Don Diablo - Катя Лоренц

— Благодарю, — расправляю салфетку на коленях.

— Позвольте я за вами поухаживаю, — мой сосед наливает в бокал вино. — Вы очень красивы. Диего, где ты нашел столь прекрасный цветок? — наши глаза встречаются, мне становится жарко от его взгляда.

— На своих полях.

Диего, так зовут этого дьявола, весь вечер не отводит взгляд, юная мексиканская красавица забыта. Он следит, словно коршун, как я отпиваю, как режу мясом. Мой сосед шутит, старается обратить внимание на себя. Я смеюсь, откидываю волосы назад. Глаза Диего, цвета неразбавленного виски, опасно блестят. Ощущение что он вот-вот накинется на меня и разорвет на куски. Мне становится не чем дышать. Диабло откровенно пялится на мою грудь. Не он один, но именно его взгляд вызывает смущение и волнение.

— Я прогуляюсь по саду, — встаю.

В саду меня догоняет тот мужчина.

— Ярослава! Могу я поговорить с вами откровенно?

— Попробуйте, — настроение флиртовать пропадает. Я затеяла опасную игру с Диабло и своего собеседника я совсем не знаю. Вряд ли он обычный человек, раз обращается к Диабло по имени и на равных.

— Я знаю о вашем долге перед Диего. И готов погасить его.

— С чего вдруг такая щедрость?

— Вы мне понравились, — он берет меня за руки, вглядывается в лицо. В его глазах похоть, вожделение.

— Стань моей, — шепчет он. — Я единственный, кто может противостоять Диего. Спасти тебя от этого монстра. Ты будешь как королева купаться в роскоши. Я могу быть очень нежным.

— Эль Пачо! — от голоса Диего вздрагиваю, руки, сжимающие меня, отпускают. — Иди в дом и оставь в покое Ярославу.

— Подумай, Ярослава. Возьми мою визитку, — он сует мне картонку в руку. — Одно только твое слово и я заберу тебя.

Дьябло провожает его взглядом, подходит ко мне.

— Ты хоть представляешь с кем ты решила поиграть?

— С кем?

— Это эль Пачо. Он второй наркобарон в Мексике. Мой враг. А ты флиртовала с ним! Лечь под него решила? — моя рука сама дернулась и я отвешала ему пощечину, в страхе отшатнулась.

Что я творю? Не мне тягаться с Диабло. Он же убить может и никто и слова ему не скажет. Диего схватил меня за щеки, больно сжал сильными пальцами, заставляя смотреть на него.

— Попробуй сделать это ещё раз и тебе конец, Миледи! — прошептал возле моих губ. Отчего их начало покалывать. Я упёрлась руками в твердую грудь Диабло. Единственный мужчина, которого я касалась, был муж. Он стройный, поджарый. Диабло совсем другой. Под этой черной рубашкой скрывалась, мощь накаченные мышц. И это волновало. Хотелось снять его рубашку и обследовать мощное тело без преград.

— Посмей ещё раз назвать меня шлюхой и я повторю пощечину, — он тяжело дышал, готовый разорвать на куски нахалку, посмевшую поднять на него руку. Меня потряхивало от страха, но я не отводила взгляд.

Он взял мою руку, вырвал оттуда визитку и порвал на мелкие куски.

— Она тебе не понадобится! Иди в дом, Ярослава, — быстрым шагом удалялся от меня.

Что это было? Он хотел меня поцеловать? Я чувствовала это.

Мне кажется, или я обратила его в бегство?

Диего

Все бабы шлюхи! Этот урок я должен был усвоить ещё в юности. Что я тогда удивляюсь флирту Яры с моим врагом?

Потому что она ещё не была моей, я не получил от нее секса. Хотел, чтобы она сама неслась сломя голову в расставленную мной ловушку, старалась заслужить мое внимание, а она флиртовала с Эль Пачо, строила ему глазки, удостоив лишь холодным взглядом меня, а потом ещё и пощёчина. Такое не прощается. Она за все поплатится.

И её губы цвета спелой вишни, в которые так хотелось впиться, искусать их, облизать. После предательства Саманты я больше никого не целую. Губы созданы совсем для другого. Для моего члена. И это она запомнит.

Эль Пачо ждал меня в гостиной, сидя в кресле, закинув ногу на ногу и пил мискаль.

— Я хочу Ярлславу. Сколько ты хочешь за нее? — он старше меня. На висках появилась седина, а в уголках глаз морщины. Но он по прежнему нравится женщинам и не только из-за денег.

— У тебя нет такой суммы.

— Я понял, что она тебя зацепила. Я предлагаю тебе деньги. Честную сделку. Иначе, ты ничего не получишь. Ты же знаешь, что она уйдет ко мне, как и Саманта, — он думает что посыпает солью рану. Но любви в моем сердце нет. Я теперь исключительно думаю головой, помня, что из себя представляют женщины.

— Саманта всего лишь продажная шлюха, которой я пользовался, а ты донашивал за меня. — я сел напротив него, откидываясь на спинку кресла. — Я отдам тебе Ярославу абсолютно бесплатно. Как только она мне надоест.

— Войны хочешь? Как много лет назад? Затопим улицы Мексики кровью? Будет беспредел.

— Хочешь сказать, что сейчас ты не творишь беспредел? А как же гринго, которых твои люди сожгли? Или отрубленные головы, которые ты поставил на въезде в Мексику.

— Не строй из себя святошу! Твои руки так же по локоть в крови.

— Я не убивая просто так. И не простых граждан, только затем, чтобы показать свою силу, потому что могу. Это делаешь ты.

— А как же бойня две недели назад?

— Мы разделили улицы Мексики. Мои торговцы не лезли к тебе на территорию, твои же в наглую пришли в мой клуб и торговали синтетикой. Они получили по заслугам. Ты нарушил договор. Хочешь войны? Давай! Только трезво оценивай свои силы. Моих людей больше, они бывшие военные элитных войск со всего мира. В моём распоряжении вертолеты, истребители, оружие, столько, что можно вооружить всю Мексику. Ты правда хочешь начать войну? — Эль Пачо прищуриваясь, закурил косяк и отправил струю сизого дыма в потолок. О да! Он бы хотел. Его жутко бесит, что я подвинул его. Стал более влиятельным, чем он.

— Нет. Меня всё устраивает. Однако, мы отклонились от темы. Что с Ярославой?

— Я уже сказал. Она остаётся со мной.

— Она предаст тебя, как Саманта, разобьёт сердце.

— Как поэтично! — хмыкнул. — Саманту я могу лишь поблагодарить. После ее предательства, стал сильнее. И из-за нее я стал наркобароном. И у меня больше нет сердца. Нечего разбивать.

— Перейдем к делам. Я предлагаю пересмотреть договор по трассе на Акапулько. Я хочу три дня в неделю вместо двух.

Трасса на Акапулько самая главная дорога. Через нее можно доехать не только до Акапулько. До Панамы, Колумбии, Мехико, добраться до Америки. Чтобы не устраивать войну, мы составили график.

— Нет. Об этом не может быть и речи. Я итак был слишком добр.

— Мы вернёмся к этому разговору, — Эль Пачо встал, застегивая пиджак и насвистывая пошел к выходу. Его свора отправилась следом.