Знак неравенства - Наталия Терентьева

Денис смотрел на разные заморские цветы, в основном задерживаясь на названиях, полузабытых или удивительных для него, биолога, и в конце концов купил пышный букет оранжевых игольчатых хризантем и поехал на мойку. Вдруг Маргоша захочет с ним покататься, как раньше, Оксаночку ведь можно оставить на часок с няней. Девочке наверняка понравится его новая игрушка, короткий двухдверный «ягуар» смешного канареечного цвета, который Денис купил для нее самой, твердо решив подарить ей его на восемнадцать лет, хотя Оксана и категорически не разрешила ему.

— Она будет ездить, как я, — только с шофером, — безапелляционно заявила она.

— Ну вот ты шофера ей и подари на совершеннолетие, — огрызнулся тогда Денис и затаился со своим подарком до лучших времен.

Денис подъехал к мойке уже ближе к полудню. Наклонившись, поднял с пола под сиденьем фантик от жвачки, брезгливо скомкал его. Он вылез из машины, оглядываясь в поисках мусорного контейнера. К нему тут же подошел пожилой мойщик. Похлопав машину по желтой покатой морде, он покачал головой:

— Красавец… Да, «ягуар» — это «ягуар»… Подождете чуток?

— Не спешите, я пока прогуляюсь в парке, — благодушно ответил Денис.

— Пылесосить надо?

— Обязательно, — вздохнув, поморщился Денис. — И может, еще средством каким-нибудь… дезинфицирующим… только чтобы не воняло хлоркой.

— Сделаю, конечно.

Рядом с мойкой начинался большой парк, в котором Денис иногда недолго гулял, пока обслуживали машину. Денис прошелся по дорожкам, усыпанным желтыми и красными листьями, и присел на лавочку. Мимо шла девушка с коляской.

Симпатичная молодая мама, хорошо одетая, со спокойным приятным лицом, неторопливо везла по аллее модную трехколесную коляску. Оксанка похожую купила для внучки… Девушка благожелательно взглянула на Дениса и прошла мимо. Денис проводил ее взглядом. Наверное, дома ее ждет молодой, симпатичный муж. Девушка так невозмутима, так уверена в себе. Почему же их бедной, беззащитной, совершенно открытой миру и людям Маргошке так не повезло…

Черт дернул тогда Оксанку, вот точно, черт… И хорошо, что сегодня он так и не договорился с ней…

Лучше приехать к девочке одному, по-мужски ее утешить, непонятно, правда, как, но попытаться в который раз найти слова, объяснить. А Оксанка, со своими танковыми атаками… Маргоша только молча плачет, слушая ее, и еще больше замыкается в себе. Ну что ж, можно надеяться, что Оксана полдня будет заниматься красотой своего лица и тела… Тела… В общем, это ее дело. Она права — за столько времени он так и не определился. И опять все определила она. Та свобода, которая поначалу была, по крайней мере для нее, вынужденными интервалами между их встречами, теперь…

Денис вспомнил их последнюю встречу у Маргоши.

Они приехали вместе, как дружные родители, вошли за ручку, чтобы хоть чем-то порадовать Маргошу, которая все эти годы переживала, и надеялась, и все ждала, когда же родители опять будут вместе. Но сейчас она даже не взглянула на них, как сидела на большом стуле в прихожей с малышкой на руках, так и продолжала тихонько покачивать ее, отвернувшись от всех. Потом встала и ушла в спальню, легла, положила рядом с собой малышку и лежала с закрытыми глазами.

Денис тихо походил по большой пустой квартире, которую Оксана недавно купила и обставила для Маргоши по своему вкусу. Его взгляд привлекла картина, на которой девушка в струящемся по ее тонкой фигурке нежно-розовом платье взлетала в небо. Люди, стоявшие внизу, тянули к ней руки. Денис присмотрелся внимательней. У кого-то в руках были, похоже, деньги, у кого-то цветы… А девушка с отстраненным и светлым лицом устремлялась все выше и выше…

— Оксан, что за картина такая?

— Нравится? Купила в Переславле-Залесском. Художница в монастырь ушла, это ее последняя картина перед постригом.

— Слушай, а может, не надо Маргошке сейчас смотреть на такие картины, а?

— Ты думаешь, она смотрит на картины? Она вообще ничего не видит. Спроси — осень сейчас или лето, вряд ли скажет.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, Оксанка. Она не сумасшедшая, девочка просто первый раз в жизни полюбила, и так вот…

Оксана махнула рукой.

— Иногда мне кажется, Деня, что она и вправду твоя дочь. Такая же размазня и мученица. Иди посмотри, спит она или просто лежит, слезы глотает.

Денис постарался выдержать взгляд жены и пошел заглянуть в комнату, где была Маргоша. Тихо подойдя к дочери, он закрыл ей ноги пледом, долго смотрел на малышку, приткнувшуюся к Маргоше. Тонкая, светлая кожица, почти не видно бровок, ни на кого из них не похожа… Он осторожно вышел, прикрыв за собой дверь.

— Ну что, спит страдалица? — Оксана отложила в сторону свой телефон.

— Спит… — вздохнул Денис. Он уже не раз ловил себя на ужасной мысли: ему было жалко Маргошу, безумно жалко, но странно, он никого не мог себе представить рядом с ней. Чтобы какой-то мужчина обнимал его девочку, храпел рядом, имел право наорать на нее…

Оксана покачала головой:

— Надо ей все-таки психиатра хорошего найти…

— Перестань! Сама лучше почаще приезжай.

Оксана тоже вздохнула и совершенно искренне ответила:

— Да… Это, наверно, действительно лучше.

В комнату заглянула полная молодая женщина, няня Валя, и спросила громким шепотом:

— Оксана Валентинна, я пойду? У меня завтра выходной.

— А Маргоша отпустила тебя?

Няня смущенно затеребила длинный платок, наброшенный на плечи.

— Они сказали — как вы скажете. Я там картошки начистила, к ужину. Овощей намыла… И малой банан перетерла… — Заметив, как взглянула на нее Оксана, она заторопилась объяснить: — Вилку я прошпарила, два раза…

Оксана переглянулась с Денисом, который весело смотрел на растерянную толстушку и, похоже, собирался пообщаться с ней по-свойски, не зло подсмеиваясь над ее просторечным выговором и словечками. Под взглядом жены Денис остановился.

— Иди, Валюта, конечно. Спасибо, — ровно ответила Оксана. Она уже давно научилась говорить со всей прислугой доброжелательно и строго, так, что ее боялись как огня.

— Вам спасибо! — Слегка поклонившись, девушка вышла.

Денис посмотрел на жену:

— Пойти проводить?

— Да господь с тобой! Напугаешь девку! Она видишь какая дикая. Или ты за одно место ухватить хочешь?

— Не хочу. А почему она прямо здесь не живет?

— Маргоше с ней тяжело будет. Да она еще за теткой своей ухаживает, поэтому и приехала в Москву.

Они услышали, как малютка в другой комнате подала голос. Денис быстро прошел в спальню и взял ее на руки. Девочка стала еще сильнее плакать. Вернувшись в гостиную, он растерянно посмотрел на Оксану.