Клеймо роскоши - Марина Серова

— Отлично сработано, — пробормотал начальник службы безопасности, убирая брелок.

— Это что там, на перекрестке, наша машина была? — нервно спросил Ухлин. — Ты что, Рустам, приказал водителю ее разбить?! Да ты знаешь, сколько она стоит?!

Начальник службы безопасности промолчал, игнорируя директора, словно он был пустым местом.

— Я доложу Викентию Ивановичу, что ты творишь, — гневно пообещал Ухлин и отвернулся к окну.

Начальнику службы безопасности в этот момент позвонили на сотовый. Выслушав собеседника, он похвалил:

— Ментов вызвали — правильно. Пусть они с этими уродами разбираются. — Когда он отключил сотовый, я поинтересовалась:

— У вас тут что, война идет какая-то?

— Хозяин объяснит, если потребуется, — отрезал Рамазанов ледяным тоном. Дальнейшие расспросы были бессмысленны. В полном молчании мы выехали за город. Через пятнадцать километров водитель свернул с шоссе на разбитую боковую дорогу. На поржавевшем дорожном указателе я успела прочитать: «Пионерский лагерь „Звездочка“. Под табличкой с названием висел знак „Проезда нет“. Однако мы проехали. С каждой сотней метров дорога ухудшалась и ухудшалась, а затем оборвалась самым неожиданным образом. На потрескавшемся асфальте лежали бетонные блоки, покрашенные наискосок красными полосами. За блоками зиял здоровенный котлован и кучи земли вокруг него, которые завалили всю обочину. Место мне не понравилось. В такие привозят, только чтоб пришить ненужного свидетеля. Похоже, это была ловушка. Я незаметно вытащила метательное лезвие из пряжки ремня. Пусть попробуют только рыпнуться. Я уже была готова устроить в машине кровавую баню, как только бы она остановилась, но шофер повернул прямо в подлесок на обочине. Я различила едва заметный просвет между деревьями. Машина съехала вниз с насыпи, проехала в глубь подлеска и свернула на грунтовку, шедшую параллельно основной дороге. Объехав разрушенный участок, мы вновь вернулись на асфальтовую дорогу. Через километр дорогу перегородил четырехметровый кирпичный забор с колючей проволокой поверху. Джип проехал вдоль него, свернул за угол и подрулил к внушительным металлическим воротам. Прожив в Тарасове достаточно долго, я даже не подозревала о существовании этого места.

Из ворот вышел сурового вида охранник, заглянул в машину, поздоровался, потом сделал знак проезжать. Ворота открылись, и джип проехал внутрь. За воротами находился большой двор, вымощенный натуральным камнем. Громадных размеров дом отчасти напоминал картинку из путеводителя по памятникам архитектуры, однако присутствовало много современных элементов. Фасад со стороны подъезда представлялся длинным рядом двухэтажных зданий, выдержанных в желтых тонах с зелеными черепичными крышами, а в центре был трехэтажный дом, украшенный ротондой из четырех колонн и двух пилястров по краям. Окна с зеркальными стеклами по сторонам от ротонды на всех трех этажах соединялись в одно длинное сверху донизу. К дому примыкали два крыла, соединенные застекленной галереей. Перед домом были разбиты клумбы различной формы, цветы в которых росли в виде геометрических фигур и орнаментов.

Присмотревшись, я заметила разбросанные по территории камеры с ИК-прожекторами подсветки. Мы вышли из машины. Ухлин созвонился с хозяином и сообщил, что Павлов ожидает меня на заднем дворе. Мы обошли дом и оказались в чудном заднем дворике размером с два футбольных поля. Аккуратно подстриженные деревья, кусты идеальной шарообразной формы. Вымощенные камнем дорожки, а по центру дворика — длинный бассейн с фонтанами.

Ухлин провел меня к беседке среди дубов. Поднявшись по ступеням, я вошла на площадку. Там в приятной полутени стоял ажурный чайный столик. В плетеных креслах сидели сам Павлов и его жена. Я узнала их по фотографиям, добытым в Интернете, но фотографии не могли показать всей картины. Павлов оказался карликом с непропорциональным телом. Даже за столом он сидел на специальном стуле, оснащенном ступеньками. Напротив сидела его жена — белокурая девица модельной внешности, одетая в крохотное бикини.

— Вы шокированы моим видом, — осведомился Павлов, криво улыбаясь.

— Нет, нисколько, — спохватилась я, придав лицу бесстрастное выражение.

— Очень рад увидеть вас у себя. Надеюсь, вы сможете мне помочь, — проговорил Павлов и приглашающим жестом показал на свободный стул. — Присаживайтесь, Евгения. — Я присела. Ухлин сел в соседнее кресло. Павлов с нежностью в голосе представил мне свою жену: — Это моя прелестная супруга. Отрада всей моей жизни — Татьяна. — При этом он галантно поцеловал руку девушке, а та просто расцвела от счастья и воскликнула:

— Ой, Вик, ну ладно тебе выделываться.

— Я просто не стесняюсь выражать своих чувств, — спокойно, с улыбкой ответил Павлов, затем торжественно объявил: — Господа, надеюсь, с этого дня Евгения Максимовна согласится стать моим личным телохранителем. Она профессионал самого высокого класса, работала в КГБ в элитном спецподразделении. По отзывам коллег, лучше ее нет никого.

Лица и у начальника службы безопасности, и у директора после услышанного вытянулись от удивления. Ухлин что-то хотел сказать, но, передумав, закрыл рот. Во взгляде Рамазанова, вскользь брошенном на меня, читалась неприкрытая враждебность.

— Викентий Иванович, вы не могли бы тогда объяснить, зачем была нужна вся эта комедия? — спросил он недовольно у Павлова. — Дима мне сказал, что мы встречаем важного курьера. Я угробил один из своих джипов, только чтобы нашу машину не остановили…

— Сейчас объясню, — ласково сказал Павлов, — я сказал Диме, что надо встретить важного человека, а это он сам дофантазировал про курьера.

— А что мне было еще думать, — проворчал Ухлин. — Рустам обычно посылает кого-то из своих для встречи курьера, а тут вы велели лично встретить Евгению. Ну, я и подумал, что пришел очень важный груз.

— Одно хорошо, что мои враги проявились, и я теперь на сто процентов уверен, что кто-то из моего близкого окружения работает на противника, — с притворным благодушием произнес Павлов, поглядывая на меня. — Вот Евгения Максимовна и выяснит, кто эта гнида.

— Подождите с гнидами, мы еще не обсудили условия нашего контракта, — напомнила я.

— Давайте излагайте ваши условия и перейдем к делу, — поторопил меня ювелир.

Пока я озвучивала свои условия, в беседке неслышно появилась молодая служанка в белом переднике, поставила на стол несколько дополнительных чайных приборов, налила в чашки чаю и так же неслышно удалилась.

— Согласен на все ваши требования, три тысячи в день достаточно скромная сумма, учитывая, что вам предстоит сделать, — произнес Павлов, дождавшись, когда я закончу. — Теперь объясню, в чем мои проблемы. Некто хочет меня убить. Пока не знаю, с чем это связано — конкуренция или просто кто-то хочет хапнуть все, что я заработал.

— На вас были совершены покушения? — спросила я, пробуя чай. В нем чувствовалось присутствие каких-то трав, но определить точно, что за травы, мне не удалось. К чаю предлагались домашние печенья и цукаты. Отхлебнув, я взяла одно печенье.