Всю ночь напролет - Конни Брокуэй

Гордость, прозвучавшая в его голосе, заставила ее содрогнуться.

— Итак, они согласились на его условия, и Джек устроил так, чтобы они не смогли отвертеться от этой сделки. Он оказался у них в лагере, а мы вышли на свободу.

— А что было потом? — спросила она.

— Они повесили Джека. — Прежняя беззаботность исчезла из его голоса. — Повесили, понимаете ли вы это? Нам не удалось прорвать их укрепления достаточно быстро. Полторы сотни людей против двадцати, и мы не успели добраться до него вовремя. — Шотландец уставился на нее с таким видом, словно она знает ответ на эту загадку и умышленно его скрывает. — Почему? — продолжал он. — Мы знали, что численное превосходство на нашей стороне. Французы все равно собирались сдаться по всей линии фронта, и тем не менее они его вздернули. Вы никогда не задавались вопросом, откуда у вашего мужа эта хрипотца в голосе? Ему пришлось целых две минуты болтаться на виселице, прежде чем я вынул его из петли.

Его лицо исказилось от нечеловеческой боли. Только звук слабого дыхания Энн нарушал тишину.

— Зачем я вам обо всем этом рассказываю? — бросил Гриффин ей в лицо ее же вопрос. — Я просто хотел вас предостеречь. Джек Сьюард каким-то непостижимым образом ухитрился сохранить порядочность, которую его отец не смог в нем убить, как бы ни старался. Но вы — другое дело, — продолжал он, словно пронзая ее взглядом. — Я не хочу, чтобы парень лишился последнего, что у него есть. И если это случится, мэм, я убью вас собственными руками.

С этой последней угрозой на устах Гриффин вышел из комнаты, с трудом переставляя одеревеневшие ноги, а Энн еще долго оставалась неподвижной, преследуемая ужасными видениями. Человек, задыхающийся в петле… Малыш, ставший жертвой безумных замыслов взрослого… Боже праведный, у нее просто язык не поворачивался назвать то, через что пришлось пройти Джеку, детством.

Случай, или превратности судьбы, или чей-то коварный расчет привели к тому, что она вышла замуж за незнакомого ей человека, и, хотя она знала, что их брак заранее обречен, ей тем не менее хотелось его сохранить до тех пор, пока это в ее власти. Ключ к ее будущему лежал где-то в прошлом Джека.

Энн без устали расхаживала по комнате, а серая кошечка, разлегшись на подушке, следила за ней всё понимающими золотистыми глазками. Энн откинула тяжелую занавеску, бросив встревоженный взгляд на улицу. Ужасная картина промелькнула в ее сознании: Джек, тяжело раненный, лежит на земле один.

Это было похоже на наваждение. Нет, с ним ничего не могло случиться. Скорее он сам расправится с любым, кого к нему подошлют, как с тем негодяем прошлой ночью.

Энн опустила занавеску и осмотрелась. Только сейчас она заметила, как мало в спальне личных вещей Сьюарда. На прикроватном столике виднелась небольшая стопка книг. Черепаховые щетка и гребень лежали на мраморном туалетном столике рядом с бритвенным прибором, содержавшимся в безукоризненной чистоте. В шкатулке для украшений она увидела несколько со вкусом подобранных и сравнительно недорогих булавок для галстука и запонки из слоновой кости. Одежда Джека, внешне скромная, хотя и превосходного покроя, была разложена в ящиках платяного шкафа. Ничего иного, что могло бы пролить свет на характер обитателя комнаты, не было, и, если убрать немногие вещи в сундук, с ними исчезли бы последние следы его пребывания здесь.

Когда Джек ее оставит, унесет ли он с собой хоть какое-нибудь воспоминание об их связи? Или же она значит для него не более чем это место — просто очередная краткая остановка на жизненном пути, еще одна пустая комната, оставшаяся позади?

Эта мысль причиняла Энн боль, и она отбросила ее как недостойную. Сама она будет помнить о Джеке до конца своих дней. И ей так хотелось, чтобы он тоже о ней помнил — и не только как о лгунье и воровке, которая была к тому же хороша в постели. Энн надеялась, что она ему небезразлична, хотя и сама не могла объяснить, почему это для нее важно.

— Мэм?

— Войдите. — Энн узнала голос Спролинг и поспешила к двери. Наверное, вернулся Джек.

— Прошу прощения, мэм, — произнесла горничная, неуклюже приседая, — но там, внизу, ждут люди, которые хотят вас видеть.

— Какие люди? — По ее спине пробежал холодок. Неужели кого-то подослали прямо в дом, чтобы с нею расправиться?

— Лорд Стрэнд… — Спролинг сосредоточенно нахмурила лоб и принялась загибать по очереди пальцы, называя имена гостей: — Сэр Понс-Бартон с супругой, леди Диббс, мистер и мисс Норт, а также мисс Нэпп.

Услышав только знакомые имена, Энн немного успокоилась. Она совсем забыла о Софии, и эта мысль заставила ее покраснеть от стыда.

— Пожалуйста, передайте им, что я сейчас спущусь.

Горничная поспешно удалилась, а Энн между тем сама, как умела, прибрала волосы, после чего наскоро умылась, оправила платье и вышла в узкий коридор.

Она еще на лестнице услышала приглушенные голоса внизу.

— Что за ужасная конура! — Энн узнала голос леди Диббс и невольно замедлила шаг.

— По-видимому, Сьюард еще не успел отобрать у нее ключи от шкатулки с драгоценностями, — рассмеялся в ответ Малкольм.

— Фи, папа! — отозвалась София с явной скукой в голосе.

— Но ведь это правда! — возразил Малкольм. — Мэтью оставил ее баснословно богатой. Вряд ли они захотят и дальше довольствоваться этим убогим жилищем, когда им ничто не мешает жить в роскоши.

— Какая польза от того, что ты живешь в роскоши, если тебя не принимают в обществе? — сухо вставила леди Диббс.

— А почему вы решили, что их не станут принимать? — донесся до Энн спокойный голос лорда Стрэнда.

— А разве вы сами думаете иначе? — прозвучал мужской голос.

— Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

«Милая Джулия Нэпп. Столько беспокойства, и ради чего?»

Невзирая на то, что ей уготовила судьба, Энн не собиралась возвращаться в свет. Ее влияние на свою подопечную оказалось, по сути, ничтожным. Девушка не питала к ней ни малейшей привязанности или уважения — впрочем, справедливости ради Энн должна была признать, что София не испытывала подобных чувств ни к кому, — и открыто пренебрегала ее советами.

Нет, нет, никто в обществе даже не заметит ее отсутствия, да и она сама ни в коей мере не будет сожалеть о потере. Пока Энн спускалась вниз по лестнице, ей вдруг пришло в голову, что у нее не было ни одного настоящего друга. У нее просто не оставалось времени на дружбу. Дни их совместной жизни с Мэтью проходили бурно: празднества, развлечения, путешествия по Европе и заокеанские вояжи… Они жили в своем обособленном мирке, предаваясь бесконечной погоне за удовольствиями.

Разумеется, вокруг нее всегда было много людей. Стоило Энн закрыть глаза, как она тут же видела перед собой целое море восторженных лиц. С каждым новым сезоном, с каждым новым городом или портом, в котором останавливался их корабль, лица менялись, но улыбки, одобрительные взгляды и… зависть оставались прежними.