Самоучитель танцев для лунатиков - Мира Джейкоб

– Конечно-конечно, – засуетилась Камала, направляясь на кухню с грудой посуды. – Подождите, я вам только еды с собой соберу! Амина, иди сюда!

– Готовить она не умеет! – произнесла мать, как только они ушли на кухню, и улыбка тут же исчезла с ее лица. – Кто же рассказывает людям о себе самое худшее при первой же встрече? Пусть бы сначала он поближе с тобой познакомился!

– А ты думаешь, это во мне самое худшее?

– Я просто говорю, дай ему сначала получше тебя узнать! Вы с отцом весь вечер вели себя как клоуны, а он смеялся! – огрызнулась Камала, распахнув шкафчик и достав оттуда два контейнера. – Он же не воспримет тебя всерьез!

– Зато мы хорошо провели время!

– Иногда нужно представить себя в выгодном свете, а не веселиться!

– Мам, перестань! Был такой чудесный вечер, не надо все портить!

В один контейнер Камала положила огромное количество картошки, в другой – капусты и, поджав губы, плотно закрыла крышками. Амина взяла их у нее и пошла обратно в столовую.

– Вы уверены, что это не слишком много? – улыбнулся Аньян при виде огромных контейнеров.

– Берите-берите! – воскликнула Камала. – А когда закончится, мы вас снова позовем!

– Огромное спасибо! Вечер был просто чудесный!

– Я вас провожу. – Амина подошла к двери.

– Ой… – Томас растерянно остановился на полпути к выходу.

– Хорошо-хорошо, прекрасно! – оживилась Камала, крепко обняв Томаса за талию, чтобы незаметно удержать его, и в кои-то веки Амина испытала облегчение оттого, что ее мать обладает несгибаемой силой воли. – Доброй ночи! Приятно было провести с вами время, Аньян! Счастливого пути!

Дверь с глухим стуком захлопнулась. Амина смутилась и, чтобы не смотреть доктору в глаза, сразу же отвернулась и пошла вниз по лестнице. Их шаги по гравийной дорожке гулко разносились в темноте. Аньян держал дистанцию и явно испытал облегчение, когда они без происшествий добрались до его темно-синего «БМВ».

– Амина, был очень рад вас видеть!

– Да, я тоже. – Она выжидающе посмотрела на него в тщетной надежде, что доктор прочитает ее мысли, и между ними возникла неловкая пауза.

– Послушайте, – наконец пробормотал он тихим извиняющимся голосом, – мне кажется, я должен сказать вам, что у меня, вообще-то, есть девушка…

– Правда? – переспросила Амина, забыв, что ее это совершенно не волнует.

– Да, она медсестра. Очень милая девушка, и хотя мы стараемся пока не афишировать наших отношений по профессиональным соображениям, думаю, я должен рассказать вам…

– Я хотела поговорить с вами о папе, – выпалила Амина.

– Прошу прощения?

– Что касается медсестры, это здорово, я правда за вас очень рада. Но мне надо побеседовать с вами о моем отце. Про него ходят слухи.

Даже в тусклом вечернем освещении Амина сразу заметила, как Аньян напрягся и посмотрел на дом.

– Не волнуйтесь, они нас не услышат. Почему-то в доме слышно только то, что происходит на заднем дворе, а здесь – нет. Можем поговорить у вас в кабинете, если так удобнее, просто мне не хотелось заявляться к вам посреди рабочего дня без предупреждения.

– А о чем конкретно идет речь?

– О том, что произошло в реанимации. Вы ведь слышали об этом?

– Да.

– И что?

– А что? – Аньян посмотрел на нее как ни в чем не бывало.

Он, должно быть, пытается вывести ее из себя? Амина нетерпеливо махнула рукой.

– Так о чем вы слышали?

– Понимаете, дело в том, – Аньян расправил плечи и пригладил усы, – что там возникло некоторое недоразумение.

Недоразумение?! Амина едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, но взяла себя в руки и просто сказала:

– Мне сообщили, что он пытался оказать помощь мертвому мальчику.

Доктор коротко кивнул. Судя по всему, ему говорили то же самое.

– Послушайте, доктор Джордж…

– Аньян.

– Да, конечно, – покраснела Амина. – Просто скажите мне, что вы об этом думаете. Как вам кажется, что с ним происходит?

– Не уверен, что я вас правильно понял.

– Я хочу, чтобы вы объяснили мне, что происходит с моим папой. На работе все уже в курсе, так? Мне Моника сказала. Если с моим отцом что-то не в порядке, то я должна об этом знать.

– Простите, – покачал головой Аньян, словно пытаясь прояснить мысли, – я удивлен, что вы заговорили об этом. Похоже, вы действительно за него волнуетесь.

– А вы нет?

– Нет.

– Почему?

– Потому что не вижу особых проблем, – произнес он и замолчал, давая ей время осмыслить услышанное. – Послушайте, мы с Томасом знакомы очень давно. Я видел его в разных ситуациях и считаю, что это скорее отклонение от нормы, чем привычная схема поведения. Пусть никто не решается сказать это вслух, но в больницах такое случается. В медицине работают люди, а людям свойственно ошибаться. Томас ошибся, вот и все.

– Вы правда так считаете? – не справившись с собой, удивленно спросила Амина.

– Да.

– Но зачем пытаться помочь ребенку, который уже…

– Кто знает? Он ведь был сыном его друга, да? Видимо, чужое несчастье глубоко задело его на мгновение. В любом случае – это единственный случай за всю его безупречную во всех отношениях карьеру, к тому же никто не пострадал. Не надо делать из мухи слона. – Аньян осторожно погладил ее по плечу жестом, который был чем-то средним между проявлением участия и стряхиванием пылинок с одежды.

– Но этот случай не единственный, – поколебавшись, заявила Амина.

– Простите?

– Такое уже происходило. Здесь. Дома. Мне кажется, у него регулярные галлюцинации.

– Что вы имеете в виду? – с легкой улыбкой произнес Аньян, как будто ожидая, что она сейчас обернет все это в шутку.

– Поэтому я и приехала домой. Мама позвонила мне и сказала, что отец ночи напролет сидит на веранде и разговаривает со своей матерью, которая умерла много лет назад.

– Разговаривает? – посерьезнев, переспросил Аньян.

– Да.

– Вы сами видели?

– Мама видела. И, если честно, сначала я решила, что она преувеличивает, но потом встретилась с Моникой… И теперь уже ни в чем не уверена.

– Но что… – недоверчиво покачал головой, глядя на машину, Аньян, – говорит на этот счет Томас?

– Ничего не говорит. Поэтому я и решила обратиться к вам.

Некоторое время доктор обдумывал полученную информацию о своем наставнике и друге. Или о пациенте, больном? Недоверие сменилось беспокойством. Аньян отвернулся, походил туда-сюда, а потом спросил: