Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему

class="p1">Тенгелю не хотелось отпускать ее, но Силье проявила все свое упрямство и волю. И он, скрепя сердце, согласился.

— Силье, только не рискуй!

— Не волнуйся. Никто ведь не знает, что я тоже из рода Людей Льда.

— Но куда ты направляешься? На случай, если тебя долго не будет?

Она немного поколебалась:

— Я… я иду в Тронхейм. Найдешь меня там. Но не ищи раньше, чем через два дня.

Попрощавшись со всеми, Силье ушла.

Она шла по дороге, едва передвигая уставшие, стертые ноги. К счастью один крестьянин предложил подвезти ее до города, и она немного отдохнула и сэкономила время.

Силье страдала от голода и очень волновалась.

Вскоре она уже приехала в Тронхейм. Как давно это было! Прошло уже целых пять лет с того дня, как она покинула город. Вокруг бурлила и кипела жизнь, лавки ломились от товаров, мастеровые сидели у костров, кругом полно скота…

Силье даже не верилось, что это не сон, хотя никаких добрых воспоминаний, связанных с Тронхеймом, у нее не было.

А вот и ворота. Тут она обычно ночевала. Брр, какие же тогда были холодные ночи! А вот тут на нее набросился какой-то мужик, неожиданно появившийся из переулка. Она царапалась и кусалась как дикий зверь. С тех пор она научилась отбиваться от назойливых кобелей, что потом ей очень пригодилось в жизни.

В этот раз чума обошла Тронхейм стороной. На улицах не было видно ни одного трупа.

Силье упросила дорогу. И вот она уже у дворца барона Мейдена, с бьющимся сердцем стоит у ворот. Хватит ли у нее смелости?

Захотелось бежать прочь от этого места. Но тут перед глазами встали изможденные лица детей. А ведь будет еще хуже, если Силье сейчас не найдет в себе мужества… Увидела она и усталые, озабоченные глаза Тенгеля. Теперь он ничем не мог помочь ни ей, ни детям. Сейчас он выглядел так, как в самые тяжелые дни голодной зимы. Тогда лед на озере стал таким толстым, что нельзя было ловить рыбу; не осталось больше ни овец, ни зерна.

Глубоко вздохнув, она бессознательным движением погладила корзинку, что держала в руке, и постучала.

Дверь открыла служанка.

Силье представилась и спросила фрекен[12] Шарлотту Мейден. Служанка внимательно оглядела ее сверху вниз и спросила, что у нее за дело к фрекен.

— Я должна поговорить с милостивой фрекен.

— О чем?

— О личном.

Служанка долго смотрела на нее, не скрывая своего презрения:

— Подождите тут! — И дверь захлопнулась. Силье долго стояла в унизительном ожидании.

— Входите! — Голос звучал неприветливо.

Силье вошла в красивый холл. Белые каменные стены, изысканная дорогая мебель, черные железные подсвечники… Больше она ничего не успела разглядеть.

Дверь отворилась, и вошла дама. На вид ей было лет тридцать.

Длинное, некрасивое лицо. Желто-коричневое платье, расшитое жемчугом.

«Это, должно быть, она, — подумала Силье. — Да, это она. Я не ошиблась»

Женщина разглядывала Силье с холодным равнодушием. За ней вошла еще одна, постарше. Она была одета в парчовую жилетку поверх платья. Шею облегал ослепительно-белый воротник. Женщина была худа. Глаза ее излучали силу и энергию. Скорее всего, это мать.

Силье присела в глубоком книксене. Шарлотта Мейден изучающе оглядывала незнакомку. Ей понравилось мягкое, приятное лицо молодой женщины, обрамленное каштановыми локонами, голубые глаза, излучавшие страх и усталость. Женщина была одета в ужасный, сильно поношенный синий бархатный плащ.

Кажется, Шарлотта ее уже где-то видела…

— Что вам надо? — холодно спросила она.

«Так она датчанка, — удивленно подумала Силье. — Да, мне следовало бы это знать. Ведь в Норвегии совсем не осталось знати. Так, значит, маленький Даг тоже датчанин? Эта женщина, верно, много страдала. На ней лежит печать грусти, какой-то безнадежности…»

— Меня зовут Силье Арнгримсдаттер[13], я замужем. Если вы позволите, я хотела бы поговорить с милостивой фрекен наедине.

«А незнакомка хорошо воспитана», — отметила про себя Шарлотта.

Мать сказала, как выстрелила:

— Если вы за подаянием, попрошу на кухню!

Силье покачала головой. Как же это было нелегко. Что-то в ее облике вызывало симпатию.

— У меня есть дело к милостивой фрекен. Но я должна поговорить с ней с глазу на глаз. Это очень личное.

«Что она хочет этим сказать?» — пронеслось в голове Шарлотты.

— Кто вас послал?

Силье не ответила. Молча и спокойно смотрела она в глаза знатной женщины. В той проснулось любопытство.

— Ладно, идите за мной, — решила фрекен и показала Силье дорогу в будуар.

Баронесса, ее мать, крикнула вдогонку:

— Я с вами.

— Нет. Я одна. Это, верно, письмо, — перегнулась через перила дочь.

Если это и вправду было письмо от одного из изящных господ из Аустрота, матери незачем было об этом знать.

А впрочем, вряд ли. Когда у нее последний раз был поклонник?

Шарлотта плотно прикрыла дверь. Силье оглядела элегантную комнату в мансарде, обитую дубовыми панелями. Все в комнате говорило о богатстве. А счастье? Его что-то не было видно.

— Нас здесь никто не услышит?

— Нет.

— А если… кто-то будет подслушивать у двери?

— Какая же у вас должна быть страшная тайна!

Тем не менее Шарлотта заперла дверь на ключ и проводила Силье в соседнюю комнату. То была огромная спальня. Кровать с балдахином, казалось, занимала всю комнату. Шарлотта заперла и эту дверь.

— Теперь вы довольны?

Силье кивнула.

— Итак, что вы хотели мне сообщить? — Они стояли по разные стороны от мраморного столика.

— Фрекен Шарлотта, я не хочу делать вам больно. Но обстоятельства вынуждают меня рассказать вам обо всем.

Шарлотта презрительно поморщилась:

— Так вы все же попрошайка? — И пошла к двери, чтобы выпроводить незваную гостью.

— Нет, нет, — быстро проговорила Силье. — Послушайте меня, это ведь вас касается.

— Меня? Что вы хотите этим сказать?

Силье сглотнула и продолжала:

— Прежде чем мы начнем этот трудный разговор, я хотела бы убедиться, что это именно вы. Быть может, я ошиблась.

Но сама Силье больше не сомневалась.

Из корзинки она достала три вещицы и положила их на стол — шерстяную шаль с лилиями, кусок парчи и льняное покрывало.

— Милостивая фрекен, вы узнаете эти вещи?

Сначала Шарлотта смотрела на них, ничего не понимая. Рука ее коснулась шали, и тут она все поняла.

У нее словно комок в горле застрял. Кровь бросилась в голову и резко отхлынула. Шарлотта услышала свое тяжелое дыхание. И быстро, словно обжегшись, отдернула руку. Комната поплыла вокруг нее. Последнее, что она почувствовала — руки незнакомки. Та помогла ей добраться до кровати.

Свет померк.

4

Наконец Шарлотта Мейден