Татуировка цвета страсти - Андреа Лоренс

Он открыл дверь гостевого кабинета. Здесь был небольшой угловой стол, одну из сторон которого полностью занимал телефон. На стене висела картина, а в углу торчал фикус в горшке. Этот кабинет не был приспособлен для долговременного обитания, но на пару недель вполне сойдет.

– Вот ваше рабочее место. В столе заготовлено все нужное, телефон активирован, вот док-станция для вашего компьютера. Если появятся какие-то вопросы, вам поможет Анжела, финансовый ассистент. Ее кабинет в конце коридора направо.

Эмма посмотрела на него и коротко кивнула. Похоже, она просто не могла дождаться, когда он оставит ее в покое. Она была крайне напряжена и держалась настороженно – Джона ничего не понимал. Обычно он производил на женщин совсем иное впечатление.

Может, дело в рабочей атмосфере? Значит, нужно поскорее вытащить ее из офиса. Он пригласит ее на ужин, и размышления о перспективах займут какую-то часть ее внимания и заодно отвлекут от цифр. Джона посмотрел на часы:

– Я бы хотел немного обсудить с вами детали вашей работы, но, к сожалению, через пару минут у меня начинается встреча. Как вы смотрите на то, чтобы вечером поужинать в моей компании?

– Нет.

Джона открыл было рот, чтобы предложить время и место встречи, но тут до него дошло. Она только что сказала «нет»? Как такое возможно?

– Что вы сказали?

Эмма слегка порозовела.

– Нет, спасибо, – повторила она и захлопнула дверь кабинета.

Следующим утром перед работой Эмма и Харпер встретились в кофе-баре на двадцать третьем этаже. Эмма почти не спала прошедшей ночью, так что кофе ей бы не помешал.

– Ну и вид у тебя, краше в гроб кладут, – сразу заявила Харпер, прямолинейная, как и всегда.

– И тебе доброе утро.

– Что случилось?

– Не могла заснуть всю ночь.

Эмма была в сильном нервном возбуждении. Джона Флинн. Миллионер и плейбой. Ну и злую шутку сыграла с ней судьба. Никого хуже в качестве партнера для нее – и отца для ее ребенка – нельзя было и придумать. Тем не менее всю ночь, лежа в кровати, она могла думать только о нем. О том, как он поцеловал ее в самый первый раз. Как его руки скользили по ее телу, словно он никак не мог насытиться. После того, что было с Дэвидом, было восхитительно чувствовать в мужчине такое сильное желание. Но это было как наркотик – к такому легко было привыкнуть.

– Мэм?

Эмма повернулась к бариста за стойкой.

– Чай, – сказала она. При том что ей бы не помешала чашка крепкого кофе, она опасалась навредить ребенку. Кругом сплошная несправедливость.

В кофе-баре было очень людно, так что Эмма и Харпер взяли свои заказы и отправились в офис. Харпер, похоже, была довольна:

– Мне кажется, я слишком привыкну к тому, что ты со мной работаешь. Наконец мне будет с кем поговорить. Здесь все очень милые и все такое, но они либо витают в облаках, либо не поднимают глаз от компьютера.

– Но зачем тогда ты продолжаешь здесь работать? – удивилась Эмма. – Мы же обе знаем, что у тебя нет такой необходимости.

Харпер пристально посмотрела на Эмму, а потом пожала плечами:

– Скучно ничем не заниматься.

– Ты можешь помогать Оливеру с семейным бизнесом. Ты ведь его сестра.

– Оливеру не нужна моя помощь. Кроме того, здесь весело. Ты быстро включишься, я уверена. Я так много экономлю на бесплатной еде! А еще мне больше не нужен абонемент в спортзал. А сэкономленные деньги я могу вместо этого тратить на сумочки от Луи Виттона и поездки в Париж. Приятно иметь деньги, которые зарабатываешь собственным трудом, а не из-за своей семьи. Я бы ни за что отсюда не ушла. Думаю, тебе здесь тоже понравится. Правда, надо бы что-то сделать с твоим гардеробом. – Харпер скептически оглядела любимый темно-зеленый костюм Эммы, который та сегодня надела.

Сама она была одета в капри цвета хаки и топ без рукавов. Эмма нахмурилась:

– Ничего не могу поделать с тем, что здесь все одеваются как первокурсники, но отказываюсь ассимилироваться. И ты лучше не привыкай особенно: я постараюсь разделаться с этой задачей как можно быстрее.

Они остановились у лифтов, и Харпер нажала на кнопку:

– Почему ты так торопишься? Неужели все так плохо?

Эмма задумалась, что именно стоит рассказывать Харпер о том, что было вчера. Та, конечно, была ее близкой подругой, но не слишком хорошо умела хранить тайны. Так что все, что Эмма ей скажет, рано или поздно доберется до двух других ее подруг, Вайолетт и Люси. Эмме не хотелось, чтобы Джона обнаружил, кто она такая, так что будет лучше вообще никому ни о чем не рассказывать.

– Мне здесь некомфортно.

– Ты просто боишься, что встретишься с ним.

Вот черт. Харпер сегодня не в меру проницательна. Обычно именно это и делало ее такой хорошей подругой, но сейчас только все усложняло.

– Не буду отрицать, это было бы как минимум неловко. А как максимум – если об этом прослышит кто-либо в «Гейм Таун», меня могут заподозрить в конфликте интересов.

– Но я думала, ты хочешь его найти! Ну, ради… – Она многозначительно взглянула на Эмму.

Эмма промолчала. Харпер была слишком романтически настроена, и не было смысла объяснять ей ситуацию в реалистичном ключе. Так что Эмма просто отхлебнула чаю и вошла в открывшиеся двери лифта.

– Ты его уже видела! – выпалила Харпер.

Эмма быстро огляделась, чтобы убедиться, что они в лифте одни.

– Нет, с чего ты взяла?

Но Харпер не собиралась сдаваться.

– Кто он? Симпатичный? В каком отделе он работает?

Они вышли на двадцать четвертом, и Эмма зашикала на подругу, чтобы та говорила потише:

– Ты обещаешь никому не говорить?

– Конечно! Но ты должна мне сказать. Я просто обязана быть в курсе.

Эмма взглянула на нее с сомнением:

– Нет, ты разболтаешь.

Харпер возмущенно положила руку на бедро:

– Ну серьезно, Эмма! К чему такая секретность? Ладно бы там ты переспала с генеральным директором. Это было бы достойно таблоидов, но все остальное – просто обычные офисные сплетни, кому они нужны, и если ты…

Эмма почувствовала, как ее бросило в краску. Харпер внимательно взглянула на нее и потеряла дар речи – что с болтливой подругой Эммы случалось не так уж часто.

– О господи! – наконец выговорила она.

– Тише, Харпер! Ничего особенного.

– Да ладно тебе! – возмущенным шепотом проговорила та. – Джона Флинн? Серьезно?

Эмма кивнула.

– Но он меня не узнал. И я не собираюсь ему говорить ничего ни про себя, ни про ребенка. Ты поняла меня?