Один в поле воин - Михаил Нестеров

Но дело не в этом, а в том, что вначале предполагали подставить одну группировку, а за неделю до операции выбор пал на другую. Вот и сейчас оружие поступит, по словам Рожнова, только непосредственно перед операцией. Полковник ничего не объяснял тогда, промолчит и сейчас.

Тут не до подстав. Подобрать надежное оружие – один из главных моментов операции. Хотя... Перебарывая недовольство, Олег все же вынужден был признать, что "уивер" тоже отличные автоматы, с точным и акцентированным огнем при отменной проникающей способности. Судя по всему, операция будет носить скоротечный, интенсивный характер, огонь придется вести на коротких дистанциях, и характеристики американского автомата вполне подойдут. По идее, их не обязательно пристреливать, просто проверить готовность к работе.

Однако существует масса оружия "уивер", еще неизвестно, что предложит Рожнов. К примеру, "АП-9", у которого отсутствует приклад, стреляет только одиночными выстрелами. Именно эту марку предпочитает Андрей Яцкевич.

Полковник развеял сомнения собеседника, сказав, что в их распоряжении будут автоматы для бесшумной стрельбы, оснащенные оптикой и лазерными целеуказателями.

Немного помолчав, Рожнов продолжил, что, дескать, это не его прихоть, он выполняет приказы, что нельзя упускать этот шанс и так далее, не забыв упомянуть (что прозвучало, на взгляд Олега, не совсем искренне) о тех негодяях, которые вскоре окажутся за решеткой и поэтому дышать станет легче. Олег нехотя принял застарелую сентенцию начальника:

– Ладно, о чистоте воздуха поговорим в другой раз. Сколько нам заплатят сверху?

Рожнов покачал головой: тема о чистоте воздуха незримо присутствовала всегда, но за кровавую работу приходилось расплачиваться наличными.

– Нисколько, – устало ответил он. – Будете работать по тарифу. Наш фонд усох на треть, часть пришлось заплатить агентам за сбор информации. Перестань им платить, и они развяжут языки, а я хочу избежать лишних разговоров в управлении.

– Когда и где мы получим оружие?

– В забронированном мною номере в "Олимпии". – Рожнов вынул из кармана бумажный пакет и передал его Шустову. – Кроме фотографий клиента и прочих бумаг, в пакете есть подробный план отеля, пожарные лестницы, черные ходы и так далее. Яцкевич с Оганесяном уже познакомились с планом. – Полковник неожиданно нахмурился.

– Что-то случилось? – спросил Олег.

Рожнов, отдавая распоряжение на ликвидацию Мигунова, успел расспросить Яцека о деталях знакомства с "Олимпией" и передал командиру группы короткий пересказ Яцкевича.

– В общем, наши друзья зашли в ресторан – доступ туда свободный, на этажи попасть сложнее. Посидели. Норик подал идею – как без проблем попасть в сам отель. Одним словом, снял путану, она повела его к лифту, чтобы подняться в номер. А там менты разговаривают с охранником. Вот они Норика, как лицо кавказской национальности, и задержали. А у него с собой никакого документа не было. Оганесян отстегнул им пару сотен, менты разрешили пройти. Через час он вернулся под ручку с барышней и говорит Андрею: "Теперь иди ты". Одним словом, Норик нарисовался перед охранником и нарядом милиции.

– Это не страшно, – успокоился Шустов. – Хотя, по идее, для ознакомления с гостиницей можно было подготовить пару гостевых карточек.

В голосе Олега полковник уловил справедливый упрек в свой адрес. Однако Михаил Константинович промолчал.

– В холле установлены две цифровые видеокамеры – одна над стойкой регистрации и еще одна в кафе. Но об этом не беспокойся. К тому моменту, когда вы войдете в гостиницу, камеры не будут передавать изображение. Мы окончательно определимся по времени, как только клиент появится в "Олимпии".

– Ты будешь в Москве?

– За любимую команду предпочитаю болеть на расстоянии, у телевизора.

Они еще немного посидели, перебрасываясь отдельными фразами. Понемногу Шустов пришел к выводу, что спешный визит начальника – не только ради рассказа о похождениях двух друзей в гостинице и пережевывания сопутствующих деталей в предстоящей операции. Он терпеливо ждал, когда Михаил заговорит о главном.

Ширяева невероятно мучилась, отчаянно сопротивляясь двум крепким мужчинам. Ее голова была стянута полотенцем, она ничего не видела сквозь плотную ткань, которая давила на глаза и впивалась в приоткрытый рот. У нее не было возможности даже закричать. Дышать становилось все труднее, мозг пронизывали электрические импульсы, в конечностях возникли судороги, артериальное давление резко упало.

Однажды подобное случилось с ней, когда воспалилась оболочка, окружающая головной мозг. Врач "Скорой помощи" поставил диагноз: менингит. В ту пору ей было тридцать лет, Илье – восемь. В клинической больнице диагноз врача подтвердился посредством компьютерной томографии. Она смутно помнила камеру, медленно вращающуюся вокруг головы. Тогда ее спасли. Сейчас спасения ждать было неоткуда.

Они убивали ее.

Еще не потеряв сознания, Валентина почувствовала, что оглохла. Она не могла различить ни одного звука, кроме шороха призрачной клейкой массы, вползающей в уши.

Было очень больно. Когда давление в голове достигло критической точки, она неожиданно увидела свет: от лица убрали полотенце. Совсем близко ритмично двигались чьи-то слюнявые губы, чьи-то водянистые глаза внимательно смотрели на нее. На какой-то миг ей показалось, что раньше она видела эти глаза. Когда?

И снова полотенце, которое не давало дышать. Она рухнула в чернеющую пустоту.

Потом сознание вернулось. Но со странным ощущением – вместо привычной работы сердца какие-то слабые, еле различимые толчки. Зато теперь она все слышала отчетливо. Кто-то над самым ухом очень громко прошептал:

– Все, эта шлюха больше двух минут не протянет, давления практически нет... пульс угасающий, слабый... дыхание поверхностное. Что там с лицом... лицо чистое. Шея... нормально. Должны успеть. Давай ее в ванную.

На этом этапе операцией командовал Тимофей Костерин, учившийся когда-то в медицинском училище.

Когда же Валентина оказалась в собственной квартире? Она никак не могла вспомнить этого. Сознание вернулось к ней, когда тихо щелкнул дверной замок. Наверное, так же, как в тот день, когда убийцы ворвались в квартиру вслед за Ильей и расправились с девочкой.

Кто-то крепко держал ее поперек груди, она хотела вырваться, но лишь слабо пошевелила пальцами. Странное ощущение – чувствовать свои силы и не в состоянии воспользоваться ими, как во сне, когда разум принадлежит тебе, а тело – нет.

И сейчас с ней происходило то же самое, только наяву.

Она в своей квартире. Рядом, за стеной, Грачевский. Грач. Володя. Он совсем близко. Но нет сил даже прошептать его имя.

Она вдруг вспомнила, как оказалась в своей квартире. Угасающее сознание подсказало ей, что ее привез Василий Маргелов. А до этого... да, она разговаривала с Курлычкиным, пришел Максим... Он сумел освободиться... Ударил ее по лицу... Она забыла сумку с ключами... Так вот как убийцы вошли. А ей ключи дал Володя... Они выпили, она – совсем немного.