Василевс - Валерий Игнатьевич Туринов

Золотой Рог по суше, прошёл до пригорода Сика. В трёх милях за ним, на берегу Босфора, где стоял монастырь Святого Маманта, он поднялся на гору, там было кладбище, и он устроил там себе временное жилье, хижину.

Феодора стала искать его. Когда же ей доложили, что он живёт в горах, на другой стороне Золотого Рога, она послала придворных, чтобы передали ему, что она просит прощения за историю с золотом, но если у него есть потребность в чём-то, то он получит всё, чего бы ни пожелал.

Придворные с трудом нашли его, потому что Мара постоянно передвигался с места на место… Они передали ему запрос императрицы.

Он же послал ей сообщение через них: «Не думайте, что вы обладаете чем-нибудь, в чём крепостные Бога нуждаются, кроме религии».

Придворные вернулись, передали императрице слова отшельника, но она послала их снова. И Мара был вынужден удалиться в другое место. Но они снова обнаружили его, поскольку много людей приставали к нему, чтобы получить молитву, а через них становилось известно, где он находится.

На зиму он устроил себе хижину на одной из горных вершин, чтобы провести мирно зиму.

Однажды ночью десяток грабителей окружили его хижину, напали на него, схватили, чтобы связать. Но он, будучи сильнее их, отбросил их, как будто больных и замученных.

– Нет, мои сыновья, не теряйте вашу душу! – стал он говорить им. – Что вы ищете у бедного человека?..

– Если ты не дашь нам золото, которое императрица посылает тебе, то мы убьём тебя сразу! – услышал он от них.

– Подумайте, мои сыновья, ко мне никакое золото не посылала ни императрица, ни кто другой! Если бы я хотел золото, то я не жил бы здесь!..

В ответ один из разбойников подскочил к нему и нанёс удар деревянной дубиной… Остальные окружили его, стали вытягивать мечи из ножен…

Мара понял, что они хотят на самом деле убить его. И он не стал дальше уговаривать их, выдернул деревянную дубину из рук того, который ударил его, захватил его волосы одной рукой и бросил лицом вниз… Подбежал другой, с мечом, но он остановил его ударом… Затем он схватил его и бросил на его компаньона, затем третьего, четвёртого… Остальные стали разбегаться… Он побежал за ними, настиг ещё троих, и каждого, которого он поражал ударом, он связывал. Справившись с семью из них, он возвратился с ними к хижине, поставил их в ряд, собрал их мечи и деревянные дубины, положил в стороне.

– Я же просил вас, моих сыновей, говорил: оставьте меня в покое! – стал он иронизировать над ними. – Почему вы ищете у бедного человека? И я был обеспокоен, что вы не выполняли мое требование… А теперь, мои сыновья, отдыхайте и ведите себя тихо до утра!..

Налётчики, связанные и опозоренные, начали умолять его, чтобы освободил их и был милосердным.

Но Мара стал наставлять их: «Учитесь никогда не доверять вашей храбрости, не презирать и смотреть свысока на бедного человека»…

И так, наставляя их, он продержал их до утра. Утром к нему приехали придворные от Феодоры. Увидев, что здесь произошло, они решили доставить налётчиков префекту столицы.

Но Мара не согласился с этим. Он освободил бы их и, после поучений и наставлений, велел бы удалиться… Под этот шумок трое из разбойников сбежали…

Мару после этого случая никто больше не беспокоил. Он ходил по этим горам, собирал дикие травы, удовлетворяя свои потребности. Однажды он увидел виллу, которая подходила для жизни отшельника. Он поговорил с одним из придворных Феодоры, и тот купил эту виллу у другого придворного за 670 драхм и подарил Маре. И теперь Мара стал сеять и пожинать на этой вилле хлеб и другие растения для своих нужд. Вскоре его вилла превратилась в пристанище для восточных монахов, «монастырь сирийцев».

Иоанн же рассказал другу о своих странствиях в другие монастыри в Амидской долине, затем в тот же Египет.

* * *

Азиатские провинции Византийской империи охватила горячка христологических споров, они вылились в ожесточённые схватки.

Весной 541 года Иоанн из Калеша снова покинул Константинополь и пустился в путешествие всё туда же, в Александрию, чтобы увидеть ещё раз Фому и Завта.

И в первую очередь он встретился там с Кесарией.

– Они оба уже умерли, Фома и Завт! – сразу же сообщила ему Кесария.

Она, в общем-то, не изменилась за пять лет с последней их встречи.

Сообщила она ему ещё, что Севир умер четыре года назад.

– Фелоксен Маббогский был рукоположен в епископы вперёд Севира, – стала рассказывать она более подробно ему о знаменитом вожаке монофизитов. – Затем Фелоксен присутствовал на соборе, где его сторонник Севир был рукоположен в патриархи Антиохийские… Когда стал императором Юстин, сменивший Анастасия, то он высказался за изгнание епископов, которые отказались признать положения Халкидонского собора. Среди тех епископов были Севир, Фелоксен, Пётр Анамейский… Севир бежал сюда, в Александрию! Пока здесь на монофизитов не было гонений, они были в безопасности. Но теперь всё изменилось и здесь!..

Она замолчала на минуту, к чему-то прислушиваясь. Затем продолжила рассказывать:

– Фелоксена же сослали в Филиппополь во Фракии!.. Это родина Юстина!.. Затем в Гангру в Пафлагонии!.. Через три года там его удушили!.. С его-то характером, он всегда имел врагов!.. Он был пылкий, энергичный, не терпел, когда ему указывали или притесняли!.. Вот они-то, халкидонские православные, и расправились с ним!..

Она снова замолчала, переживая за своих друзей, единоверцев.

Иоанн воспользовался этой паузой, чтобы отвлечь Кесарию от мрачных мыслей, попросил разрешения снова посмотреть её книги. Она разрешила.

Просматривая книги, он наткнулся на книги Фелоксена.

– Я нашёл среди твоих книг его «Анаформу» и «Чин крещения»! – воскликнул он.

Он достал из стопки отобранных им толстых броских фолиантов в роскошных обложках две тоненькие книжки, скромные, незаметные по внешнему виду, без обложек.

Кесария согласно покивала головой.

Он же стал рассказывать ей подробности Константинопольского собора, состоявшегося пять лет назад.

– Собор вёл патриарх Мина. И там он чётко сформулировал позицию православных относительно монофизитов! И нас с тобой тоже!.. Для него мы, монофизиты, опасные еретики! Проповедующие две ипостаси Христа!.. Там же он произнёс анафему на главных вождей монофизитов! И в первую очередь на Севира!.. Через месяц же, в августе, император Юстиниан издал указ против Севира и его последователей!..

Он отложил в сторону, из общей стопки книг Кесарии, среднего размера фолиант в яркой кожаной обложке.

– Дорогая Кесария, ты хорошо знала патриарха Севира! А вот и его Октоих![101] Здесь повечерия, утреня… Но