Хорошо быть богом - Дмитрий Смекалин

Боня из разговора с ним смог узнать немало интересного. Оказалось, что хотя Иситай и в древние времена долго был призраком, но и жизнь он прожил очень долгую. То есть маги в принципе могут очень сильно замедлять старение своего организма. У Бони с его магической командой с долголетием все было в порядке, но подобные умения могли очень пригодиться в будущем. При взаимодействии с теми же орками или людьми.

Призраком Иситай стал осознанно. Этот храм он строил сам, сам же здесь и школу для магов (шаманов) организовал. Конечно, заниматься магией в своем нынешнем состоянии он не мог, а вот создавать в воздухе магемы и даже целые программы из тумана — запросто.

Боня немедленно сделал стойку и стал уговаривать Иситая перебраться к нему в будущую академию. Тот сначала сопротивлялся, все-таки чувствовал себя обязанным возродить местную магическую школу. Но Боня его убедил, что одно другому не мешает.

— Понимаешь, — сбивчиво, но горячо говорил Боня, — у нас появилась уникальная возможность не плодить соперничающие школы магов, а создать единое учебное заведение. Для всех магов эта академия станет альма-матер, они будут чувствовать себя птенцами из одного гнезда. Сообщество магов будет не разделять, а объединять мир. Ну а лучшей гарантией того, что мы не станем злоупотреблять своим положением, являемся мы сами. Настоящих магов осталось очень мало, но тем важнее им объединить усилия. Находясь в академии, ты будешь в курсе всех событий в мире магии, а также сможешь влиять на всех остальных магов этого мира. Ну а здесь город восстановят твои ученики. Все равно и раньше все было также. Только прежде ты один учил орков, а теперь они приедут в академию и получат много дополнительных и интересных знаний.

Иситай назвал Боню наивным идеалистом, но признал, что идея настолько привлекательна, что стоит попробовать. И даже рассказал, как его можно транспортировать из храма: под постаментом находилась урна с его останками.

Магемы призыва остальных призраков храма Боне показал Иситай, так что времени на их подбор не потребовалось тратить вовсе. Оказалось, что третья и четвертая вызывали любимую жену Ашина — Туракину-хатун и его любимого коня Ат-Буалдыра (Конь Туманный). Боню заинтересовало, случайно ли сходство имени хатун с названием жителей разрушенного Ашином царства. Оказалось, что Туракина и была принцессой турганов, государство которых кочевник стер с лица земли за то, что его сватовство к принцессе было отвергнуто.

С пятой магемой все оказалось не так просто. Она вызывала не кого-то конкретного, а воинов Ашина или их потомков, похороненных под плитами храма. Так что если бить в барабан очень интенсивно, то вызвать можно было чуть ли не армию призрачных воинов. Непонятно только, зачем…

Боня срочно дорисовал программу и внедрил соответствующие магемы в золотой корпус барабана. Увидав, что он там накрутил, Иситай сначала чуть не упал в обморок, но потом долго смеялся:

— Теперь местному шаману придется проводить ритуалы с абсолютно трезвой головой, как будто он канатоходец. Одно неверное движение — и последствия могут быть самыми неожиданными. Ну что же, тем больше у него оснований совершенствовать свое мастерство.

Боня залил середину дхолака твердой маной, чтобы хватило надолго, и приступил к испытанию новых магем вызова духов.

Первой появилась Туракина. Оказалась она вовсе не молодой красавицей, как почему-то рассчитывал Боня, а толстой мужеподобной теткой. Увидав Иситая и восстановленный храм, она сначала обрадовалась, но вид мужа, засунутого в странный сосуд, привел ее в ярость. На Боню она накинулась с кулаками, хорошо хоть призрачными. Правда, Иситаю все-таки удалось ее успокоить и отправить урезонивать уже Ашина. Пытаться причинить вред единственному богу этого мира, к тому же обладающему такими способностями, женщина сочла неразумным и поэтому принялась стучать кулаками уже по «амфоре» и, судя по реакции запертого в ней Ашина, с большим успехом, чем по Боне.

Ат-Буалдыр оказался чрезвычайно милым животным, любопытным и жизнерадостным. А главное, он дал повод своему хозяину пойти на попятный, не теряя лица. Дескать, радость от встречи с любимым конем (встреча с любимой женой такой реакции отчего-то не вызвала) перевесила невоспитанность Бони, и Ашин его прощает. Боня согласился с такой трактовкой и проковырял пальцем дырку в горловине сосуда, из которой призрак и появился струйкой дыма, постепенно приобретающей форму батыра.

Из храма они выбирались уже всей толпой. Причем расширенной. Ашин-Эди сказал, что без нукеров ему ходить несолидно, и Боня быстренько настучал ему десятка два сопровождения. Благо все воины оказались дисциплинированными и построили вокруг вполне грамотное оцепление. Ну а повел их всех деус к своему шатру — знакомить с остальными членами команды. Он рассудил, что провозился в храме довольно долго, так что утро должно было давно наступить.

Оказалось, что времени прошло много больше. День клонился к вечеру. А у блестевших в вечернем солнце ворот храма стояла толпа, над которой возвышалась Света в ипостаси дракона. Сартек и Улдуз стояли в первом ряду. Внутрь никто почему-то лезть и не пытался.

— Ну и как мы пройдем через эту толпу? — ворчливо спросил Ашин-Эди. — Я щекотки не люблю.

— А может, это поклонники? — с надеждой в голосе отреагировала Туракина.

Иситай и конь промолчали.

Боня перехватил ручку тяжелого барабана в левую руку, а правую протянул к воротам:

— Сезам, отворись!

Ворота отъехали в сторону. Иситай с трудом сдерживал смех. Толпа у ворот повалилась на колени.

— И вправду поклонники, — тихим, но гордым и счастливым голосом сказала Туракина. Ее плечи расправились, прямо на глазах она стала выше ростом, постройнела и, кажется, даже помолодела, а ее туманная одежда засверкала разноцветными искрами.

Ашин-Эди тоже преобразился под стать супруге и теперь возвышался над всеми на добрую пару метров. Даже Ат-Буалдыр стал больше напоминать сказочного персонажа (а может, он и был им, все-таки призрачный конь…), увеличившись в размерах пропорционально хозяину, и весь засиял серебряным светом.

Один Иситай остался таким, как был. Он с несколько огорченным видом потянулся к Боне и прошептал:

— К сожалению, наш визит придется отложить. Царственные супруги дождались встречи с восторженными подданными и теперь как минимум до завтра будут приводить их в надлежащее состояние. — («Понятно, „лечить“ и „строить“ их будут», — догадался Боня). — Хочешь поучаствовать?

— Нет-нет, зачем же мне им мешать, — испугался Боня, — и вообще, я ваших церемоний не знаю, пусть их профессионалы проводят. Вот эти — в пестрых халатах — ваши жрецы. А тот с погремушкой (я ее уже переделал, она радостное возбуждение насылает) — Сартек-муаллим, верховный шаман и младший брат местного хана. Пусть они и работают.

Иситай немедленно метнулся к Ашину и, вытянувшись в тонкую струйку, сообщил призрачному правителю на ухо полученную информацию. Вождь милостиво кивнул.