Жена-беглянка - Кира Калинина

считать, что Белинда приложила руку к гибели сестры. Но расследование того давнего дела решено возобновить…

— Пресса уже знает, — сказал Мэт. — Котировки пошли вниз, брокеры советуют мелким акционерам продавать. Концерн ждут трудные времена. Но отцу это только на пользу. От жизненных несчастий он всегда спасался работой. А сейчас работать придётся как никогда. Собственно, ничего другого у него теперь нет.

— У него есть ты.

— И он заставит меня пахать, как проклятого, — усмехнулся Мэт. — Но не спеши расстраиваться. Прежде чем согласиться, я поставил несколько условий, и ему пришлось их принять. Во-первых, какой бы ад ни творился в делах, у меня всегда должно быть время для семьи, — его тёплые пальцы легко погладили мою щёку. — Во-вторых и в-третьих… это пока секрет. Но обещаю, тебе понравится.

Некоторое время мы полушутя препирались. Мэт ни в какую не желал ничего объяснять. Я даже подумала, не обидеться ли как следует. Для профилактики. Чтобы иметь от меня секреты не вошло у него в привычку.

Тут он притянул меня к себе, на секунду прижался губами к моим губам, а когда отстранился, его солнечно-карие глаза были серьёзны.

— Знаешь, я вдруг подумал… Я ведь звонил тебе в общежитие. Мне сказали, что ты уехала, и я решил: нет так нет. Если бы ты не пришла на тот приём, мы могли бы никогда больше не встретиться. И даже не узнать, что упустили. Так в жизни и бывает. Люди сталкиваются случайно, и кажется, между ними может произойти что-то важное. Но они расходятся из-за мелочи. Даже не так — расходятся, позволяя сиюминутным течениям жизни нести себя прочь друг от друга и мимо. Сталкиваются, как щепки на воде, расходятся снова, пока в конце концов не теряют друг друга насовсем… Я говорю банальности, да?

— Мне нравятся банальности, — заверила я. — Можешь продолжать, я не против. Можешь даже сказать самую банальную из всех банальностей на свете. Ту самую, которую ещё никогда не говорил.

— Вроде "я люблю тебя"? — в его глазах эльфийскими изумрудными иглами блеснула хитринка.

— Это вопрос?

— А ты как думаешь?

Как я думаю?..

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты невозможный тип?

— Это вопрос?

Нет, ну как с таким разговаривать!Подписаться на автора

Глава 30. Остров чудес

Быть богатым, значит, без проблем путешествовать во времени.

В далёком Чуддвиле зима близилась к концу. Улицы были вычищены, остатки снега вывезены за город, а лебяжий пух с неба испарялся, едва касаясь асфальта, обработанного суб-реагентами. Только в парке Времён Года всё шло, как заведено природой: медленно оплывали под солнцем ноздреватые сугробы, звенела капель, вдоль дорожек журчали ручьи…

Но здесь, в Утланде, в двух часах лёту от столицы, зима и не думала отступать.

Из-под облаков мир казался двухцветным. До горизонта стелились белые перины, а поверх — или сквозь них? — огромными лохматыми клоками темнели вековые хвойные леса.

Посреди снежного пейзажа лежало облако, будто небесная медведица, спустившаяся подремать в обнимку с медвежатами. Медвежата пытались выбраться из материнских объятий, медведица возилась, призывая шалунов к спокойствию — белые клубы тяжело вздымались и перекатывались.

Но откуда тут облако? Мы же не в высокогорье.

— Это и есть озеро Рогун, — сказал Мэт. — Смотри.

Мы все приникли к окну. Мы — это я, Артур, Гунар, мама и Синеглазка у неё на руках.

Кошка, сама похожая на облачко с лёгким налётом городского смога, назначила маму любимой нянькой, едва увидев. Изменница! Урчала мне в ухо, с колен не слезала, на плечах каталась. Даже костюмы приходилось подбирать ей в тон, светлые, в крапинку — кошачью шерсть никакой суб-кондиционер не берёт. И вот тебе на.

В последнее время Синеглазка стала отличать Мерсера. Надо было видеть его смятение, когда кошка впервые вскочила к нему на колени. Я кинулась спасать глупенькую, пока этот человек-бронепоезд не раздавил её, как мошку…

— Благодарю, Симона, — сухо проронил он, но в тёмных глазах словно лёд треснул. — Милая зверушка.

Мерсер должен был прибыть завтра, к самой церемонии, а потом сразу улететь. Потому что дела, дела, некогда.

Мама и Гунар всё любовались на облако — или озеро? — пытаясь что-то рассмотреть за плотной белой завесой, а Артур вернулся на широкий угловой диван у противоположного борта и поглядел на меня. Ну, облако, сказал его взгляд. На земле. И что такого?

Брат вообще держался так, будто каждый день летал на частных воздухоходах, и все эти пухлые диваны светлой кожи, столики красного дерева, гардеробная, душевая кабина и ростовой освежитель на борту для него привычное дело. Он органично вписался в обстановку: спортивная фигура, невозможно синие глаза, уверенная улыбка, непринуждённые манеры — и это после всех злоключений. О чём только девушки думают?

Мы ухнули вниз, в густой молочный туман, прошли его насквозь и опустились на воду. Без резкого толчка и фонтана брызг, словно лист с ветки — как умеют только новейшие воздухоходы с энергетическим элементом из субстанции.

Самое интересное, что с земли, то есть с воды, не было видно никакого облака — открытое зимнее небо, как будто мукой присыпанное. Лишь над гладью озера кое-где вилась дымка, где жемчужная, где бирюзовая, где розоватая, а в воздухе летали стаи золотых светляков. От них вода искрилась, точно под лучами солнца.

— Ого, — не сдержался Артур.

— Вы только посмотрите! — воскликнула мама и погладила Синеглазку по головке. — Красота какая! Правда, умница моя?

— Мр-р, — согласилась кошка.

За окном вырос райский остров — с жёлтым песком, тропической зеленью и яркими цветами.

Так из нарождающейся весны мы сперва перенеслись в глухую зиму, а затем прыгнули в самый разгар лета.

 

 

Гости прибывали весь день и всю ночь — до следующего утра. Их селили в небольших бунгало под сенью пальм, кипарисов или самых обыкновенных берёз и лип.

Церемония была назначена на полдень, но задержалась на полтора часа из-за Марлены.

Перед завтраком подруге вздумалось поплавать. Как устоять — вода же тёплая! Вокруг острова были расставлены буйки, но Марлена то ли не заметила их, то ли не приняла всерьёз предупреждение "дальше не заплывайте, а то потеряетесь" — и попала в облако фиолетового тумана в блёстках и радужных переливах. На неё с громким писком налетели крохотные феи с крылышками. Марлена думала, они указывают путь