К терниям через звёзды - Виктор Хайд

Шейнцу же весело не стало. «Расскажет о том, что все здесь ссыкливые девочки»? Быть может, так и надо? Быть может, разумные аргументы не убедят пиратский контингент? Карл боялся того, что он не сможет разговаривать со всеми в грубой форме. Технократическое общество приучило его к вежливости и тактичности и сейчас эти две вещи стали для него больше помехой, чем помощью. Грубые люди считаются лишь с грубым языком. «Соберись. До начала совета не более часа». Шейнц потёр лоб и принялся перебирать в уме свою речь.

Фостер шёл впереди, в обнимку со своей старой знакомой, зверушка которой то и дело пыталась обнюхать затылок капитана. Он отогнал её несколько раз, а потом научился не обращать внимания, увлёкшись занимательной беседой. Экипаж Виолетты ступал нога в ногу с людьми Райана. Между ними родилась некая дружеская атмосфера: бойцы перекидывались словами и хохотали. Марк оглядывался по сторонам, рассматривая текущие толпы пиратов. Шейнц погрузился в себя и не обращал внимания на окружение. Так они и проследовали через три гермодвери секции, пока перед ними не раскинулся импровизированный зал заседаний «Детей Анархии».

Первое, что бросалось в глаза, – это, конечно же, большие цилиндрические основания двигателей на антиматерии, которые раскидистой сеткой торчали на противоположной стене, корме «Колосса». Все они были обвиты бесчисленным количеством трубок и проводов, которые словно черви ползли вниз, разбредаясь по обширной комнате. Некоторые тянулись к нескольким рядам компьютеров, расположенных в дальнем углу, некоторые – к Священному Граалю, виткам хранилища антивещества, паутина которых раскинулась под стеной напротив. Чтобы увидеть потолок, голову приходилось поднимать так высоко, что затекала шея.

Сквозь небольшие щели в ребристом металлическом полу, там, на уровне ниже развиднялась россыпь импульсных двигателей, служащих для трудоёмкого маневрирования в космосе. И с помощью которых «Колосс» посадили на блуждающую планету. Не будь гравитация на ней столь слабой, мягко посадить корабль импульсными двигателями было бы не под силу. Неужели Дариуш Азар рассчитал и это? В таком случае безымянная планета в его глазах действительно была идеальным местом, чтобы спрятать огромную махину.

В зале собрались уже около тысячи человек. Стоял звонкий ропот. И нельзя было сказать, что людям тесно. Толпа протянулась от левой стены до правой, и при этом между каждым анархистом была дистанция в два метра. Все рассыпались ближе ко входу, не приближаясь к резервуарам и компьютерам. Между ними как раз устроили импровизированную площадку, предназначенную для послов из Технократии. Ну как устроили? Кто-то нарисовал жёлтой краской ограничительную линию. В случае чего, эта линия не спасёт, и оратор отправится на потеху толпе.

– Похоже, нам вперёд! – окликнул Шейнца капитан Фостер. Он выпустил из кавалерских объятий Виолетту, будто бы забыл о ней, и стал раздавать команды: – Старпом, собери тридцать человек охраны на площадку. Остальные, рассредоточитесь вдоль линии. Тоже посматривайте в оба. Мистер Шейнц!

Учёный протёр глаза. Алкогольное опьянение не проходило.

– Мистер Шейнц!

– А? Что? – он подался вперёд к Фостеру.

– Своего робота-ассистентку лучше оставьте с моими людьми. Не надо ей на сцену.

Шейнц оглянулся на Констанцию.

– Почему?

– Потому что многим из присутствующих интереснее посмотреть на сиськи, чем слушать ваше разглагольствование о спасении человечества. Ни к чему их отвлекать.

– Ну…

– Уверяю вас, с ней ничего не случится.

– Ладно, – выдохнул Шейнц.

– Так, все всё поняли? – Фостер окинул взглядом экипаж.

На фоне кивания прозвучали утвердительные возгласы.

– Тогда вперёд.

Капитан Фостер начал пробираться к спикерской площадке, расталкивая зазевавшихся пиратов из других экипажей. Шейнц ступал рядом, каждый раз дёргаясь, когда задевал кого-то из анархистов плечом. На момент ему показалось, что он не доберётся до площадки живым. В груди колотило взбешённое сердце, на лбу проступил пот. В безопасности он себя почувствовал лишь тогда, когда оказался на самой площадке, отделённой от головорезов ограничительной линией, которая, казалось, только бросает им вызов. Чувствовал себя он так, пока не поднял глаза и не увидел обращённые к нему лица. Каждый в этом зале будто бы хотел выпустить ему кишки за одно неверное слово. Охранники Фостера не придавали сильной уверенности. Сумеют ли сто с лишним предельно вымуштрованных людей спасти его от тысяч разъярённых бандитов? Очевидный ответ – нет.

Какой-то невысокий мужчина принёс микрофонную стойку и поставил её на пол в центре площадки. Проигнорировав Карла, он обратился к Фостеру:

– Девять динамиков равномерно разбросали по залу. Громкость на максимум. Так что сильно не кричите, а то у нас перепонки полопаются.

Фостер кивнул.

– Ещё минут десять, пока все сойдутся, и можете начинать.

Капитан Фостер кивком подозвал Шейнца, который не знал, куда себя деть. Рядом встал и Марк.

– Ну что, вы готовы? – спросил Райан.

Технократ покачал головой.

– А стоило бы. Эти люди презирают неуверенность. Не переживайте, я скажу пару слов после вас. Даже если вы всё запорете, я смогу хоть чуть-чуть изменить ситуацию к лучшему.

– Спасибо вам, мистер Фостер. Вы уже очень многое для меня сделали.

– Вы хотите сказать, для человечества? – усмехнулся Фостер. – Да уж, если мы его спасём, и эти говнюки забудут моё имя…

– Я постараюсь, чтобы не забыли. – Шейнц улыбнулся в ответ.

По истечению десяти минут в зале уже собралось около четырёх тысяч пиратов. Места стало заметно меньше, а шума значительно больше. Заглядывая в сторону гермодвери, Шейнц больше не замечал прибывающих.

– Думаю, пора, – сказал капитан Фостер, хлопнув по плечу Карла.

Поджав губы, тот без раздумий пошёл в центр площадки к микрофону. Фостер дал едва заметную команду, и охранники, обнажив винтовки, выстроились в два диагональных ряда по десять человек, таким образом, оставляя несколько метров пространства, через которое можно было лицезреть Карла Шейнца, посла Технократии.

Ропот не прекращался, и Райан понял, что Шейнцу нужна помощь в обретении тишины. Он подошёл к микрофону и приказал всем заткнуться. Его слова грянули раскатистой волной из динамиков в разных местах отсека двигателей. От неожиданности многие синхронным движением закрыли ладонями уши. Фостер поспешил вернуться на задний план, встав рядом с Марком.

«Так: Люди..».

Карл рассчитывал на то, что алкоголь перестанет действовать к этому моменту, но, казалось, его действие лишь усилилось. И оно растворило всё. Тезисы речи расплылись, помутнели. Поток слов стал формироваться из совершенно незнакомых глубин сознания, вбирая в себя самые неожиданные слова.

Всё внимание направлено на него. Бесконечные плавающие лица застыли в томящем ожидании. Ни единого звука, лишь отголоски дыхания, среди которого его вздохи-выдохи были самыми громкими, буквально вопящими.