Мифы Туринской плащаницы - Евгения Грановская

– Но… как это произошло?

Жук оглянулся, отдал спецназовцам необходимые распоряжения, затем снова повернулся к Евгении.

– Я внимательно отслеживал все ваши перемещения. Сегодня днем дьякон Берсенев позвонил мне и рассказал о доме Мельникова.

– Этого не может быть! – тихо воскликнула Женя. – Он узнал о доме Мельникова, когда попал в Кривоарбатский переулок!

– Это он вам так сказал? – Жук усмехнулся и покачал головой. – Я вижу, этот парень – настоящий конспиратор. Нет, милая, дьякон догадался еще днем. Он рассказал нам о своем плане. К тому времени мы уже добыли список генетиков, принимающих участие в этом, с позволения сказать, эксперименте. Двух из них мы прижали к ногтю, и те согласились сотрудничать. Мне и капитану Соловьеву пришлось напялить маски, чтобы нас никто не узнал. Благо народу здесь было достаточно, и мы легко смогли затеряться в толпе помощников. – Жук вздохнул. – К сожалению, нам пришлось долго выжидать. Дьякон сообщил, что Блюмкин придет сюда, и мы ждали его появления.

Женя выслушала рассказ полковника с мрачным видом.

– Откуда он узнал про Блюмкина? – поинтересовалась она.

– Этот старик сидел за рулем машины, которая сбила отца Андрея возле кладбища. Потом он навестил отца Андрея в больнице. Той же ночью в палате коматозников случилась трагедия: один из пациентов вышел из комы и сбежал, убив медсестер. Все это навело дьякона на определенные мысли. Должен признать: этот Берсенев – чертовски сообразительный малый.

– Подождите… Но ведь Фатима… она воткнула нож ему в горло!

Жук покачал головой:

– О нет. Я ее опередил. Я отличный стрелок. Думаю, живи я на Диком Западе, мне бы не было равных!

Полковник откинул со лба седую прядку волос и добродушно улыбнулся.

– Так где же дьякон? – недоуменно спросила Женя.

– Ушел, – ответил Жук.

– Как ушел?

– Просто. Его срочно вызвали в Патриархию. Вставайте, милая, пора идти. Обопритесь на мою руку!

Проходя мимо Фатимы, распростертой на полу, Женя остановилась и посмотрела на нее долгим, ненавидящим взглядом.

– Страшная женщина, – проговорил полковник Жук. – Хотите что-то покажу?

Полковник наклонился, схватился пальцами за ворот плаща девушки и легонько сдвинул его книзу. На шее Фатимы красовалась татуировка, изображающая пантеру, застывшую в прыжке.

– Знаете, кто она? – лукаво спросил полковник Жук.

– Сестра Рашидова, – ответила Женя.

– О нет, – качнул головой полковник. – Она ему никакая не сестра. Эта Пантера – его личный телохранитель. По национальности иранка. Проходила спецподготовку в одном из горных лагерей. В России уже пять лет и успела много набедокурить за это время. На ее счету не меньше десятка убийств. К счастью, моя рука до сих пор тверда, и я прервал этот кровавый список, всадив гадине пулю прямо в висок! – с гордостью заключил полковник Жук. – Но пойдемте, милая, пойдемте! Вам нужно показаться врачу!

Женя устало поплелась за бодрым полковником. В голове Жени в полном беспорядке теснились мысли и вопросы. И это было так мучительно, что в конце концов она предпочла ни о чем не думать.

Через шесть лет после описанных событий

– Подпишите, пожалуйста, для моей жены. Она обожает ваши книги!

– Как зовут вашу жену?

– Юлия.

Евгения склонилась над книгой и привычно вывела: «Юлии от автора с пожеланием успеха! Евгения Гранович».

– Держите!

– Огромное спасибо! – Мужчина прижал книгу к груди и отошел от стола.

Евгения устало вздохнула. Вокруг нее шумела книжная ярмарка. Мимо павильонов издательств сновали люди с пакетами, наполненными книгами. Глядя на их возбужденные, радостные лица, можно было подумать, что и впрямь живешь в самой читающей стране мира. Женя улыбнулась своим мыслям. Она надписывала книги уже час, а люди продолжали подходить. Неплохо для начинающего автора.

К столу приблизился пожилой мужчина в клетчатом твидовом пиджаке.

– Добрый день! – поприветствовал он Женю. – Вы меня не знаете. Я профессор Абрикосов. Вы сделали меня одним из персонажей вашей книги.

– Ах да. – Евгения близоруко сощурилась и кивнула: – Простите, что не узнала, но мы никогда не были знакомы лично. Как ваши дела?

– Замечательно! – с улыбкой сказал генетик. – После той истории мне пришлось два месяца проваляться в больнице, но зато теперь я жив и здоров. Да и местечко на кладбище уже зарезервировано. Знаю, где буду лежать после смерти, а это дорогого стоит!

Шутка профессора не вызвала у Евгении восторга, но она выдавила улыбку.

– Для кого надписать?

– Для сынишки, – добродушно ответил Абрикосов. – Он увлекается книгами на религиозные сюжеты.

– Нужно было взять его с собой, – с улыбкой сказала Евгения.

– Да он здесь. Бегает где-то – не успеваю за ним уследить. Вы же знаете детей.

– Да, конечно. Как зовут сынишку?

– Вова. Владимир.

– Владимир? – Женя улыбнулась. – Значит, владыка мира.

Она взяла ручку на изготовку, на секунду задумалась и быстро вывела: «Владимиру Абрикосову с пожеланием стать настоящим владыкой мира! Евгения Гранович».

– А где сейчас отец Андрей? – поинтересовался Абрикосов. – Вы с ним по-прежнему дружите?

– Нет, – ответила Женя, следя за тем, чтобы голос не дрогнул. – С тех пор мы ни разу не виделись. И я не знаю, где он.

– Как жаль, – с улыбкой проговорил Абрикосов. – Вы были бы отличной парой.

– Папа, ты здесь! – зазвенел рядом со столом детский голосок.

Мальчишка остановился возле стола и схватил отца за полу пиджака. Тот погладил сына по вихрастой голове:

– Слава богу, ты нашелся. Не убегай далеко.

– Не буду, – пообещал мальчик.

Абрикосов взял книгу, поблагодарил Женю и зашагал с сынишкой к выходу. Женя посмотрела им вслед и вдруг почувствовала волнение.

«Откуда у него, по-вашему, эта оливковая кожа? – зазвучал у нее в голове голос Рашидова. – Эти вьющиеся волосы, это узкое лицо? Откуда?»

– Не может быть, – выдохнула Женя, глядя вслед удаляющейся паре, пожилому мужчине и маленькому темноволосому мальчику, которому она только что пожелала стать владыкой мира.

Пара отошла от павильона и растворилась в толпе. Голос читательницы вывел Евгению из тревожной задумчивости.

– Добрый день! Подпишите, пожалуйста!

Женя качнула головой, приходя в себя, и выдавила улыбку:

– Да-да, конечно. Кому надписать?