Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс

вам становится хорошо. Людей, вещи, мысли и разговоры, которые вас напрягают, спокойно пропускайте мимо себя, пусть уплывают, как облака на небе. Со всем, что не продвигает вас вперед, что напрягает вас или никак не помогает вам, вы имеете право в любой момент распрощаться.

Благодаря такому осознанному минимализму очень скоро вы поймете, что вам достаточно самого себя».

Смотреть на то, как эта абстрактная мудрость принимает совершенно реальные формы, было очень увлекательно. Я распрощался со своим клиентом. Распрощался со своей фирмой. Я придумал, как устранить Клауса Мёллера. Мальте уже сегодня вечером растворится в воздухе, сгорев в мусоросжигателе, и пронесется надо мной в виде идеального чистого облака. А завтра вечером не станет и Тони. Более минималистично устроить свое профессиональное окружение С бо́льшим минимализмом обустроить себе профессиональную среду я бы не смог — во всяком случае, если желал оставить хотя бы одного-двух потенциальных клиентов.

После обильного семейного обеда в «Макдоналдсе» Катарина с Эмили отвезли меня назад в мою квартиру. Катарина припарковалась в парковочном кармане, где в среду взорвался мой служебный автомобиль. Она смущенно посмотрела на обожженное дерево.

— Что тут произошло?

— Тут сгорела машина. Но дерево восстановится.

— Чья машина?

— Во всяком случае, не моя.

И ведь я даже не соврал.

Вечером я позвонил Борису.

— Да, — прорычал Борис.

— Это я, Бьорн. Я только что посмотрел на календарь и определил, что завтра уже понедельник.

— Совершенно верно. И если ты звонишь, чтобы выклянчить еще времени, господин адвокат, то можешь начинать гуглить, что значит «некс»[21].

— Я звоню не по этому поводу. Совсем напротив, Борис. Для начала я хотел тебя поблагодарить.

— Да? За что?

— За то, что ты выполнил свою часть уговора и мы спокойно смогли найти предателя.

Благодарность — это не только чувство, которое разгружает тебя. Благодарность расслабляет и оппонента. А тем самым и атмосферу в целом.

Голос Бориса вдруг зазвучал гораздо более открыто:

— В нашей среде не совсем типично благодарить за то, что кто-то выполнил свою часть уговора. Но, судя по твоим словам, ты поймал этого мудака.

— Верно.

— Когда я получу его?

— Все зависит от того, что ты предпочитаешь: «Голден Делишес» или «Грэнни Смит»?

— Что-что?

— С каким яблоком во рту подать тебе эту свинью: с «Голден Делишес» или «Грэнни Смит»? «Голден Делишес» есть у меня дома.

— Да хоть конский навоз засунь ему в пасть. Главное, что я смогу сделать с этой тварью все, что захочу.

— С Драганом все оговорено. Ты получишь газету с отпечатком его пальца, предателя и яблоко «Голден Делишес».

— А когда я увижу самого Драгана?

— Сразу после этого. Мы сможем все вместе поехать к нему. Ты — со своими офицерами. Я — с офицерами Драгана. Мы обсудим все проблемы на всех уровнях.

— Звучит неплохо. И где это будет?

— Ты же понимаешь, что я никому не скажу об этом заранее. Даже офицеры Драгана ни о чем не догадываются. Все узнают, когда мы прибудем на место. Но ты волен определить, где вручить вам предателя.

— Почему бы не встретиться на той парковке, где заварилось все это дерьмо?

— Там, где сгорел Игорь?

— Именно. Когда там не бывает автобусов с детьми, то обычно по ночам очень спокойно.

— Сегодня ночью или завтра?

— Сегодня в три часа. Ты придешь один?

— Нет, вполне официально — со всеми офицерами.

— И с тем мудаком?

— Тот мудак — один из офицеров.

— Так я и думал.

— Ну да, ты же умный, Борис.

— Прибереги свои льстивые речи на потом. Когда будем у Драгана, можешь сказать ему, как я тебе нравлюсь.

Именно таков и был мой план.

Глава 37

Смерть

Все считают смерть чем-то плохим. Но при этом смерть — ваш лучший друг. Вы можете на нее положиться на все сто. Смерти все равно, чего вы добились в жизни. Более того: ей в первую очередь все равно, что вы упустили в жизни. Смерть принимает вас таким, какой вы есть. Почему, ради всего святого, вы думаете, что жизнь не может так же?

Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона — курс осознанности для руководителей

— Яблоко не держится.

Карла начинала нервничать. Поскольку Тони был напуган до смерти и не был готов добровольно держать яблоко во рту, мы вынуждены были как-то закрепить его. Идея Карлы заключалась в том, чтобы прицепить яблочный черенок к носу Тони с помощью заколки для волос. Тогда яблоко, по крайней мере, болталось бы у его рта. Но хотя ноги и руки у Тони были связаны, он все еще был в состоянии трясти головой так, что яблоко то и дело падало.

— У нас нет какой-нибудь спицы в машине? — спросил Вальтер. — Тогда я бы просто вставил яблоко в пасть этому сукину сыну и проткнул ему щеки слева направо. Так точно будет держаться.

— Просто возьми изоленту вон там, — предложил Саша.

И действительно, под ногами у нас катался наполовину использованный рулон изоленты, с помощью которой Карла и Вальтер совместными усилиями закрепили яблоко у Тони во рту.

Я сидел впереди, рядом со Станиславом, и наблюдал за остальными в зеркало заднего вида.

Тони размахивал руками и ногами, когда его тащили из комнаты для допросов. А ведь должен был радоваться — наконец-то попал на свежий воздух. Пусть даже за несколько минут до смерти. По причине того, что труп Мальте уже начал разлагаться, воняло в этой комнате нестерпимо.

И вот пути Мальте и Тони разошлись. Тони успокоили электрошокером. Саша дал людям Вальтера необходимые указания, какому сотруднику мусоросжигательной установки передать Мальте в пакете. И еще на подъезде к парковке мы получили новость, что Мальте уже покинул топку через фильтр.

Когда яблоко наконец было закреплено у Тони во рту, мы выехали и около трех часов прибыли на абсолютно пустую парковку, на которой в предыдущую пятницу все и началось. Возле туалетной будки, которая в темноте выглядела еще более грязной, стояли два лимузина марки «Мерседес». Перед ними уже маячил Борис с четырьмя своими офицерами.

Станислав припарковал наш «форд-транзит» рядом с ними, и все, за исключением Тони, вышли на улицу.

В нескольких метрах от нашей машины за деревьями стоял брошенный «опель-кадет», на котором уже была красная наклейка ведомства правопорядка, означавшая, что это транспортное средство в скором времени будет утилизировано.

Борис не мог бы выбрать более подходящей локации. На том месте, где, должно быть, стоял Игорь, на забытом колышке трепетала полицейская лента.