Биография smerti - Анна и Сергей Литвиновы

«Да, видно, поняла просто, что таланта у тебя нет», – подумала между делом Таня, но делиться своим предположением с Нелли не стала.

А секретарша, едва сдержавшая злость, продолжала:

– И биографию свою издавать она специально затеяла. И тебя, выскочку, вызвала. Только чтобы меня позлить, типа, на место поставить, показать, что я – полный ноль. И еще специально, на твоих глазах, меня унижала. – Девица гневно сжала губы.

Таня вспомнила недавнюю сценку: Марина Евгеньевна вырывает у Нелли блокнот, с усмешечкой зачитывает секретаршины стихи, а после выбрасывает книжицу за борт, в пропасть...

– Все равно не понимаю, – буркнула Садовникова. – Разве можно убивать человека только потому, что он тебе не нравится?

– А я тебя и не убивала. Так, попугала немножко, – отрезала Нелли. – Надеялась, ты в штаны наложишь и в свою столицу отчалишь.

– И сегодня ты меня просто пугала...

– Да, – спокойно согласилась Нелли. – Обычный клофелин. К тому же детская доза, два миллиграмма. Головка бо-бо, вот и все проблемы. Проучила просто. Потому что нечего тут разнюхивать, лезть везде! Зачем тебе знать про моих настоящих папашу с мамашей? Они оба родительских прав лишены и никакого отношения ко мне не имеют. Бориславская, к твоему сведению, моя официальная фамилия, по паспорту. И биографию свою новую я целый год продумывала, генеалогическое древо составляла. А ты небось в своей книжечке собралась писать, на потеху толпе, как Марина Евгеньевна взяла из детского дома сиротку...

– Да нужна ты! Писать еще о тебе! – усмехнулась Татьяна. – Ничтожество.

– Ты тоже та еще сучка, – фыркнула секретарша. И припечатала: – Думаешь, не вижу, как ты на Стасике виснешь? Тебе плевать, что он инвалид, зато ведь богатый.

Ну, вот... Только не оправдываться же перед ней? И Таня устало произнесла:

– Ладно, Нелли, все. Мы с тобой договорились. Сейчас времени – половина третьего. Чтобы к утру... к шести... духа твоего здесь не было. Останешься – я ментам звоню.

Повернулась. Направилась к выходу из комнаты. А Нелли ей в спину выкрикнула:

– Думаешь, Стасик на тебе женится? Да ни фига! У него таких блондинок, как ты, теперь-то, с его деньгами, вагон!

Вот гадина...

Но то было проявление бессильной злобы, последний укус поверженного противника.

Таня проснулась от грохота. Стучали в дверь. Нахально, громко. Она взглянула на часы и застонала: шесть утра. Поспать удалось от силы пару часов.

Ну кто там такой сумасшедший? Послать негодяя куда подальше и снова завалиться в постель. Девушка накинула халат, решительно двинулась к двери, распахнула ее... и застыла на пороге.

Стас? Бледный, несчастный, в глазах мольба. А ведь они с ним вчера, казалось, разругались навсегда.

– Привет... – растерянно пробормотала Татьяна, тут же вспомнив о своем внешнем виде.

Халатик на голое тело еще никому не вредил, но волосы наверняка лежат кошмарно. А про лицо ей, измученной клофелином и недосыпом, и говорить нечего.

Но Стасу, кажется, было совсем не до ее внешности. Решительно, как к себе домой, он ворвался в ее комнату. Заключит в объятия? Нет, фигушки. Рухнул в кресло, красиво, но несколько театрально, обхватил голову руками. Простонал:

– Таня... Короче, спасай. Кроме тебя, некому.

Садовникова – она уже успела кое-как пригладить волосы и пощипать, чтобы зарумянились, щеки – с таким же напускным, будто на сцене, смущением опустила глаза:

– А что случилось?

Признаться, не сомневалась: речь пойдет о них. Об их отношениях, о хрупкой, едва зародившейся, любви. Но в ответ услышала иное:

– Я вообще без понятия, а они все ко мне лезут, спрашивают... Ты как, в этом сечешь?

– В чем? – тупо переспросила Татьяна.

– Так ведь похороны сегодня! – поморщился парень. – Вот и надо решать: куда ехать сначала, куда потом, кого в какой автобус сажать, сколько могильщикам на кладбище давать...

– А я-то здесь каким боком? – вырвалось у нее.

– Да ты, конечно, ни при чем, – скривился Холмогоров-младший. Обиженным подростком надул губы, жалобно заглянул ей в лицо: – Просто ты женщина, должна вроде лучше разбираться...

Таню неприятно резанул его развязный тон. Понятно, конечно, Стас еще юн, и смущается, и хочет показаться куда взрослей и мудрее, чем есть. Но все-таки мог бы поменьше ерничать.

– Я думала, похоронами Фаина заправляет... – пробормотала Татьяна.

– А, ты ж еще не знаешь! – встрепенулся молодой человек. – Арестовали Фаину. Еще ночью.

– Как арестовали? – опешила Садовникова. – За что?

– Да бред настоящий! Вроде она какую-то бабу замочила. В Сочи.

– Стас! Что ты такое говоришь! – Удивлению Тани не было передела. – Какой Сочи, если Фаина в особняке безвылазно сидит?

– А разве для того, чтобы убить, нужно обязательно убивать самому? – хладнокровно парировал Стас. – Значит, наняла кого-то. Вполне в духе времени.

– Ерунда какая-то... – пробурчала Татьяна.

А парень продолжил:

– История тупейшая. Что за баба, откуда, с чего ее мочить – непонятно. Доказательств, я так понял, прямых нет. Но про то, что без Фаины заниматься похоронами некому, менты и слушать не стали. Сказали, не их проблемы. И забрали ее. Даже не в Красную Долину – в Адлер. В следственный изолятор.

– Как хоть зовут убитую? – спросила Татьяна.

– Да не запомнил я! Сейчас... Имя у нее еще редкое... Во, Инесса.

Таня прикрыла глаза. Выдохнула:

– Фаина? Убила Инессу? Исключено.

– Так-так... – насторожился Стас. – Ты, по-моему, знаешь больше, чем я.

Его тон – подозрительный и требовательный – Таню в восторг не привел. Но она решила: нужно быть снисходительней к человеку, который сегодня хоронит мать. И коротко рассказала про гадание, на котором присутствовала. И как Марина Евгеньевна расстроилась, услышав про пиковую даму. И о том, как Татьяна ту «пиковую даму» обнаружила, и что было дальше – вплоть до подслушанного вчера разговора, когда Фаина кому-то говорила по «спутнику»: «Ты идиот! Я ведь просила тебя!»

– Узнаю мать... – пробормотал Стас. – Человек без нервов, а в дурацкие гадания верила.

В его глазах блеснуло что-то похожее на слезы. Впрочем, юноша тут же вновь заговорил нарочито небрежным тоном:

– В общем, идиотка она, эта Фаина. Вершительница, блин, правосудия! Конечно, маму убила не Инесса. – Он остро взглянул на Таню: – Ты согласна?

– Согласна, – кивнула та.

А Стас задумчиво продолжил: