Врата ведьмы - Джеймс Клеменс

— Я вижу, — пробормотал Джоак.

Кесла подошла к нему ближе, но юноша отодвинулся. От нее не укрылось, что он даже плотнее запахнулся в плащ.

Девушка искоса посмотрела на него. Весь день Джоак старался избегать ее общества: отводил глаза, отвечал односложно, делая вид, что у него нет времени для беседы. И хотя его отношение не было столь же подозрительным и враждебным, как в начале их путешествия, он вел себя холодно, будто и не возникли между ними теплые чувства под звездным небом пустыни.

— Джоак… — мягко начала она, намереваясь объясниться.

Но он отвернулся и поспешил к приближающимся носилкам с Ричалдом.

— Надо помочь им…

И торопливо подставил плечо, чтобы облегчить ношу элв’инам, втаскивающим на гребень дюны своего капитана.

Позади них карабкался Хант, тащивший на плечах Шишон.

— Смотри, Кесла! — закричала малышка. — Хант — маллюк!

— Конечно! — улыбнулась девушка.

Шишон настолько поразили ездовые звери кочевников, что она замучила погонщиков, пока те готовили косматых маллюков к поездке и грузили припасы.

— После похода я и смердеть буду как маллюк. — Хант закатил глаза, шагая мимо Кеслы.

Высокий кровавый наездник направился вниз по склону прямиком за носилками.

Неторопливо и размеренно оставшаяся часть каравана проползла мимо нее. Сай-вен и Каст ненадолго задержались, чтобы выпить по глотку воды из бурдюка. При этом Касту пришлось покрепче сжать мешок из шкуры маллюка, чтобы выдавить последние капли. Когда он пил, Кесла заметила, что обожженную руку широкоплечего мужчины полностью покрывает мазь из масла, настоянного на змеиных языках, — сильное целебное средство. Кожа выглядела не такой красной, волдыри спадали. У знахарей кочевых племен накопился огромный опыт по лечению ожогов, ведь солнце Южных Пустошей пощады не знало.

Следом за влюбленной парочкой в долину, ведущую к Альказару, спустились груженые маллюки и их погонщики. Зверям, как обычно, не досаждал дальний переход. Они размеренно шагали, а их наездники дремали в седлах. Рост маллюка в холке превосходил человеческий вдвое, а шкуру покрывала плотная, длинная шерсть цвета красноватого песка, благодаря чему они почти сливались с окружающей пустыней. Маллюки ступали по сыпучей земле широкими мягкими лапами, на ходу изучая большими карими глазами Кеслу.

Одно из животных наклонило голову и с шумом потянуло воздух носом, проверяя — нет ли у нее чего-нибудь съедобного. Девушка мягко, но настойчиво оттолкнула его голову.

Вскоре караван прошел, и на вершине дюны остались только Кесла и шаман Партус.

Морщинистый старик опирался на посох из сандалового дерева.

— Ты и вправду рада возвращению домой, дитя мое?

— Я так соскучилась по мастеру Белгану!

— Тогда не будем заставлять его ждать. — И шаман подставил ей локоть.

Рука об руку они спустились с дюны.

— Я беседовал с рыжеволосым юношей минувшей ночью. — Партус говорил нарочито небрежно, но такие разговоры зря не заводят. Он явно что-то хотел сказать ей.

Шаман пошел медленнее, изображая старческую немощь, опираясь на ее руку и на свой посох. Караван уходил все дальше и дальше вперед.

— Ты говорил с Джоаком?

— Да. Мы вместе жевали зерна гре’неш.

Теперь уже Кесла сдержала шаги, запнувшись от удивления. Она первый раз слышала, чтобы кто-то из шаманов поделился волшебными зернами с человеком, который не состоял в их братстве.

— И что произошло?

— Юноша наполнен магией снов, — пожал плечами старик. — Он станет сильным союзником в предстоящей битве с вампирами Тулара.

— Все, что мне нужно, — это кинжал из «ночного стекла». — Кесла погладила рукоять оружия, висящего в ножнах у нее на поясе. — Если его клинок достаточно остер, чтобы проткнуть шкуру василиска, то неудача мне не грозит. Я войду в Тулар и выйду из него прежде, чем кто-либо из его обитателей заподозрит неладное.

— Я не сомневаюсь в твоем мастерстве, Кесла. Но думаю, что настоящее сражение против Тулара потребует гораздо больше усилий.

— Ты бросал кости?

— Да, бросал. — Нахмурившись, шаман посмотрел на вздымающуюся громаду Альказара. — Но не всегда необходимо гадание, чтобы точно предсказать будущее. Иногда достаточно раскрыть глаза и смотреть.

Девушка проследила за взглядом Партуса. Утес казался таким же безлюдным, каким и с верхушки дюны. Пока они беседовали, голова каравана приблизилась к трещине, ведущей в глубь скалы. Кесла прислушалась, но не услышала, как ожидала, звука рожка, возвещающего об их возвращении. Никто не появился на наблюдательных площадках. Она щурилась и напрягала зрение, пытаясь выискать на скальных уступах затаившихся стражей. Но они или слишком хорошо спрятались, или покинули свои посты.

Нехорошее предчувствие царапнуло ее душу, как паучьи лапки в темноте скребут по коже, но последний из маллюков уже скрылся в разломе, и ничто не предвещало беды.

Кесла вопросительно посмотрела на шамана. Он продолжал шагать позади всех и казался спокойным. Но зачем тогда он завел с ней этот разговор? Почему намекает на какие-то трудности, а не выскажется прямо?

— Проверка, — пробормотал Партус, словно читая в ее сердце. — Обряд прохода.

— Для меня?

— Молодой человек, — пожал он плечами, — должен постичь глубину собственной силы и магических способностей.

— Джоак?

Снова пожатие плеч. Паника захлестнула ее. Девушка взволнованно глянула на высокую скалу. Сползающее за утесы солнце окрашивало Альказар в кроваво-красный цвет.

— Я должна помочь ему! — Она рванулась вперед, но крепкая рука шамана удержала ее.

— Это его проверка, Кесла. Ты не сможешь пройти ее вместо Джоака.

Вне себя от испуга и беспокойства, девушка высвободилась, используя навыки, полученные в касте, и помчалась вперед. Но, стремительно летя по пескам, она уже не нуждалась в пророческих словах шамана, чтобы понять — слишком поздно.

Джоак первым вошел в железные ворота Альказара. За ним внесли Ричалда на носилках. Юношу сразу же поразили две вещи.

Прежде всего, красота замка. Когда он ступил на центральный двор, убежище касты убийц раскрылось перед ним. Немыслимо тонкие башни устремляли к небу острые шпили. Изящные статуи, вырезанные из того же самого песчаника, украшали отвесный склон утеса. Альказар походил на маленький город, помещенный в каменную раковину.

Но как только подошли остальные, первоначальное восхищение было вытеснено вторым впечатлением. Его высказал Хант, опуская Шишон на землю.

— А где все?

Крепость казалась брошенной. Никто не охранял ворота. Никто не приветствовал их. Хотя Джоак и не знал местных обычаев, но предполагал, что оставлять вход без стражи, по меньшей мере, неосторожно.