Последние ритуалы - Ирса Сигурдардоттир

— Понимаю, — сказала Тора, на самом деле ничего не понимая.

— Поэтому мы в основном говорили обо мне, — продолжила Элиза. — Я приехала за поддержкой и получила ее. Он посоветовал мне никому не подчиняться и совершенствовать мастерство. Он сказал, что безликих сотрудников в банках и офисах — пруд пруди, а блестящих музыкантов единицы. «Безликие костюмы» — это его слова.

— Можно узнать, что вы решили? — из любопытства спросила Тора.

— Я выбрала музыку, — ответила Элиза с горькой улыбкой. — Но отец уже оплатил для меня бизнес-курсы, и занятия вот-вот начнутся. Хочешь одно, а делаешь другое, так это обычно бывает.

— Теперь твой отец счастлив? — спросил Маттиас.

— Да, хотя лучше сказать, что он успокоился. В нашей семье счастливым быть трудно. Особенно сейчас.

— Элиза, я понимаю, совать нос в чужие семейные дела не очень удобно, но мы прочитали электронную переписку между Гаральдом и вашим отцом. Не похоже, что они были близки… — Тора сделала паузу. — Есть причины считать отношения Гаральда с вашей мамой тоже далеко не идеальными.

Элиза глотнула вина и посмотрела в глаза Торе.

— Гаральд был самым лучшим братом, какого только можно пожелать. Да, он вел себя странно, особенно в последнее время… — Она прикусила кончик языка, намекая на раздвоенный язык Гаральда. — Но я все равно на его стороне. Он поступал благородно, и не только по отношению ко мне. Как он жалел нашу несчастную сестренку, с какой добротой о ней заботился… — Элиза пристально разглядывала свой бокал. — Мама и папа, они просто… Я правда не знаю, что сказать. Мои первые воспоминания — это бесконечные объятия, любовь и забота родителей, но я никогда не видела, чтобы они уделяли внимание Гаральду. Казалось, ну, что он им не нравится… — Слова и эмоции мешали ходу мыслей Элизы. — Нет, с ним никогда не обращались плохо. Родители просто его не любили. Я не знаю почему, не знаю, была ли для этого какая-то особая причина…

Тора, конечно, не показала, какого невысокого мнения она о Гунтлибах, но ей еще сильнее захотелось найти убийцу Гаральда. Трудно представить более безотрадную судьбу, чем расти без родительской ласки. Детям нужны ощутимые проявления любви, лишать их этого преступно. Ничего удивительного, что Гаральд вырос странным. Неожиданно у Торы возникло желание встретиться с его матерью.

— Да, — произнесла она, нарушая молчание. — Должна сказать, это во многом объясняет характер и поведение Гаральда. Понимаю, что вам не слишком приятно обсуждать с посторонними свою семью, поэтому давайте вернемся к вашей последней встрече с ним.

Элиза благодарно улыбнулась.

— Как я уже говорила, в основном все вертелось вокруг моих проблем. Гаральд был замечательный, и нам просто хорошо было вместе. Мы съездили в ваш знаменитый геотермальный бассейн — «Голубая лагуна», так он называется? — а еще видели гейзеры, гуляли по городу или сидели дома, смотрели фильмы. В общем, отдыхали.

Тора попробовала представить Гаральда купающимся в геотермальных водах «Голубой лагуны», но не смогла вызвать в воображении достаточно правдоподобный образ.

— Какие фильмы вы смотрели? — полюбопытствовала она.

Элиза усмехнулась.

— «Король Лев», как ни странно это звучит.

Маттиас подмигнул Торе. Выходит, не обманул насчет диска в плейере.

— Гаральд не рассказывал, чем занимается?

Девушка задумалась.

— Не много. Он был в невероятно приподнятом расположении духа, и его дела явно шли хорошо. Я редко видела его таким просветленным. Может быть, потому что он освободился от родителей, а может, из-за книги, которую нашел.

— Книги? Какой книги? — одновременно воскликнули Тора и Маттиас.

Их реакция встревожила Элизу.

— Гаральд нашел старинную книгу, — пояснила она. — «Молот ведьм». Разве ее нет в его квартире?

— О какой именно книге ты говоришь? — разволновался Маттиас. — Он тебе ее показывал?

Элиза покачала головой:

— Нет, он ее тогда еще не получил. Может быть, он не успел. Это было как раз перед тем, как его убили.

— Ты не помнишь, он должен был ее у кого-то забрать? — наседал Маттиас. — Гаральд никого не упоминал?

— Нет, — ответила Элиза. — Он не говорил, а я не спрашивала. Наверное, надо было…

— Ничего страшного, не волнуйся. Он хоть что-то тебе о ней рассказывал?

Лицо Элизы просветлело.

— Конечно, рассказывал! Очень запутанная история. Так, с чего начать… — Она на минутку задумалась и спросила Маттиаса: — Помнишь старинные письма из коллекции нашего деда?

Он кивнул. Тора не стала перебивать и уточнять, о каких письмах речь, но полагала, что о тех, из Инсбрука, — в кожаном портфельчике.

— Гаральд, как и дед, постоянно ими занимался, перечитывал снова и снова, анализировал. Он полагал, что их автор, чтобы отомстить Крамеру за свою жену, сделал что-то ужасное. — Элиза посмотрела на Тору. — Вы знаете, кто такой Крамер?

Настал черед Торы кивать.

— Да, один из двух сочинителей «Молота ведьм». Я даже имела несчастье прочитать этот так называемый шедевр.

— Я не удосужилась, но знаю о книге все — в нашей семье этого трудно избежать. Так вот, Гаральда захватило желание выяснить, как именно тот человек поквитался с Крамером. Я ему говорила, что невозможно восстановить события частной жизни пятисотлетней давности, но он не соглашался и утверждал, что, если существует хоть малюсенькая вероятность, нельзя от нее отказываться. Поскольку в эту историю была замешана церковь, Гаральд рассчитывал найти что-нибудь в церковных архивах: церковь тщательно хранит свои документы. Для этого он и поступил на исторический факультет, а для большей убедительности выбрал охоту на ведьм темой своей будущей диссертации. Конечно, с таким двойным наследством — коллекцией деда в руках и его же страстью в крови — он добивался блестящих успехов.

— А дед к нему хорошо относился? — спросила Тора, зная ответ, но все-таки желая это подтвердить.

— О да! — сказала Элиза. — Они много времени проводили вместе. Гаральд всегда к нему тянулся. Когда дедушка лежал при смерти, Гаральд не отходил от него в больнице. Дед любил его гораздо больше, чем всех нас. Наверное, чувствовал, что Гаральд такой странный из-за того, что родители от него… как бы… отреклись. Интерес к истории брат перенял от деда, и они вдвоем постоянно погружались в этот мир.

— А его поиски к чему-либо привели? — спросила Тора.

— С помощью университета ему удалось получить доступ к архивам Ватикана, — пояснила девушка, — и после второго года обучения Гаральд почти на все лето уехал в Рим, где обнаружил письмо Крамера к папе римскому. Инквизитор просил полномочий для новой охоты на ведьм, поскольку, как он пишет, колдуны украли его бесценную рукопись, содержащую наставление по разоблачению и судебному преследованию ведьм. Он боялся, что сведения, содержащиеся в ней, могут быть использованы колдунами и ведьмами для своей защиты и помешают их разоблачению. Поэтому рукопись во что бы то ни стало надо вернуть обратно. Ответа Ватикана на его запрос Гаральд не обнаружил, но, поскольку Крамер больше не появился в Инсбруке, надо полагать, что ему отказали. Гаральд был невероятно счастлив. Он считал, что совершил открытие, найдя, что «самое дорогое» украли у Крамера и послали, как говорится в письмах, «прямиком в ад». Очевидно, речь шла о первом, рукописном варианте «Молота ведьм», про существование которого ранее не было известно. Брат сказал, что эта книга не идентична изданию, появившемуся год спустя, и в ней, предположительно, должны быть рисунки. Шпренгер еще не стал соавтором Крамера, и этот факт особенно интересовал Гаральда. Подлинный рукописный текст пролил бы свет на то, кто в действительности написал книгу. Некоторые ученые предполагают, что Шпренгер вовсе не приложил к ней руку.