Зеркальные Гонки - Алекс Брайт

хотелось быть первым победителем Гонок Стекла и Зеркала, даже чересчур хотелось, но… Но это всё же было на втором плане. Он обещал ей победить… Если он проиграет — она останется совсем одна. Из-за этого парня становилось тяжело на душе. Но он всё же старался вести себя как обычно.

Римма с интересом рассматривала странные символы на стене пещеры. Это была звезда с десятью лучами, а поверх неё был нарисован дракон в виде восьмёрки, пожирающий свой хвост. Девушка вздрогнула — она прекрасно знала знак Времени. Его показывают ещё с самого рождения и заставляют дрожать… Что он делает в этой пещере? И каким боком завязано в эти Гонки само время? Девушка от этого поморщилась. Она слышала, конечно, что Время любит пробиваемых людей…

— Дела, — вмешался в её размышления парень, — знак самого его… — Он осёкся, точно вспомнил, что произнёс настолько секретную и опасную информацию, что теперь его непременно убьёт ассасин. — Интересно, — продолжил он, дотрагиваясь до многочисленных знаков Времени — они оказались холодными и шершавыми.

— Не то слово, — подхватила Римма. — Неужели само Время, — парень от этого подпрыгнул на месте и грозно на неё зашипел, но девушка сделала вид, что пропустила мимо ушей пение змеёныша, — замешано в этом… Это очень странно!

Неожиданно пещера содрогнулась, точно что-то решило рушиться. С потолка посыпалась пыль, а от колонн медленно откалывались камушки и падали на пол с неприятным звоном. Около противоположной стены появился ярко-красный шарик. Он быстро начал увеличиваться в размерах, точно его кто-то надумал. Послышался треск огня.

Ребята сразу же повернулись. Римма содрогнулась, а парень мигом спрятался за её спиной. Девушка презрительно фыркнула, но ничего не сказала — ещё один повод выиграть — над таким поведением Догласа вся школа смеяться будет! И к тому же, ему можно распускать про неё небылицы, а ей про него нельзя? Она задолжала ему как минимум смешки, шуточки и пролитый суп на новое платье!

Раздался сильный хлопок. По пещере пошла сильная волна обжигающего воздуха. Римм успела нагнутся, чтобы было меньшее сопротивление, и почти что легка на тёплый пол. Парень же вцепился в неё всеми силами, больно впиваясь тонкими пальцами ей в плечо — она недовольно дёрнулась, но Доглас лишь сильнее вцепился. Выпускать довольно устойчивый объект явно не входило в его планы.

Вместо шарика появилось непонятное существо. Тело его было мускулистым и плотным, а чешуя карминового цвета легонько полыхала огнём — жидким, точно горел спирт — огонь вспыхивал сине-красным цветом. Голова его была большая, с вытянутой мордой. Рот был приоткрыт — там виднелись округлые зубы, каждый из которых походил на расчёску — от корня зуба исходило несколько острых заточенных ветвей. Глаза монстра горели светом цвета античной латуни. Его мощные лапы с тремя большими пальцами дрогнули — они сжали и разжались, точно руки бойца, готового к решающему удару. Тряхнув головой, отчего его горящие хохолки их стекла трепыхнулись, он начал медленно наступать. Пол под его ногами начал шипеть, но так и не расплавился.

— Хранитель огня… — с ужасом прошептал Доглас, немного приподнявшись. — Теперь мы точно не выберемся живыми…

Они в панике переглянулись. Они оба дрожали…

Раздался ещё один хлопок. Менее мощный, но такой же громкий. Прямо около них появилась ещё одна фигура — это был третий ученик Школы Зеркальщиков. Его плащ свисал до самого пола. Кожаные сапоги нервно отшлёпывали непонятную мелодию. Руки, облачённые в перчатки цвета кварца, протянулись к Римме. Девушка подняла голову и сразу отпрянула. Перед ней было самое ненавистное создание — девушка Догласа. Крауль улыбнулась алой улыбкой — губы были яркие-яркие и очень ядовитые.

— Ну что, детишки, порезвимся? — сказал она, подмигивая.

В следующую секунду она побежала к Хранителю огня. У неё точно был план. По крайне мере Римма надеялась, что у самого лучшего ученика её школы точно есть план. А то иначе становилось как-то грустно…

Глава 5

Крауль подпрыгнула высоко в воздух, отчего её плащ колыхнулся и оголил её сильно обтягивающие штаны цвета угля. Девушка кувырнулась в воздухе, точно заправская гимнастка. Римма сделала недовольное лицо от этого представления — она точно знала — эта девица — показушница редкостная. А на вступительных экзаменах эта Крауль устроила такое представление — и огонь, и вода, и стеклянные твари — всё там было! Комиссия тогда чуть ли не померла от красоты и дерзости. Впервые в истории Школы Зеркальщиков подростка взяли после первого испытания. Рим тогда особенно досталось — она три раза проходила их, выполняя всё в наилучшем виде. Но комиссии то не нравилось её лицо во время хождение на канате над пропастью, то им не понравились, что у неё волосы оказались очень мокрыми, после того, как она вылезла из самой морской пучины. А то им вообще не поняли, почему это она вся перепачкалась, когда выбиралась из топких болот! Так что у Римм с девушкой Догласа были свои, не решённые и колкие вопросы.

Хранитель огня взвыл хриплым рёвом. Его кожа, покрытая огнём, вспыхнула сильнее. Крауль, втянув ногу вперёд, заехала ему по голове, отчего послышался хруст. Тварь покачнулась, тряся головой, точно отгоняла назойливых слепней. Кожа его немного потускнела.

Девушка легко приземлилась в метре от него. Улыбка её немного сошла, но всё же лицо не сделалось серьёзным.

— Она красотка, — тихо прошептал Дуглас, постепенно отпуская Римму. — Правда, красотка?

— Ну, если один глаз прикрыть, — ёрничала Рим, — то ничего… Но лучше всё же накинуть одеяло на голову. Это будет верняк.

Доглас нервно выдохнул, отчего от его тёплого дыхания по коже девушки прошла новая волна мурашек.

Хранитель огня неожиданно выпрямился. Глаза его вспыхнули с новой силой. Он размашисто взмахнул своей большой лапой. Крауль полетела к ребятам, громко охая, точно ей перемололи все рёбра. Она повалилась около ног Риммы, вызывая у неё неимоверное удовольствие. Исполнилась давняя мечта — поставить выскочку школы на место.

Существо вновь взревело, отчего Рим опомнилась — нужно было действовать, иначе она так и не пройдёт четвёртый, злополучный круг…

Доглас пискнул, точно щенок, отпрыгивая от своей подружки. Лицо его сделалось презрительным и высокомерным. Он тыкнул в плечо своей девушки ботинком — она застонала.

— Ну и ну, — сказала Римма, наклонившись над девушкой, — и ты называешь себя её парнем! Стыдоба, да и только! — ей вдруг стало противно, что в душе она любит такого…

— Да идите вы все! — огрызнулся парень, отбегая к стенке. — Мы — на Гонках. Тут каждый сам за себя!

— Какой