Всю ночь напролет - Конни Брокуэй

— Добрый вечер, господа.

Джек вошел в гостиную, стягивая на ходу перчатки. На его лице сияла такая радушная улыбка, что, казалось, он ожидал их прихода. Впрочем, вынужден был признать Стрэнд, не исключено, что так оно и было на самом деле. Этот человек славился своей поразительной интуицией.

«Интересно, догадывается ли он о том, что я без памяти влюблен в его жену?» — размышлял Стрэнд, пытаясь изобразить на лице внимание, пока леди Диббс щебетала ему на ухо какие-то пустяки. Но ведь он сам не далее как два месяца назад признался Джеку в своей страсти к Энн. О таком мужчины, как правило, не забывают.

«Однако сгорать от страсти и сохнуть от тоски не одно и то же, не правда ли?» — спрашивал себя Стрэнд.

— Вы уже перекусили? — осведомился между тем Джек, как и подобало гостеприимному хозяину, прежде чем занять место подле Энн. — Если угодно, мы прикажем подать обед.

Понс-Бартоны, поспешно пробормотав слова благодарности, отказались. Они явно не ожидали, что Джек вернется домой как раз тогда, когда они будут смаковать сплетни, словно засахаренные фрукты. Стрэнду достаточно было одного беглого взгляда на свою будущую невесту, чтобы понять, кто ввел их в заблуждение. Софию, однако, все это нисколько не смутило, скорее позабавило. Его прелестная малютка невеста порой проявляет довольно странное чувство юмора.

— По крайней мере позвольте мне предложить вам что-нибудь выпить, — произнес Джек таким тоном, словно они находились во дворце, а не в дешевой наемной квартире, а сам он был изнеженным аристократом, а не закаленным в сражениях боевым офицером.

«Однако этому человеку не откажешь в прыти, — подумал про себя Стрэнд не без восхищения. — Он…»

Последняя мысль заглохла в его сознании, еще не успев родиться, потому что Джек на глазах у Стрэнда приподнял своенравный локон жены и, зажав его между большим и указательным пальцами, принялся лениво им поигрывать. Намек, заключавшийся в этом жесте, был настолько очевидным, что у Стрэнда пересохли губы, и ему стоило немалых усилий выровнять дыхание. В конце концов, Энн была женой Джека, а следовательно, принадлежала ему.

— Я должен извиниться перед вами, мистер Норт, за то, что похитил у вас Энн, — произнес Джек своим обычным невозмутимым тоном, глядя поверх головы Норта прямо в лицо Стрэнду. — Надеюсь, я не доставил вам тем самым лишних хлопот?

— О нет, что вы! — пискливым голосом проговорил Малкольм, не отрывая взгляда от руки Джека, гладившей волосы Энн, потом закашлялся и начал снова: — Мы только что сообщили нашей Энни радостную новость. Лорд Стрэнд объявил о своей помолвке с моей дорогой Софией.

Глаза «дорогой Софии» превратились в щелочки, едва она увидела смуглые пальцы Джека среди блестящих пышных локонов Энн. Кончиком языка девушка облизнула губы. Стрэнд почти готов был ей посочувствовать. Ей так хотелось, чтобы эта рука коснулась ее волос.

— А! Примите мои самые искренние поздравления, лорд Стрэнд.

Глаза Джека в эту минуту больше всего напоминали глаза покойника перед тем, как на его веки кладут монеты: они были такими же пустыми и безжизненными.

— Я уверен, что вы будете так же… — тут он сделал многозначительную паузу, — так же счастливы в браке, как и я.

Все остальные в комнате старались — правда, не от чистого сердца и потому без особого успеха — отвести глаза от разыгрывавшейся перед ними сцены. Джек между тем откинул волосы Энн с затылка и принялся поглаживать тонкую шею, слегка массируя ее с видом собственника.

Румянец отхлынул от лица Энн. Она с достоинством приподняла подбородок.

— У меня нет в том ни малейших сомнений, — отозвался Стрэнд натянуто.

Поведение Джека казалось совершенно необъяснимым. Стрэнд всегда видел в Сьюарде человека достойного и еще ни разу не замечал, чтобы он обращался подобным образом с кем бы то ни было, будь то мужчина или женщина, пэр королевства или последний нищий. С тем же успехом он мог бы выжечь на плече Энн клеймо владельца.

Дьявольщина! Муж он ей или нет, Джек не имел права проявлять свою склонность к ней в такой откровенной и вульгарной манере. Рот леди Диббс приоткрылся так широко, что им впору было ловить мух, а остальные собравшиеся обменялись удивленными взглядами.

Стрэнд решил, что пора вмешаться.

— Полковник, — произнес он, — у меня есть для вас кое-какие любопытные известия касательно жеребца, который привлек к себе ваше внимание. Того самого скакуна из конюшен Атвуда.

— Да? — пробормотал Джек без видимого интереса, поглощенный совершенно другим занятием. Он по-прежнему поглаживал шею Энн, а ее грудь вздымалась и опускалась все чаще и чаще, стоило ей поймать на себе взгляд мужа. Теперь уже глаза Джека не казались пустыми. Напротив, они так и пылали.

— Я бы не хотел оскорблять слух дам некоторыми не слишком деликатными подробностями, так что… — Сделав шаг к двери, Стрэнд указал рукой в сторону коридора: — Не были бы вы так добры выйти со мной?

Джек поднял голову.

— Боюсь, Стрэнд, старина, что лошади меня сейчас совсем не занимают, — ответил он спокойно. — Сказать по чести, приятель, вы крайне неудачно выбрали время. Не забывайте, что я теперь новобрачный и, само собой, горю желанием насладиться моей… то есть, я хочу сказать, обществом моей жены.

С этими словами Джек нагнулся так, что его губы оказались в нескольких дюймах от затылка Энн.

Стрэнд, который вот уже добрых два десятка лет не знал, что такое смущение, почувствовал, как его лицо залила краска.

— Джек…

Сьюард, раздраженно вздохнув, выпрямился.

— Нет, лорд Стрэнд. Лошади занимают меня сейчас меньше всего. Вы не смогли бы выманить меня из дома даже для того, чтобы скупить за бесценок все сокровища короны или приобрести за полпенса подлинники писем Платона. — Он говорил медленно, осторожно подчеркивая каждое слово, и Стрэнд понял, что именно хотел сообщить ему Джек.

Полковник ставил крест на своем задании. Его больше не заботили ни пропавшее письмо, ни шкатулка с драгоценностями, ни тем более Рексхоллский Призрак.

Внезапно Энн дотронулась до ладони Джека. Легкая дрожь пробежала по ее телу, хотя Стрэнд не мог утверждать с уверенностью, было то вызвано страстью или иной, менее явной причиной. Затем она прижалась щекой к руке мужа и зажмурилась, слегка касаясь густыми темными ресницами смуглой кожи Джека. В глазах Сьюарда читалось такое волнение, что Стрэнду было больно за ними наблюдать.

На этот раз потрясение леди Диббс казалось непритворным.

— Боюсь, мы злоупотребляем вашим гостеприимством.

— Да, пожалуй! — подхватил лорд Понс-Бартон. — Пойдем, моя лапочка!

«Лапочка» только хихикнула, когда супруг чуть ли не силой заставил ее подняться с дивана. Лицо Понс-Бартона было искажено яростью. Он вытолкал свою жену за дверь и затем вышел сам, не проронив ни слова на прощание. Леди Диббс рассеянно кивнула хозяевам и поспешила следом за супругами.