжал дело отца, Артемида кивала и слушала. Вот только ни Влад, ни Ида, в их игры не играли, они все пять лет брака держались особняком, пропускали семейные сборища, под разными уважительными предлогами или появлялись ненадолго и исчезали. Ни одной сестре не удалось набиться в подруги к невестке и они бросили это бесполезное занятие. Лишь Артемида всё с тем же маниакальным упорством вела сладостные беседы с невесткой, пела ей дифирамбы на день рождения и постоянно звала попить кофе и чай. Ида приходила с Владом, всегда, и общение сворачивалось через пять минут. Внука Артемида упорно игнорировала, как и всех своих остальных внуков, её всю ломало от отвращения, когда они обращались к ней «бабушка». Она пыталась игнорировать старость, но беда пришла откуда не ждали, у Юрия диагностировали рак, шёл третий год брака Иды и Влада. Отец обратился к сыну с просьбой взять бразды правления его дела в руки, но он отказался:

— Это дело твоей жизни не моей. — честно ответил он. — У меня своё дело и жизнь.

— Семья для тебя ничего не стоит? — усмехнулся он, сидя на больничной койке, готовясь к операции.

— У меня своя.

— Я твоя семья!

— У тебя её нет. — покачала головой Влад. — И меня никогда не было. Была лишь женщина, что меня родила и хер забила, и отец, что просто бил временами от скуки.

— И в кого ты вырос? Я сделал из тебя человека! — из