Догадка Ферма - Жан д'Айон

Горбун направился к столу, за которым сидел Барбезьер. Те, кто знал его, кланялись, опуская глаза со страхом и почтением. Маркиз — этот чудовищный карлик был маркизом — славился в квартале и своим богатством, и безжалостной жестокостью.

Он занял место напротив брата мадемуазель де Шемро и, заказав сомюрского вина, с чрезвычайным вниманием выслушал рассказ Барбезьера.

Помолчав какое-то время, чтобы выработать другую стратегию, он дал новые инструкции.

— Больше нет необходимости следить за конторой Фронсаков, — скрипучим голосом распорядился он. — Держитесь незаметно в течение нескольких недель, затем вы и ваша сестра сможете вернуться в свет, но только чтобы в «Азаре» вас не видели.

Барбезьер кивал, донельзя обрадованный тем, что не навлек на себя гнев хозяина. Тот встал и, ни на кого не глядя, вышел из таверны.

Перчаточник выскользнул вслед за ним.

Прихрамывая, калека направился к элегантному фасаду дворца, большие ворота которого были украшены дорическими колоннами и пилястрами.

Он поселился здесь в апартаментах, предоставленных ему другом, Франсуа де Ларошфуко, принцем де Марсийяком.

На самом деле громадный дворец[69]с внутренними двориками и садами принадлежал не герцогу, а его дяде маркизу де Лианкуру, герцогу де Ларош-Гюйон и пэру Франции, который уступил особняк племяннику.

Человек в шелковом камзоле размышлял, медленно поднимаясь на третий этаж дворца, где находились его апартаменты.

Провалившаяся попытка убить Фронсака на улице Пти-Шан сначала привела его в состояние неописуемой ярости, но сейчас гнев прошел, тем более что неудача эта имела неожиданные благоприятные последствия. Поскольку Фронсак уехал, необходимость расправы с ним отпала, а маркиз ненавидел бесполезные злодейства. Главное же, отъезд Фронсака означал, что расследование бывшего нотариуса либо закончено, либо прекращено.

Карлик в шелковом камзоле полагал, что правильно истолковал перемещения Фронсака согласно рассказу Барбезьера, которому приносил сведения уличный мальчишка.

На следующий день после нападения Фронсак и Тийи отправились во дворец Ле Телье. Несомненно, с целью встретиться с тем, кто дал им поручение. Должно быть, Бриен обнаружил утечку в шифровальном бюро и известил Ле Телье, а тот с согласия Мазарини попросил Фронсака разоблачить шпиона.

Клода Абера наверняка заподозрили очень быстро и выследили его вплоть до «Азара». Какую ошибку тот совершил, чтобы вызвать подозрение? Карлик не знал, но это очевидным образом было связано с визитом Фронсака и Тийи в «Азар» — визит, за которым он сам наблюдал через щель, замаскированную в зеркальной раме. Как бы там ни было, опознав мертвого Абера среди трупов на улице Пти-Шан, Фронсак должен был прийти к заключению, что тот и есть преступник. И закрыть расследование.

Итак, жертва Абера не была напрасной. Теперь до него, маркиза, никто не доберется. Правда, он лишился доступа к депешам Бриена. Стало быть, надо привлечь кого-то другого. Либо Гарнье, либо Шантлу. Гарнье молод, возможно, Прекрасная Блудница сумеет соблазнить его. Что касается Шантлу, то он святоша — мадемуазель де Шемро не получит власти над ним, хотя маркиз прекрасно знал, что среди святош часто встречаются отъявленные распутники!

Однако некоторые факты объяснения так и не получили. Например, визит Фронсака к его старым друзьям-францисканцам. Возможно, эта поездка никак не связана с расследованием бывшего нотариуса.

Более тревожным выглядело убийство другого служащего шифровального бюро. Возможно ли, чтобы еще одна сеть проявляла интерес к депешам Бриена? В день своей гибели и подготовки засады Абер рассказал, как Фронсак приходил допрашивать клерков шифровального бюро и сообщил им, что Шарля Мансье убили, попытавшись представить его смерть как самоубийство.

Карлик решил, что этот пункт следует прояснить до конца. Быть может, намеченная им вылазка в резиденцию нунция даст нужный ответ.

Увидев, что скрюченный горбун исчез во дворце Лианкур, перчаточник рассудил, что узнал достаточно. Он вернулся назад и вошел в небольшой дом напротив таверны «Малыш-мавр». На втором этаже он обнаружил своего помощника Исаака, следившего за входом в таверну.

В углу комнаты безмолвно сидела за шитьем старая женщина. Накануне он обещал ей серебряный экю, если она разрешит ему и его другу наблюдать за таверной. Старуха согласилась, не задавая лишних вопросов.

— Фронсак уехал из Парижа, дело наше завершено, и я узнал, кто командует Барбезьером, — сказал перчаточник своему товарищу. — Можно уходить отсюда.

Исаак взял свой плащ. Перчаточник, обратившись к женщине, расстроенной потерей исходившей от него манны, строго сказал:

— Вот вам луидор. Никому ни слова. Возможно, нам еще понадобится ваше жилище.

Старуха забормотала слова благодарности. Дочь так обрадуется этой золотой монетке, теперь она сможет купить теплые вещи внучонку.

На лестнице перчаточник объявил Исааку:

— Я должен отчитаться перед Его преосвященством. Вы можете возвращаться к себе.

В парадной галерее, примыкавшей к рабочему кабинету монсеньора Мазарини, первого министра королевства, перчаточник Томмазо Гандуччи излагал события дня властителю Франции. Как все итальянцы, Гандуччи любил театральные эффекты, поэтому лишь в самом конце рассказа он назвал того, кто на его глазах вошел во дворец Лианкур:

—.. Луи д'Астарак, маркиз де Фонтрай, монсеньор.

— Фонтрай! Значит, за всем этим снова стоит он![70]— с удивлением произнес Мазарини. — Мне следовало бы догадаться. Кто еще в этой стране обладает таким талантом, чтобы выкрасть шифры Россиньоля!

Задумавшись на мгновение, он продолжил:

— Это означает, что здесь замешана также герцогиня де Шеврез. И возможно, кто-то из уцелевших Важных… Ларошфуко, почему бы и нет?

— Вы собираетесь арестовать Фонтрая, монсеньор? Это будет легко сделать, теперь мы знаем, где он живет.

— Легко? Без сомнения! А вот держать его в тюрьме гораздо труднее! И как напасть на дворец Лианкур, на Франсуа де Ларошфуко, одного из самых верных друзей королевы? На человека, который вместе с ней принимал участие в заговоре Сен-Мара? Это было бы неразумно! Впрочем, теперь, когда я знаю, кто мой противник, враг становится предсказуем и, следовательно, не опасен. Полагаю, дело это закрыто, мой славный Томмазо. Шифровальщик, изменивший нам, мертв. Фронсак вернулся домой, а Фонтрай отныне не представляет угрозы.