Татуировка цвета страсти - Андреа Лоренс

Харпер кивнула, явно все еще не отойдя от шока.

– Флинн – самый горячий мужчина, которого я в жизни встречала! Он дружит с моим братом, и мне требовались все возможные усилия, чтобы не бросаться на него каждый раз, как он заходит в гости. Как тебе удалось не запрыгнуть к нему на колени прямо в кабинете?

– А мы что, знакомы?

Харпер нахмурилась.

– Ты права. Чертовски жаль, впрочем. Ты его серьезно впечатлила.

– Он плейбой. Не думаю, что он вообще меня запомнил.

– Если верить сплетням в журналах. Но не забывай, я-то его знаю. Кроме того, он был готов сделать с тобой парную татуировку, чтобы иметь возможность тебя узнать – если бы он со всеми так делал, на нем бы живого места не осталось. Особенно если учесть, что женщин он меняет как перчатки.

Эмма была вынуждена согласиться. Она не заметила на его теле других татуировок или чего-то подобного. Но она все равно не видела с ним будущего. Если даже он ее узнает, он будет желать ту женщину, которой она была той ночью – а ведь настоящая Эмма совсем другая. Так в чем смысл? Лучше уж пусть он вовсе ничего не узнает.

И все же нужно ему сказать. Или нет? Эмма положила руку на живот. Если Джона откажется от нее и от ее ребенка, ее сыну или дочери вряд ли захочется знать, что отец не хотел их появления на свет. Так, может, лучше просто промолчать? Эмма не знала, как поступить. Но пока она не приняла решение, лучше обойтись без сплетен.

– Харпер, ты не должна никому рассказывать. Ни Вайолетт. Ни Люси. Ни брату. И уж тем более Джоне.

– Даю честное слово, – неохотно согласилась та. Эмма могла видеть, как на ее лице отображается почти физическое страдание. – Но ты лучше тоже будь осторожна.

Эмма нервно оправила воротник и направилась по коридору в сторону своего кабинета:

– Я не имею привычки носить декольте. Я просто сделаю свою работу и уберусь отсюда, как только смогу.

– А как же ребенок?

– Не знаю, Харпер. Что было, то прошло. Кануло в Лету. Никогда не повторится. Не думаю, что случайная беременность может что-то изменить.

Эмма открыла дверь в кабинет. На ее столе стояла хрустальная ваза с огромным букетом белых лилий, благоухавших на всю комнату. Такого красивого букета Эмме не дарили никогда в жизни.

Эмма взяла карточку, прикрепленную к букету. Она открыла конверт, не зная, чего хочет больше: чтобы цветы оказались от Джоны или нет. Проявления его внимания, хотя и лестные, были абсолютно бесполезными – и даже опасными, учитывая ситуацию. Но все же глубоко в душе Эмме, несмотря на всю ее практичность и рациональность, хотелось, чтобы цветы были от него.

– «Эмме, – прочитала она с замиранием сердца. – Добро пожаловать во «Флинн софт». Надеюсь познакомиться с вами ближе в скором времени. Джон».

– Кануло в Лету, говоришь? – с сомнением произнесла Харпер, наклоняясь, чтобы вдохнуть запах цветов.

* * *

Джона вышел из лифта на своем этаже, с кофе в одной руке и бейглом в другой, и удивленно замедлил шаги. На столе Пэм стоял огромный букет белых лилий в хрустальной вазе. Он нахмурился. Он специально заказал их для Эммы – они напоминали ему ее саму: чистые, гордые и изящные. Кроме того, розы – это слишком прямолинейно. А лилии обычно нравятся как раз тем женщинам, которым сложно угодить.

Джона, конечно, не мог бы положа руку на сердце сказать, что ему часто приходилось добиваться женщин. Ему даже говорили, что одно его обаяние в сочетании с красотой способно заставить женщин в радиусе пятидесяти метров лишиться трусиков. Эта картина казалась ему весьма забавной, но он, конечно, не был столь наивен и понимал, что дело скорее не в его внешности, а в размерах его кошелька. Женщин всегда привлекают беспардонно богатые мужчины.

Но не Эмму. Она в его присутствии держалась крайне собранно и сухо, и, насколько он мог судить, его авансы ее скорее раздражали. Но он никак не мог этого допустить – он должен очаровать Эмму, чего бы ему это ни стоило.

Хотя прямо сейчас все развивалось не слишком удачно. Эмма отослала цветы в рекордное время – Джона сильно сомневался, что по чистому совпадению кто-то просто заказал для Пэм такой же букет.

– Это мисс Демпси принесла? – поинтересовался он.

Пэм, казалось, просто лучилась радостью, глядя на то, как все проходящие мимо смотрят на букет. Ну, по крайней мере, хоть кому-то он понравился.

– Да, – сказала она. – Она сказала, что у нее аллергия. Восхитительные, правда?

Джона мысленно сделал пометку, что нужно время от времени заказывать для Пэм цветы. Возможно, и для других администраторов тоже. Возможно, это им больше по нраву, чем игровые автоматы, – кажется, он немного слишком сконцентрирован на программистах в своих инновациях. А ведь без административного персонала компания не смогла бы работать, и неплохо бы их тоже как-то поощрить.

– Да, очень мило. – Он прошел мимо ее стола в свой кабинет и позволил двери хлопнуть у себя за спиной. Аллергия у нее, как же. Вчера она клялась и божилась, что дело не в цветах. Это просто ее фирменное упрямство! Никогда еще он не встречал женщины, столь устойчивой к его чарам. Совершенно непонятно, в чем дело!

Джона упал в кресло и раздраженным движением включил компьютер. Он даже задумался, не встречался ли с ней раньше. Или, может, с кем-то из ее подруг? Она ведет себя как женщина, которая за что-то обижена – на него или на кого-то вроде него.

Но такого не может быть. Все-таки у Джоны прекрасная память на лица и имена, и он был уверен, что до вчерашнего дня никогда не виделся с Эммой Демпси. Но ему придется что-то с этим поделать. От этого зависит судьба сделки с «Гейм Таун». Даже если ему удастся добраться до Ноа и вернуть деньги, транзакцию все равно можно отследить.

Его телефон зазвонил, и на экране высветился незнакомый номер. Но раз Пэм его пропустила, он был уверен, что это не какой-нибудь телефонный спам.

– Джона Флинн.

– Привет! А вот и твой любимый братишка. Соскучился?

Легок на помине. Джона вздохнул и сказал, тщательно подбирая слова:

– Я тебе уже говорил, что мой любимый братишка – Элайджа. Но прямо сейчас мне нужен именно ты.

Ноа хохотнул. Оба они знали, что он не имеет отношения к делам компании. Он просиживал штаны в офисе, получал зарплату и крайне редко, если вдруг ему становилось скучно и он оказывался не занят какими-то своими непонятными делами, он помогал с организацией благотворительных турниров по гольфу и вручал победителям огромные картонные чеки.

– Что же такого важного случилось, что не может подождать моего возвращения? Этот звонок стоит целое состояние.

– Как насчет трех миллионов долларов?

Повисла тишина, которая сказала Джоне больше, чем могли бы любые слова. Ноа действительно взял эти деньги, но не думал, что это заметят так быстро. Может быть, в другой раз так бы и случилось, но сейчас время поджимало, а Эмма найдет недостачу, Джона был в этом уверен.