Сирена морских глубин - Суми Хан

с кряхтеньем взвалил короб себе на спину.

– Го Чунчжа.

– Кажется, правду говорят о вас, хэнё, что вы сильнее большинства мужчин. – Юноша начал обматывать веревки вокруг пояса. – Не поможешь закрепить эту штуку?

Чунчжа примотала короб к раме и передала Суволю свободные концы веревок, которые он завязал на поясе сложным узлом. Опираясь о палку, юноша бодро зашагал вверх по горной тропе. Белый пес последовал было за ним, но тут же, озабоченно поскуливая, остановился.

Чунчжа все еще держалась за дерево, а мир точно вращался вокруг.

Обернувшись, юноша поспешил назад и, скрестив на груди руки, воззрился на нее.

– Голова закружилась?

Чунчжа кивнула.

– Тебе надо попить.

Юноша протянул ей бутыль из тыквы, жестом предложив сделать глоток. Чунчжа оттолкнула ее.

– Это соленая вода для моллюсков. Я должна была полить ею содержимое короба, когда доберусь до тольхарыбана. Скоро солнце будет совсем высоко, и морские ушки погибнут.

Она отвернулась, чтобы юноша не мог увидеть у нее на глазах слезы отчаяния.

– Не волнуйся, девушка. Я обо всем позабочусь.

– Я должна пойти с тобой… – Чунчжа попыталась встать.

– Ты только задержишь меня. Я не забуду полить моллюсков. Прошу тебя, останься здесь, и я пришлю за тобой. Поняла?

Внезапный приступ головокружения заставил Чунчжу осесть на землю. Она закрыла глаза и заставила себя кивнуть.

Юноша и его белый пес быстро зашагали прочь.

– Проснись, сестрица! – раздался в ушах у Чунчжи высокий голосок, и тоненькие ручки потрясли ее за плечи.

Открыв глаза, Чунчжа увидела перед собой детское личико; внимательные глазки так пристально уставились на нее, что, казалось, сошлись во лбу, над переносицей. Девушка взяла бутылку из выдолбленной тыквы, которую протягивал ей ребенок.

– Мама сказала, что ты должна выпить это, пока сидишь. Маленькими глотками, иначе тебя вырвет.

Девочка драматично распахнула глаза, продемонстрировав трепещущие длинные, тонкие ресницы и яркие, как у птицы, белки́.

– Кто ты? – спросила Чунчжа, сделав глоток.

– Все зовут меня Крошкой. Мне восемь лет, но люди говорят, что я выгляжу младше. Вообще-то я так не считаю. – Она стиснула свои пухлые щечки грязными кулачками и выпятила нижнюю губу; черные волосы доходили ей до мочек ушей, на глаза падала густая челка.

Девочка действительно была необычайно мала для своего возраста, но Чунчжа не стала этого говорить.

– Думаю, ты выглядишь так, как и должна.

– Мой старший брат сказал, что ты сама притащила сюда этот огромный короб! А еще – что ты русалка. Это правда?

Крошка не была красива, но ее любопытные глазки ярко сверкали. Сходство малышки с братом было несомненным.

Когда девочка упомянула о коробе, Чунчжа встрепенулась:

– Морские ушки были еще живы?

Крошка состроила гримаску.

– Мама полила их водой, и они зашевелились. Она собиралась заставить меня развешивать водоросли для просушки, но я сказала, что хочу найти тебя. Быстрее меня тут никого нет, потому что я знаю все тайные кроличьи тропы. – Девочка покосилась вниз, на ноги Чунчжи. – Но ты мне не ответила. Ты в самом деле русалка, как уверял братец? Значит, ты умеешь плавать будто рыба? И ты вправду сильнее его?

Чунчжа улыбнулась и отхлебнула еще один глоток чая. Крошка опустила голову и вздохнула, проговорив:

– Мама велела, чтобы я помалкивала, пока ты не допьешь чай. И чтобы потом мы пошли домой.

Чунчжа, ухватившись за дерево, поднялась. Ноги у нее дрожали, ступни ныли, но голова стала кружиться меньше, и она снова могла передвигаться. Крошка взяла ее за руку и повела по тропе вверх. Небо было ясное, маленькие весенние листочки шевелил легкий ветерок. Могучая, неподвижная гора составляла яркий контраст с волнующимся морем.

Поднимались молча, пока Крошка не потянула Чунчжу за руку. Девочка зажимала рот ладошкой, раздувая щеки.

– Зачем ты закрыла рукой рот?

Крошка громко выдохнула:

– Мама сказала, что я должна только отвечать на вопросы.

– Ты по-прежнему хочешь знать, умею ли я плавать как рыба?

– О да, да! – Крошка запрыгала на месте.

– Ну, когда я в воде…

Девочка тут же перебила Чунчжу:

– Когда ты в воде, твои ноги превращаются в рыбий хвост, верно? Вот почему ты можешь заплывать в самую глубину, как рыбы, да? А еще, как рыбы, дышать водой? Ты видела морского царя?

Чунчжа рассмеялась:

– Ты словно кролик: перескакиваешь с мысли на мысль. В воде я пользуюсь ногами, как рыба хвостом. Нет, я не дышу водой, как рыба. Я задерживаю дыхание. На длительное время. Да, я видела морского царя. И его жен тоже.

Разочарование на лице Крошки сменилось благоговейным трепетом.

– Какой он из себя?

– Большой и толстый, как ламантин, с длинными щетинистыми усами. Он носит одеяние из зеленых и фиолетовых водорослей, перехваченное поясом из блестящих жемчужин.

Девочка от изумления только рот раскрыла.

– Он, должно быть, страшно богат!

– Именно. Морскому царю принадлежит все, что находится под водой, даже сокровища с затонувших пиратских кораблей.

– Я хочу быть хэнё, как ты! – Крошка, дрожа от волнения, сжала кулаки. – Я найду сокровища морского царя и стану такой богатой, что смогу сколько угодно есть рисовых конфет и пить медовой воды. И мои поросята каждую ночь будут спать на новой соломе.

– Если будешь так кричать, у тебя не хватит дыхания, чтобы дойти до дома!

Над ними на повороте тропинки показался брат Крошки. К девочкам, тяжело дыша, подбежал белый пес.

Крошка бросилась к брату.

– Понеси меня, охрабан! – крикнула она. – Пожалуйста!

Когда Суволь притворился, будто отказывается, Крошка принялась молотить его маленькими кулачками:

– Неси меня! Неси меня!

Юноша протянул свой посох Чунчже. Девочка забралась ему на спину. Суволь, подхватив сестру под ноги, приподнял ее. Крошка победно ухмыльнулась, а пес помчался вперед.

3

Чунчжа ожидала, что ферма свиновода будет напоминать ее собственный дом – каменную хижину с соломенной крышей, огородом и грязным свинарником, обнесенную низким черным тольдамом. Она растерянно захлопала глазами, уставившись на защищавшие вход неприступные каменные стены, что возносились так высоко, точно окружали военную крепость. Пройдя через ворота, девушка тут же поняла: «Дом в облаках» – усадьба знатного человека. Изогнутая черепичная кровля главного строения величаво выдавалась вперед, затеняя соседние здания поменьше.

В просторном внутреннем дворе было полно людей. Мимо проплелся тощий мужчина с привязанным к спине веревкой глиняным кувшином, за ним следовала тучная женщина, выкрикивающая указания. На шатких приставных лестницах балансировали два кровельщика, менявшие солому на крыше опрятной хижины рядом с главным домом. Стайка малышей гонялась за цыплятами, а двое мальчиков постарше тащили на веревках визжащих поросят. Несколько сидевших на корточках женщин пригоршнями зачерпывали только что процеженный твенчжан и раскладывали каплющую ферментированную