Поцелуй - Джил Мансел

— Значит, не сердишься… — промурлыкала она. — Но если ты собирался приготовить завтрак…

Сэм невольно улыбнулся:

— Да ты просто мартовская кошка.

Она уже уселась на него верхом.

— Я голодная кошка. — Иззи подавила смех. — И прости за переход на личности, но у тебя, тем не менее, стоит…

Сэм был внизу, на кухне, когда Иззи, выйдя из душа, вспомнила про телефон. Прошлым вечером она отключила его, чтобы избежать нежелательных для свидания помех, и теперь до нее дошло: вдруг Джоэль Макгилл пытался с ней связаться. Как только она включила телефон, тут же раздался звонок.

— Не нужно паниковать. — Иззи зажала трубку между щекой и плечом, натягивая ярко-желтые шелковые шорты и швыряя вчерашний темно-синий топ в корзину с грязным бельем. — Я уже встала, собрала вещи и готова ехать.

Звонила Джина, и с ней творилось что-то странное.

— Я всю ночь пыталась тебе дозвониться, — сказала она. В трубке слышались бренчание посуды и чудовищный вой.

— Всю ночь? Джина, ты где? Похоже, что в зоопарке.

Джина помолчала, а потом дрогнувшим голосом ответила:

— Это хуже, чем зоопарк. Иззи, ты мне нужна. Я в больнице Святого Луки, и никто не хочет мне объяснить, в чем дело…

— Что ты там делаешь? — Иззи села на край смятой постели. — Джина, не плачь. Ты попала в аварию?

— Нет… — Джина уже открыто рыдала. — О Господи, Иззи… я всю ночь пыталась тебе дозвониться. Звонила Сэму, но он тоже не брал трубку. Может, приедешь и узнаешь, в чем дело?

— Конечно, приеду, — машинально ответила Иззи. — Но почему ты в больнице?

— Мои глаза… — Джина говорила едва слышно. — Мои глаза. Кажется, я слепну.

До сих пор Иззи Ван Эш была образцовой протеже. Она писала песни практически на заказ, пела, когда ей велели, лучезарно улыбалась, часами позировала во время утомительных фотосессий и давала интервью. Ее бесконечный энтузиазм и неисчерпаемое чувство юмора покорили сердце Джоэля Макгилла. Хотя трудно было назвать Иззи самым пунктуальным человеком на свете, она еще никогда его не подводила.

До сегодняшнего дня. Джоэль пожалел, что ответил на звонок.

— Послушай. — Он старался сохранять спокойствие и гадал, понимает ли Иззи, какой ущерб наносит своей карьере. — Все подготовлено. Господи, Иззи, ты не можешь так со мной поступить! Ты не можешь не ехать в Рим!

Но Иззи не собиралась спорить.

— Прости, я понимаю, что все испортила, но у меня нет выбора. Джина нуждается во мне, и я не могу ее подвести.

Джоэль пребывал на грани отчаяния:

— Итальянцы вряд ли будут в восторге.

— Знаю. — Двухнедельное расписание концертов и интервью было просто безумным. Иззи прекрасно понимала, какой феноменальный объем работы проделал Джоэль, чтобы это организовать. Она глубоко и сочувственно вздохнула. — Я бы хотела, чтобы все сложилось по-другому, но, сам понимаешь, Джоэль, раз уж так случилось… я не могу лететь в Рим.

* * *

Больница Святого Луки, с угрожающим краснокирпичным фасадом, бесконечными темно-зелеными коридорами и бежевым линолеумом, была самым мрачным зданием из всех, что видела Иззи. Запах антисептики сводил с ума, а лица медперсонала, попадавшегося по пути, казались беспощадно мрачными.

Но если первоначальное впечатление Иззи было неприятным, то, войдя в палату, где лежала Джина, она испытала шок. От стойкого запаха человеческих тел Иззи даже задержала дыхание и в смятении огляделась, обнаружив около тридцати женщин в возрасте от восьмидесяти и старше, которые сидели в креслах или неподвижно лежали на узких кроватях. Некоторые молчали, другие что-то неразборчиво бормотали себе под нос. Одна душераздирающе взвизгивала. Ужасный запах усилился. Старуха с растрепанными волосами швырнула на пол пластмассовый стаканчик и захихикала, когда холодный чай забрызгал блестящие зеленые сапоги Иззи. Две молодые сиделки изо всех сил пытались успокоить очередную буйную пациентку в противоположном углу палаты и даже не заметили посетителей. В больнице явно недоставало персонала, и не было видно ни одного врача.

— Все нормально, — сказал Сэм, хотя ничего нормального Иззи тут не наблюдала. Покрепче сжав ее руку и опасаясь, что она может упасть в обморок, он ободряюще произнес: — Смотри, вон Джина. Вторая слева.

Глубина горя была такова, что Джина уже не могла плакать.

— Вы здесь… — прошептала она, когда повернулась и увидела их. — Господи, вы оба здесь…

— Конечно, здесь. — Иззи, испуганная апатией и смертельной бледностью Джины, взяла ее за руку. — И ты больше не должна беспокоиться, мы все уладим. Но что случилось?

Джина прекрасно понимала, что случилось, но ей долго не удавалось заговорить. Беспомощно глядя на Сэма, она подняла левую — здоровую — руку и обняла его, когда он наклонился дружески поцеловать ее.

— Я пыталась тебе позвонить, — хрипло ответила она. — Сэм, я звонила и звонила, но тебя не было дома…

Переносной телефон по-прежнему стоял рядом. Иззи быстро сказала:

— Я связалась с ним сразу после твоего звонка. Вчера вечером я отключила телефон, потому что хотела выспаться… Джина, прости.

Поняв, что Иззи на грани слез, Сэм взял дело в свои руки:

— Джина, расскажи все. С самого начала. И ничего не пропускай.

Он был такой сильный, такой спокойный… Теперь, когда Сэм здесь, все будет в порядке.

— Вчера я поздно вернулась с работы, — начала она, облизывая пересохшие губы и снова хватая Сэма за руку. — Дуг на пару дней уехал в Манчестер, и у меня было полно дел. Короче говоря, я пришла домой в восемь и задремала на кушетке. Когда проснулась через пару часов, то решила, что умираю — голова разламывалась, правым глазом ничего не видела, и меня тошнило. Я попыталась встать и пойти в ванную, но вся правая сторона тела будто онемела. Я упала на пол. — Она помолчала и устало добавила: — И меня вырвало.

Иззи, к своему ужасу, поняла, что правая рука Джины, которую она держит, неподвижна и безжизненна как у куклы.

— И что потом? — шепотом спросила Иззи. — Что ты сделала?

— Подползла к телефону. — Джина закрыла глаза. — Наверное, я выглядела жутко… Иерихон носился вокруг и думал, что это такая замечательная новая игра. Я кое-как набрала девять-девять-девять, и «скорая» привезла меня сюда. Меня тыкали и толкали, сегодня будет обследование… но мне ведь не скажут, в чем дело.

— Потому что врачи еще сами не знают, — мягко заметил Сэм, ободряюще улыбнувшись, но Иззи ощутила его тревогу. И Джину, судя по всему, не обмануть.

— Брось, Сэм, — устало сказала она. — Ты же видел мою мать, и знаешь, как она умерла.

— А как она умерла? — спросила Иззи, когда, наконец, появился врач. Рывком задернув занавески вокруг кровати Джины, он выгнал Иззи и Сэма в мрачную приемную. Позабыв обо всех развлечениях минувшей ночи, Иззи сидела напротив Сэма и смотрела ему в лицо.