Миллионеров украшает скромность - Инна Павлова

— Ну не знаю, — засомневалась я, — зачем было все так усложнять? Если бы кассирша не поехала на экскурсию, а передала ключ в менее людном месте, ничего бы не случилось!

— Первоначально «посылки» так и передавались. В обменном пункте как раз и был «почтовый ящик». Но когда пошли непонятные убийства, преступники запаниковали и приняли дополнительные меры предосторожности. Так распорядился Свинюгер. Он и приехал для того, чтобы на месте разобраться в происходящем. И в двухзвездочной гостинице оказался именно потому, что в ней остановились двое погибших.

— А почему в обменнике обманывали? Ведь если бы я не разозлилась на Теодору, я бы не запомнила ее, и мне бы в голову не пришло к ней придираться.

— Кому были нужны толпы народу? У этого обменника дурная слава, так что им почти никто не пользуется. Изредка забредают неосторожные туристы, но вообще-то гиды стараются предупреждать, где можно, а где не надо менять деньги.

Оставалось уточнить, с чего моя особа заинтересовала Свинюгера.

— Он говорил, что руководствовался исключительно нежными чувствами, — пожаловалась я на лживость тюремщика. — Если то, что он испытывал ко мне, называть любовью, тогда мое к нему отношение можно запросто квалифицировать как безудержную страсть. Что ему было надо?

— Вы успели убедиться, что господин был предельно экономным, — улыбнулся Стоян. — Как вы полагаете, если уж ему попал в руки настоящий специалист своего дела, киллер с прекрасным потенциалом и замечательным послужным списком, он его отпустит? Или постарается приспособить в собственном хозяйстве?

Если вопрос ставился так, двух мнений быть не могло.

— Разумеется, пристроит. Значит, Франсуаза работала не на него?

— Нет, она была сама по себе. Профессионалы высокого класса могут себе это позволить.

— А почему он решил, что я — киллерша?

— Понятия не имею, откуда он знал, как мадам выглядела. Вероятно, где-то их пути пересеклись. Все-таки в смежных областях работали, почти коллеги. А вот в том, что он жестоко ошибся и чуть было не повесил себе на шею профессионала совершенно другого профиля, — исключительно ваша вина!

— При чем тут я? Куда он смотрел?! Не мог отличить законопослушную российскую гражданку от французской наемницы?

— Вы к нему несправедливы, — неожиданно вступился за Свинюгера служитель закона. — По его мнению, вы только изображали российскую гражданку, причем не слишком убедительно. Он посчитал ваше поведение игрой.

— Почему?! Он что, за мной следил?

— Разумеется, хотя и не лично. Много вы видели беззаботных туристок, продиравших глаза ни свет ни заря ради поддержания спортивной формы? То-то же. Ну а уж когда вам удалось избегнуть ножевой раны (про кошку ему никто не объяснял, да он бы и не поверил), отпали последние сомнения. Ему посчастливилось напасть на суперпрофессионала. Упускать такой шанс было грешно.

— А где сейчас эта Франсуаза, мой двойник? — поинтересовалась я. Даже если у дамы и не имеется больше никаких планов на мой счет, я бы предпочла держаться от нее подальше. А ну как у киллерши откажут тормоза и она решит рассчитаться со мной за свои неудачи?

— Где-то на родине, — пожал плечами Крысилов, — как вы понимаете, мы ее ищем. У барышни мало возможностей уйти от ответственности. Вы же понимаете, что на пластическую операцию у нее нет времени, — шрамы заживают неделями. Так что как-нибудь найдем. У вас больше нет вопросов? — поинтересовался Стоян, и я покачала головой. — А у меня есть. Как получилось, что вы приехали в Болгарию? Ведь это ваш первый отдых за рубежом. Почему теперь и именно сюда? Подозреваю, вы оказались тут потому, что Франсуаза так решила.

У меня запершило в горле.

— Но ведь этого не может быть! Просто не может!

— Может, и еще как. Кто устроил ваш приезд? У кого дама разживалась информацией о содержимом вашего гардероба? Не забывайте, она не была российской гражданкой. И не могла вас самолично контролировать!

Я закусила губу.

— Валерий, мой знакомый. Он помог купить путевку со скидкой. И он бывал у меня дома, настаивал, чтобы я покупала одежду в его магазине, устраивал мне грандиозные скидки. Именно там я, кстати, приобрела перед отпуском купальник!

Воцарилось молчание. Я с ужасом вспоминала человека, которого пусть не любила, но считала своим хорошим знакомым. И который обрек меня на страдания.

— Негодяй! — прошептала я. — Ничтожество! Он получил за это деньги?

— Вероятно, — пожал плечами Крысилов. — Или выгодный заказ, или голову конкурента. У мафии свои способы расплачиваться за услуги. Вы сообщите его координаты или будете его защищать?

— Защищать?! — поразилась я. — С какой стати?!

Я написала не только координаты мерзавца, но и адреса его складов и магазинов, которые знала.

— Ему повезет, если его арестуют до того, как я приеду, — прошипела я, и Крысилов понимающе кивнул.

— Уверен, если познакомить его с вашими «друзьями», находящимися в данный момент под стражей, он сам предпочтет тюремную камеру.

На этом мы и расстались. Я измученная, с ожесточившимся сердцем, а Крысилов собранный и деловитый. Вечером мы встретимся в последний раз.

Я и не подумала бежать к племянникам и «радовать» их новостями. Во-первых, я буквально на ходу засыпала, а во-вторых, еще надо было заскочить к югославам и пригласить в «Родопи». Они тоже заслужили право на информацию, и я собиралась проследить, чтобы это право было полностью реализовано.

Забежав на пляж к бассейну, я расцеловалась с друзьями и договорилась о свидании. Леон наверняка не откажется взять на себя роль переводчика, так что одной проблемой меньше. Еще раз продемонстрировав отсутствие каких бы то ни было серьезных повреждений, я крепко обняла супругов и убежала спать. В номере, под дверью которого меня никто больше не будет ждать, я плюхнулась рядом с сопящей кошкой и моментально отключилась.

Будильник я завела на девять, но проснулась в половине восьмого. Времени навести красоту было навалом. К делу следовало подходить со всеми серьезностью и тщанием. До сих пор двухметровая деревяшка видел меня в не самых выигрышных нарядах, уж про прическу и макияж — вернее, их отсутствие — я и вовсе молчу. В нашу последнюю встречу ему предстоит лицезреть самую потрясающую женщину. Она будет взирать на него равнодушно и чуточку устало, и, даже если ледяное сердце полицейского не дрогнет, наверняка будет задето хотя бы пресловутое мужское самолюбие. Оказаться пустым местом в глазах потрясающей красавицы — это, знаете ли, для нормального мужчины — настоящая трагедия. Именно такие воспоминания о себе я и хочу оставить. Он заслужил страдания!

Помудрив над волосами, я при помощи электрических щипцов, геля для укладки и остатков лака сильной фиксации навертела умопомрачительную прическу в стиле голливудских звезд семидесятых годов. Распушив собранные локоны, я выпустила по бокам две прядки и залюбовалась результатом. Хороша, просто чертовски хороша! А ведь я еще даже не накрасилась!