Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

— А этот парень-марокканец, его, кажется, зовут Жоакин?

— Он врач. Мой косметолог привела его через двадцатьминут после ранения Бернардо. Как вы думаете, можно подставить своего человеказа двадцать минут? Подготовить его, обучить, дать задание, придумать легенду. Яведь тоже не девочка, кое-что понимаю. Нет, Рамон, на роль убийцы Жоакин явноне подходит.

— А девушка была с вами в Мадриде?

— Рамон, — даже остановилась Инес, покачавголовой, — нельзя быть таким патологически подозрительным. Во-первых,несчастной Габриэлы не было с нами в Мадриде. Во-вторых, ее не было на асиендев день убийства. И в третьих, по-твоему, получается, что она убила собственногоотца. Я, конечно, понимаю твои мотивы, но согласись, что подобнаяподозрительность просто смешна.

— В таком случае скажи, кто мог убить Альфредо?

— Я не знаю.

— Ты доверяешь этому Гильермо-Бернардо?

— При чем тут он! Ему поручили конкретное задание, и онне смог его выполнить. Видел бы ты, как он психует из-за своего инвалидногокресла. Правда, Жоакин обещал выписать ему более совершенное кресло из Мексики.Там, кажется, установлена дополнительная механизация. Но без своего инвалидногокресла мой «муж» просто не может передвигаться. Если не доверяете моему врачу,пусть его раненую ногу осмотрят ваши врачи. Он может только прыгать на однойноге, и то не очень хорошо.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Я ответила на твой вопрос. Ищите убийцу Альфредо.Если хотите, найдите Мануэля, но оставьте в покое несчастного Бернардо. Он какраз ни при чем. Судя по всему, это будет его последнее задание в жизни. Этоглупое ранение ему не простят. У него и так сильная душевная травма, а вы ещечто-то хотите проверить.

— Когда прибывает катер Эрреры? — спросилРамон. — Ты это знаешь?

— Мануэль сказал, что вам сообщат. Где-то в первыхчислах июня. Но точно я не знаю.

— Кто сообщит, он говорил?

— Видимо, русские. Они будут контролировать переправкугруза Эрреры в Сальвадор.

— Не нравится мне этот замысел, — упрямо ответилРамон, — мне он не нравится.

— Опять что-то не так?

— Они три года не вспоминали о наших проблемах, —ответил Рамон, — три с лишним года мы посылали шифровки о помощи, и намотвечали, что все поменялось. Их представитель в ООН даже голосовал против нас,их посольство занимало откровенно антикубинскую позицию. А теперь вдруг спустятри с лишним года они вспомнили о помощи борющимся сальвадорцам. Я в это неверю. Понимаешь, не верю. У них в руководстве страны сидят сегодня совсемдругие люди. Им не до помощи Сальвадору и Кубе.

— Может, они просто осознали пагубность своейпозиции? — предположила Инес. — У них идет переосмысление своихпозиций в мире.

— Не похоже, — Рамон говорил словно про себя, —они ведь отлично знают, что ты — сотрудник нашей разведки. Знают, что Мануэльбудет взят нами под особый контроль. И тем не менее предлагают тебе участие вэтой операции. Что это? Хитрость или расчет? А если это хитрость, то противкого она направлена? Если расчет, то с какой целью?

— Я теперь поняла, — сказала Инес, — ты недоверяешь русским?

— После августа девяносто первого нет. Они резкоизменили свою позицию. Я просто не имею права им доверять.

— Это не совсем правильно, Рамон. Конечно, ты более опытныйчеловек и все знаешь лучше меня, но это не совсем правильно. Они ведь помогаютнам до сих пор.

— Это мы говорим нашим людям, чтобы они верили в помощьпрежнего Советского Союза. Мы не хотим сказать, что остались в мире одни. Ониуже третий год намеренно не закупают наш сахар в полном объеме, хотя до сих порнуждаются в нем, предпочитая покупать у других стран по более высокой цене. Онидо сих пор не поставляют нам нефть в обговоренном объеме, и их танкеры иногданамеренно задерживаются. Мы просто не публикуем эти факты, мы стараемся их незамечать, но это правда. Поэтому я тебе говорю, Инес, — я не верю большенашим старым союзникам.

— Но в данном случае какое отношение вся эта операцияимеет к вашей стране? — спросила Инес. — Катер может стоять в портупод надежной охраной, и никто не сойдет на берег. На Кубу попасть не такпросто, вся береговая линия охраняется, а нашу группу, прилетевшую сегодня, высмело можете просто не считать. Так при чем тут Куба? Скорее, должныбеспокоиться в Сальвадоре, куда идет этот груз с оружием. Я не совсем понимаю,почему вы должны беспокоиться.

— А если это все просто продуманная игра, если русскиеи американцы смогли договориться? — спросил Рамон.

— При чем тут американцы?

— Луис Эррера встречался с представителями ЦРУ вКоста-Рике, — печально ответил Рамон. — В лагерях кубинских беженцевотмечается небывалое оживление, все словно ждут каких-то перемен. Началиформироваться отряды для возвращения на остров. Ты считаешь все это простымсовпадением?

— Не знаю, — растерялась Инес.

— И наконец, самое главное, — Рамон дажеоглянулся, прежде чем сказал эту фразу, — вчера мы получили сообщение изМосквы. Неизвестный позвонил в наше посольство и предупредил о готовящемсяперевороте на Кубе. Если это провокация, то какова ее цель, а если это —правда?

— Ты думаешь, такое возможно?

— Раньше, когда против нас были только американцы, я небоялся подобного развития сюжета. Но сегодня я очень тревожусь. Русские знают онас все, то есть у них есть точные карты наших береговых укреплений, нашихминных полей, нашей системы охраны границ. Они знают наши мобилизационныепланы, наши уязвимые места. Мне даже страшно подумать, что может быть, если онидоговорятся.

Следующие несколько шагов они прошли в полном молчании.

— Может, нам лучше уехать с острова? — спросилаИнес.

— При чем тут вы, — пожал плечами Рамон, —речь идет о гораздо более серьезных вещах.

— Я тебя поняла. — Инес повернулась к морю. —Завтра вечером я должна позвонить Мануэлю. Если хочешь, я могу убедить еговернуться на Кубу. Может, так будет лучше?

— Скажи ему, что речь идет о революции, — попросилРамон, — скажи, что это просьба Хосе и Рамона. Он все поймет. Пусть скореевозвращается. Куда ты должна ему позвонить?

— В Сан-Хосе, он ждет моего звонка в Коста-Рике.

— Так я и думал, — вздохнул Рамон, — онивместе с Эррерой. Готовят катер и его команду. У нас очень мало времени, Инес.

Третьи сутки они встречались все в той же комнате, обсуждаяи перебирая тысячи личных дел различных кубинцев. Здесь были все категории лиц,от членов Политбюро до диссидентов, легально проживающих на Кубе, отруководителей вооруженных сил до эмигрантов, вынужденных покинуть Островсвободы. Здесь были бывшие друзья и старые враги Фиделя Кастро, здесь былиумеренные либералы и твердые коммунисты, неистовые радикалы и колеблющиесяскептики. В их аналитическом материале был представлен весь спектр возможныхполитических деятелей Кубы, способных заменить Фиделя в случае его ухода. Ихотя ни одного, даже отдаленно напоминающего по своим способностям легендарного«команданте», они не нашли, тем не менее к концу третьего дня им удалосьсоставить небольшой список возможных кандидатур.