Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама в Средние века - Франческо Габриэли

Хисн-аль-Акрада не было среди городов, взятых Саладином. Он оставался в руках франков до тех пор, пока аль-Малик аз-Захир Рукн ад-Дин Бейбарс в 669/1271 году повел экспедицию на Триполи, о которой мы уже говорили. Он осадил Хисн-аль-Акрад в 9-й день месяца рад-жаб / 21 февраля. В 20-й день месяца раджаб / 4 марта окрестности города были взяты, и аль-Малик аль-Мансур, правитель Хамата, прибыл со своей армией. Султан выехал ему навстречу, спешился, когда это сделал аль-Мансур, и проследовал под его знамена без телохранителей или конюших, в порядке жеста любезности в отношении правителя Хамата. По его приказу принесли шатер и поставили его для гостя. Также прибыл эмир Сахиуна, Саиф ад-Дин, и Наджм ад-Дин, глава исмаилитов.

В конце месяца раджаб была завершена работа над строительством катапульт. В 7-й день месяца шабан / 22 марта бастионы были взяты штурмом, и был сооружен окоп, откуда сам султан мог стрелять из лука. После этого Бейбарс стал раздавать дары – деньги и платья.

В 16-й день месяца шабан / 31 марта в стене одной из башен была проделана брешь. Наши солдаты пошли в атаку, проникли в форт и овладели им, в то время как франки удалились в главную башню. Целая группа франков и мусульман была освобождена султаном в качестве благочестивого приношения от имени аль-Малика ас-Саида (это старший сын Бейбарса, впоследствии на два года, 1277–1279, сменивший отца на египетском троне). Катапульты были передвинуты в крепость и нацелены на главную башню. В этот момент султан написал некие письма, якобы они были написаны франкскими военачальниками в Триполи, с приказом сдаться. Защитники попросили гарантий безопасности, которые были им даны при условии, что они вернутся домой. В четверг, 24-й день месяца шабан / 7 апреля франки покинули форт и были отправлены домой, а султан стал его хозяином.

Он написал письмо Великому магистру ордена госпитальеров, правителю Хисн-аль-Акрада, чтобы сообщить ему о победе. В нем были такие слова: «Это письмо адресовано брату Гуго (Гуго де Ревель). Бог создал его одним из тех, кто не противится судьбе и не восстает против Него, кто даровал победу и триумф его армии, и не верит, что одной только осторожности достаточно, чтобы спасти человека от судьбы, уготованной ему свыше. Хочу сообщить тебе о завоевании, милостью Аллаха, крепости Хисн-аль-Акрад. Ты укрепил эту крепость и поручил ее оборону своим лучшим людям, но все было напрасно, и ты всего лишь послал их на смерть. Мои люди не могут осадить форт и оставить его способным сопротивляться им или пригодным для использования несчастным Саидом» (Саид – счастливый, felix). (Игра слов на арабском; одна из многих с использованием имени наследного принца.)

Султан назначил эмира Сарим ад-Дин аль-Кафири своим командиром в Хисн-аль-Акраде, а восстановительные работы доверил Изз ад-Дину аль-Акраму и Изз ад-Дину Айбеку. Во время осады он арестовал двух ассасинов, посланных из Аль-Улайки к правителю Триполи, который приказал им совершить покушение на Бейбарса. (Улайка – один из сирийский фортов, принадлежавших исмаилитам. Их могущество несколько уменьшилось после ударов, нанесенных им монголами, и теперь они придерживались середины между крестоносцами и Бейбарсом, иногда платили дань обоим, но так и не утратили привычки убивать.) Когда их глава Наджм ад-Дин прибыл, он упрекнул их, но затем отпустил.

Неудачное нападение на Кипр

Аль-Айни

Ибн Катир (хронист XIV века; аль-Айни тоже часто составляет отрывки из разных источников) говорит, что когда аль-Малик ас-Саид, сын аз-Захира, взял Хисн-аль-Акрад, он превратил церковь в мечеть, где проводились богослужения по пятницам. Султан назначил кади и правителя форта и приказал, чтобы его восстановили в прежнем облике. Султан находился там, когда получил известие, что правитель острова Кипр отправился со своей армией в Акру, опасаясь, что он подвергнется нападению аль-Малик аз-Захира. Султан, желая получить от этого выгоду, отправил экспедицию на шестнадцати галерах, чтобы захватить остров в отсутствие правителя. Корабли шли со всей возможной скоростью, но, когда они приблизились к острову, поднялся предательский ветер, и они стали сталкиваться друг с другом. Одиннадцать галер потерпели крушение – так решил Всевышний! – много людей утонуло, а 1800 солдат и моряков попали в плен. Мы принадлежим Аллаху и к нему вернемся.

Бейбарс (мамлюкский эмир, которого не следует путать с султаном) сказал: «Следующая катастрофа постигла нас после взятия Эль-Курайна». Султан покинул Дамаск после окончания маневров в этом регионе, в последние десять дней месяца шавваль / первые десять дней июня 1271 года. Он атаковал и осадил Эль-Курайн (франкский Монфор – оплот госпитальеров) во 2-й день месяца зулькада / 13 июня. Он штурмовал укрепления, и защитники попросили его пощадить их жизни, что он и сделал. Было согласовано, что они могут идти куда хотят, но не должны брать с собой имущество и оружие. Султан овладел крепостью и разрушил ее до возвращения в Ладжун. Оттуда он послал командирам в Египет приказ вооружить галеры и отправить их на Кипр. Они выполнили приказ и отправили их под командованием адмирала, и еще на каждой галере был капитан. Когда флот подошел к Лимассолу, что на южном берегу Кипра, и наступила ночь, первый корабль пошел вперед, чтобы войти в порт, но в темноте попал на мель и потерпел крушение. За ним пошли другие галеры, одна за другой, не ведая, что произошло, и ночная тьма обрекла их все на гибель. Киприоты захватили все имущество. Адмирал ибн Хассун дал людям совет, в котором многие увидели недобрый знак. Он предложил измазать корабли смолой и поднять высоко кресты, что сделает их похожими на франкские корабли и спасет от нападения противника. Но это лишь привело к кораблекрушению – так велел Аллах. Султан вскоре получил письмо от короля Кипра, сообщавшее, что египетские галеры прибыли на Кипр и одиннадцать из них потерпели крушение и были захвачены. Султан велел написать ответ. В нем после вступительной части сказано: «Вы сообщаете, что ветер разбил наши галеры, называете это своим достижением и поздравляете себя с этим. Мы, со своей стороны, сообщаем вам о падении Эль-Курайна; это совсем другое дело, отличное от того, с помощью которого Аллах решил избавить наше королевство от злой судьбы. Подобрать железо и дерево – не доблесть, а взять неприступную крепость – вот это доблесть. Вы сказали, мы тоже это сделали, и Аллах знает, что наши слова – правда. Вы верите в своего Бога, а мы – в своего. Тот, кто верит в Бога и его меч, отличается от того, кто верит в ветер. Победа, которую принес ветер, – не победа. Победа, добытая клинком, – вот это победа. Мы за день построим несколько кораблей, вы же за это время не сможете восстановить даже часть крепости. Мы вооружим сто кораблей, а вы и за сто лет не вооружите одну крепость. Любой, кому дадут весло, сможет грести, но не любой, кому дадут меч, сможет им воспользоваться. Если несколько моряков пропадут, у нас есть тысячи других. Но как может тот, кто махает веслом посреди океана, сравниться с тем, кто махает мечом в гуще сражения? Ваши лошади – корабли, а наши корабли – лошади. Есть большая разница между человеком, который едет на боевом коне, как на морских волнах, и тем, кто неподвижно стоит на палубе, когда корабль входит в порт. Есть разница между тем, кто скачет на арабском жеребце на соколиную охоту, и тем, кто хвастает, что охотился на ворона (игра слов: crow – кроу – ворон, легкий корабль). Пусть вы захватили дерево (qarya), из которого мы строили наши галеры, но сколько населенных деревень (qarya) мы захватили у вас? Пусть вы захватили кормило (sukkan), но сколько ваших земель мы лишили населения (sukkan)? Что получили вы и что получили мы? Ясно, кто из нас получил больше. Если бы короли могли молчать, вам бы следовало хранить молчание и воздержаться от хвастовства».