Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

Только абсолютный циник и беспринципный прагматик, каким былбывший генерал Чернов, мог согласиться на эту грязную и подлую работу. Черновсогласился сразу. Он был уже несколько лет на пенсии и при любом раскладе уженичего не терял. Но приказывать ему должны были они, и это была самаянеприятная миссия директора. Он помнил взгляд своего заместителя, когда онвпервые сообщил ему о подобном предложении. Он помнил глаза этого генерала.Впрочем, наверное, и остальные сотрудники реагировали не очень радостно. Оннервно дернул головой, снова пожевал губами.

Конечно, легко работать в Министерстве обороны или вМинистерстве иностранных дел. Там за последние пять лет успели выбросить всехнесогласных генералов и всех строптивых послов. Там легче можно укрыться заспину Президента. Это он решает, кому быть генералом, а кому послом. Крометого, любой недовольный сразу на виду. Президент не побоялся отправить на пенсиюдаже такого любимого в народе генерала, как командующего Четырнадцатой армией,генерала Лебедя.

А в разведке положение совсем иное. Здесь артиллерийскиезалпы не всегда помогают. Он же не может бегать к Президенту и просить егоменять каждый месяц всех резидентов на местах. Не говоря уже о собственныхгенералах и офицерах. Когда везде под предлогом борьбы с коммунистами выгонялистарые кадры, ему удалось сохранить почти всех. Благо в разведку неуклюжийПрезидент не стал влезать. Ему было тогда просто не до этого. Конечно, все этилюди блестящие специалисты, но… И вот тут заключалось главное противоречие. Всеэти специалисты старой школы были в душе убежденными коммунистами. Никакиеавгусты и октябри не могли их переделать. Они яростно ненавидели новую власть,но предпочитали выполнять свой воинский долг, презирая государственныхчиновников и дорвавшуюся до власти жадную и глупую камарилью.

Единственное, в чем заключалось их преимущество, былаотносительная свобода действий. Разведка традиционно считалась закрытымучреждением, и сюда не заглядывали идеологические ревизоры, стремящиеся найтинедовольных режимом во всех государственных организациях.

Директору СВР удалось даже почти невозможное. В эпоху бурныхперемен, когда руководителей центральных ведомств меняли почти ежегодно, когдатолько в контрразведке за пять лет поменяли пять руководителей, а Генеральногопрокурора страны не могли утвердить целых три года, он по-прежнему оставался насвоем месте, сумев плавно переплыть со своим ведомством из одной страны вдругую и не растерять при этом своей команды. Теперь вместо благодарности этакоманда проявляла недовольство, пытаясь проводить собственный курс. Оннахмурился. Нет, пока он здесь, этого не будет. Но, может, правы его офицеры, ане чиновники Президента?

Он снова сел в свое кресло и поднял трубкуправительственного аппарата. Поколебавшись немного, он все-таки набрал пятьцифр, позвонив министру иностранных дел. К счастью, тот оказался на месте.

— Здравствуйте, — сказал директор, — позвонилпосоветоваться.

— Добрый день, — обрадовался министр. Он всегдасимпатизировал директору внешней разведки. Это был единственный человек ввысшем руководстве страны, который знал, чем Байрон отличается от барона ипочему Америку не назвали Индией. У всех остальных дремучий уровень невежествавполне соответствовал их внешнему виду.

— Мы заканчиваем операцию, о которойдоговаривались, — осторожно начал директор, даже по правительственномутелефону он не хотел говорить ничего лишнего, — тут возникли некоторыесомнения. Наши аналитики считают, что возможны серьезные осложнения. Особенно впериод после изменения ситуации. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Конечно, понимаю, — у министра тоже был глухойголос, но с каким-то мягким акцентом, — но мы должны идти на неизбежные втаких случаях жертвы.

— Мы можем потерять там то, что имеем, — напомнилдиректор, — и тогда в этой части мира у нас не будет никаких станций.

— Мы же об этом говорили, — осторожно сказалминистр, — пока никаких принципиальных изменений не будет. Мы достиглитогда договоренности по всем основным вопросам.

— Мои люди считают, что возможно непредсказуемоеразвитие событий, — снова попытался объяснить директор. Он старалсяговорить как можно мягче, зная, что министр может тут же позвонить Президенту иобвинить самого директора в излишнем консерватизме и срыве прежнихдоговоренностей. А Президент не любил, когда кто-то начинал импровизировать.

Тяжело больной руководитель государства, находившийсявсецело под контролем своего окружения, он не доверял своим министрам,осмеливающимся на независимые действия. В последние месяцы Президент дажеразучился говорить самостоятельно, предпочитая читать по бумажке заранеенаписанный текст. Министр иностранных дел считался любимчиком Президента, и егопобаивались даже всемогущие фавориты главы государства. И в разговоре сминистром директор всегда подсознательно помнил об этом важном для себямоменте. Но министр в этот день был настроен благожелательно.

— Мы никак не можем менять наших договоренностей, —снова повторил он, — иначе нас не поймут. Раз уже было решено, пусть так ибудет. В конце концов, мы получаем несравненно больше, чем отдаем. Думать нужнои о собственной стране.

— Конечно, — сразу согласился директор, невольнопоморщившись. Бывший демократ и либерал, которого в мире называли господин «Да»за постоянную готовность услужить американцам, в последние годы заделался вдругдержавником и патриотом. Это было смешно и глупо, но министр, кажется, не хотелпризнаваться даже самому себе в абсурдности подобной смены позиций.

Директор положил трубку, вздохнул. Подумал немного ипозвонил своему заместителю.

— Операция должна идти строго по плану. Никакихнеожиданностей, — строго сказал он.

В конце концов, подумал он, все эти генералы должны быть мнеблагодарны за то, что до сих пор сидят на службе, а не протирают штаны вгородских парках на скамейках для пенсионеров.

Заместитель директора, положив трубку, также довольно долгомолчал и только затем нажал кнопку селекторной связи.

— Передайте в Мексику для «Чиновника». Операциюпроводить строго по плану. Даем подтверждение на сотрудничество.

Он отключился и раздраженно отвернулся от селектора. Потомвдруг, решив что-то для себя, позвонил снова.

— Всю группу Данченко снова ко мне. Да, с рабочимматериалом. И передайте мою просьбу в технический отдел показать мне разработкуих очередного шедевра. Я его до сих пор не видел. Пусть хоть покажут мнечертежи этой новинки генерала Чернова.

В этот день в Тампико состоялась своего рода историческая встреча.Не было произнесено приветственных речей, не играли военные оркестры, непроходили мимо участников встречи плотным строем солдаты почетного караула. Небыло столь привычных и раздражающих журналистов. Но сама встреча состоялась. Внебольшой мексиканской закусочной, перед которой за несколько часов до встречиуже начали кружить автомобили обеих сторон, пытаясь уяснить обстановку.