Таня Гроттер и перстень с жемчужиной - Дмитрий Емец

Финал был бы печален, не окажись академик Сарданапал хорошоподготовлен к атаке. Ожидать прыти от румяного толстячка со смешной бородойбыло сложно, и именно поэтому Сарданапал всегда умел удивить своих врагов.

– Возвратус отправителюс! – быстро крикнул он и,схватив со спинки стула плащ, энергично махнул им.

Защитное заклинание и волна воздуха сделали свое дело.Испепеляющие искры в замешательстве застыли, точно прохожий, вспомнивший, чтозабыл ключи в дверях, а затем поплыли по воздуху к Зербагану, окружая его со всехсторон.

Зербаган, не растерявшись, дунул на свой перстень, и всеискры погасли. Лишь одна успела зацепить его плащ. Плащ мгновенно осыпалсясерым пеплом. Зербаган наклонился вперед. Красный, страшный, душно пахнущийглубинами Тартара.

– Ничегоус невечнус, – выкрикнул он заклинаниебыстрой смерти и, не размениваясь на множество искр, выпустил единственнуюяркую, стремительно помчавшуюся к голове академика Сарданапала.

Искра летела так быстро, что Зербаган был уверен: академикне успеет вспомнить и произнести контрзаклинание. План его был очевиден.Расправиться с самым сильным и опасным магом, а затем уже заняться другими.Замысел, возможно, был не плох, однако забывать о Великой Зуби не стоило. Еемагическая реакция, отточенная сотнями сглазов и их отражением, была вышевсяческих похвал.

– Эйдосси бессмертнум! – крикнула она, обративискру Зербагана в пшик, и тотчас, после неуловимой паузы, мстительно добавила:– Шлепкус всмяткус капиталис.

Для мага уровня Зербагана банальное заклинание размазыванияпо стене не могло быть особенно опасным. С другой стороны, оно не имелоконтрзаклинаний, чего не могла не знать коварная Зуби.

Красная маленькая искра, сорвавшаяся с ее кольца, отбросилаЗербагана на стену. Любой лопухоид от такого удара не просто сломал бы себе шею.Он стал бы мокрым пятном на стене, которое не отмыли бы и десяток укушенныхгигиеной уборщиц. Однако Зербаган не был лопухоидом.

Поднявшись, он потряс головой и крикнул:

– Смертус истеричкум. Ненавижум психопаткус!

Это был старый прием опытных магов: скрестить двасмертоносных заклинания, добившись гремучей смеси, которую невозможнопарировать. Зуби успела отразить его искру и избежала гибели, однако зарядмагии, вложенный во второе заклинание, оказался слишком сильным для нее, и онарухнула без чувств, на какое-то время выбыв из борьбы.

Без сомнения, Зербаган, в котором благородства было меньше,чем в танковых гусеницах, добил бы Зуби, но, к счастью, за нее вступились.

– Отвяниум сволочелло! – сквозь зубы произнеслаМедузия.

Если она и выпустила искру, то ее никто не видел. Неисключено также, что Меди атаковала Зербагана силой своих магнетических глаз,силой древней и почти забытой. Ревизора завертело и отбросило на Поклепа,встретившего его несколькими одиночными искрами. Зербаган пошатнулся. Однакоприрожденный завуч Поклеп не был гениальным магом. Буравить глазкамимладшекурсников – это, конечно, круто, но для серьезного боя такой практикинедостаточно. И Зербаган это ему продемонстрировал.

– Кувалдус отбрыкус. Парбзит истреблениум! – крикнулПоклеп напоследок.

Ревизор ухмыльнулся и, не уклоняясь, принял последнюю искру,как стопку, на грудь. Искра качнула его, однако успехам Поклепа уже подведенабыла черта.

– Дохлянум! – быстро произнес Зербаган.

Искра, выпущенная не совсем точно, зацепила Поклепу щекувместо того, чтобы попасть в лоб. Это спасло завучу жизнь, однако щека егомгновенно замерзла, как от местного наркоза. Поклеп упал, вслед за Зуби выбывиз битвы.

Тарарах, не полагавшийся на атакующую магию, в которой он небыл силен, тем не менее знал, в чем его козырь. Недаром питекантроп любилповторять: «Лом, конечно, не искра, зато не дает осечек!»

Схватив огромный шкаф, в котором Ягге хранила травы исклянки, он поднял его над головой и с силой метнул в Зербагана. Зазвенелостекло. Ягге горестно застонала. Шкаф служил ей верой и правдой триста лет и,не встреться на его жизненном пути горячий питекантроп, мог бы прослужить ещестолько же. Под лежащим на полу шкафом полыхнуло несколько искр. Это Зербаган,иссеченный осколками стекла, выпускал пар. Потолок магпункта, ослепив всех,залило розовое зарево. Когда зрение вернулось к преподавателям, они увидели,что Зербаган вновь на ногах и готов к бою.

– Тошнилло-колотилло-страдалло!

– Кишкониус заворотум!

– Искрис фронтис дублицио!

– Самтытакойус!

– Трых ты-ты-ты-ты-тыхс!

– Сам тытыхс! Возвратус отправителюс!

– Тытыхс дублио форте!

– Достал уже!Вертишеюс радикулитум!

– Колбассило!

Заклинания звучали одно за другим. Сложно было угадать, ктоих произнес. Медузия? Сарданапал? Зербаган? Атакующие искры с шипениемпрочерчивали воздух. Один лишь Бейбарсов не принимал участия в схватке. Одна изискр Трыхты-ты-ты-ты-тыхса (магический аналог очереди из крупнокалиберногопулемета) подкосила ножки кровати Глеба. Кровать накренилась, и Бейбарсов мягкоскатился с нее, продолжая досматривать сны на полу.

Ягге не понравился погром в магпункте. Она ужепредчувствовала, что порядок ей здесь не навести и за неделю. Магпункт, еелюбимое детище, больше напоминал руины после бомбежки.

– Что, в другом месте нельзя было? – закричалаона, внезапно вырастая прямо перед Зербаганом.

Маленькая растрепанная старушка в шали, возникшая неизвестнооткуда, вызвала у ревизора всплеск гнева. Он атаковал Ягге двойной искрой, ноЯгге исчезла вмиг, когда искры оторвались от кольца. Исчезнув, она сразувозникла метром левее, в полушаге от Зербагана, и насмешливо уставилась наискры, опалившие ширму. Зербаган, никогда прежде не видевший столь мгновенныхтелепортаций, изумленно застыл и тупо уставился на свой перстень.

– Мимо! Глазки малость в кучку! – произнесла Яггес насмешкой.

Взревев, Зербаган выбросил новую искру.

– Моргулиус патологоанатомис! – выкрикнул он и,когда искра уже вылетела, коварно добавил: – Преследуум финалис!

По лицу ревизора заметно было, что он собой доволен. Преследуумфиналис – усиливающее заклинание, которое должно придать искре Моргулиусупорство и способность, меняя направление, следовать за добычей до конца. Онбыл уверен, что теперь Ягге не спасут мгновенные телепортации.