Правда или последствия - Анника Тор
Шрифт:
Интервал:
Я ускорила шаг, но застряла на переходе через Рингвэген: был красный свет, и с Хорнсгатан без конца поворачивали машины. Автобус остановился, все пассажиры зашли. Последними поднялись на ступеньки Сабина и Фанни.
Они соврали, что пойдут к метро, а сами поехали домой. Они просто хотели отделаться от меня.
Водитель закрыл дверь. Он наверняка видел меня в зеркале, но, очевидно, решил, что в автобусе и без меня детей хватает.
Бежать дальше не имело смысла. Я медленно пошла к остановке. И тут увидела, что на остановке кто-то сидит — в самом дальнем углу.
Карин. Мокрые волосы прилипли к лицу, одежда насквозь промокла.
— Почему ты здесь? Почему не поехала на автобусе?
Она ничего не ответила, только посмотрела на свою мокрую одежду.
— Так езжай домой и переоденься! — воскликнула я, раздражаясь. Ну как можно быть такой клячей! — Скажи, что играла в душе. И случайно облилась.
Она замотала головой.
Я сняла с себя куртку и протянула ей.
— Надень.
Она не двигалась и только смотрела на меня. Казалось, она не понимает моих слов. Лицо ее было белым-белым, а голос таким тихим, что я с трудом расслышала сказанное.
— Меня все ненавидят. Кроме тебя.
Мне показалось, будто она повесила мне на плечи рюкзак такой тяжести, что я едва не упала под его весом. Как в тот раз, когда папа, Антон и я собрались в горы и папа решил, что я сама должна нести свои вещи.
Слишком тяжело. Это выше моих сил.
— Да брось ты. Лучше надень куртку. Поедем на следующем автобусе.
Хотя все пассажиры на нас пялились, в автобусе я сидела рядом с ней и предложила ей взять куртку до завтра. Но Карин отказалась. Выходить с ней я не стала, а поехала дальше.
Мама поставила в гостиной мольберт и рисовала. Она начала рисовать, когда потеряла работу. Сама она говорит, что рисовала и раньше. В молодости мама хотела стать художником. Но потом родился Антон, за ним я, и мама решила, что надежнее работать педагогом в досуговом центре.
«Надежнее», как бы не так! Уже год мама сидит без работы. А ее картины мне нравятся. Немного странные, но красивые.
— Мама, — позвала я от порога.
Мама обернулась и приложила палец к губам.
— Тише, Калле спит.
Калле опять заболел. На этот раз воспалением среднего уха.
— Входи и закрывай дверь, — сказала мама.
Я отодвинула газеты и села на диван. Куки встала на задние лапы и положила голову мне на колени. Мама продолжала писать картину. Никто ничего не говорил. Было приятно просто сидеть и молчать.
Через некоторое время мама отложила кисть в сторону и села рядом со мной.
— Ну что? Поговорим?
Я задумалась. Вообще-то я люблю рассказывать маме. Она не прерывает, выслушивает до конца. А потом задает вопрос, от которого все случившееся предстает совсем в новом свете.
Но сейчас я не знала, с чего начать. С футбола? Или с того, что случилось в душевой? Или с того, что Сабина и Фанни меня обманули и сбежали?
Про то, что произошло в душевой, рассказывать было трудно. Даже стыдно, хотя вроде ничего плохого я не сделала.
Я задумалась, а было ли кому-нибудь еще стыдно? Кроме меня и Карин?
Я не успела ничего сказать, как зазвонил телефон. Мама посмотрела на меня вопросительно. Это означало: «Ты ждешь звонка? Хочешь сама ответить?»
Я покачала головой, мама встала и взяла трубку.
— Лена Берглунд слушает.
Она говорила деловито, как всегда, когда ее спрашивали, не может ли она на пару дней выйти на замену в детский сад, или когда предлагали по телефону купить стиральный порошок.
Но в следующую секунду голос ее изменился, стал ниже, глубже, в нем появились бархатные нотки.
— Это ты? Ты где? Когда? А раньше ты не можешь приехать? Я соскучилась!
Я пошла в кухню и сделала себе какао. Дверь в кухню я прикрыла. Я не могла это слушать.
После футбольного матча недели две прошли спокойно. В последнюю субботу перед закрытием сезона Фанни, Сабина и я ходили в «Грёна Лунд». Правда, они собирались идти в парк с мальчишками, но те не смогли, и Сабина пригласила меня.
Мы с Сабиной много раз вместе ходили в «Грёна Лунд». И всегда делали одно и то же. Три круга на американских горках, мороженое, поезд с привидениями, а потом уже все остальное.
У Фанни на американских горках закружилась голова, и мы поехали с Сабиной вдвоем. Когда мы вернулись, Фанни с кислым видом сидела на скамейке. Поезд с привидениями ей тоже не понравился.
— Ерунда, — говорила она, когда на нас из темноты выскакивали привидения.
Мы с Сабиной кричали как сумасшедшие. Ну и пусть привидения не настоящие, зато как весело!
Фанни больше нравятся всякие розыгрыши и лотереи. Она выиграла шоколадку и диск, шоколадку мы съели, а диск она подарила Сабине.
В кои-то веки Сабина не думает о том, что скажет Фанни. Не следит за прической и не поправляет тушь на ресницах. Она стала прежней Сабиной, такой она была до дружбы с Фанни.
Мы уже возвращались на катер, когда Сабина, вдруг резко остановившись, изменилась в лице. Я не сразу поняла, в чем дело, но потом проследила за ее взглядом, и мне все стало ясно.
В воротах стояла Надя. Она нетвердо держалась на ногах, в руках у нее была банка с пивом. Рядом стоял какой-то парень из их компании — поддерживал Надю, чтобы она не упала. Потом он отобрал у нее банку, допил пиво и поцеловал Надю. Они целовались прямо посреди дороги, парень прижимал Надю к себе, его рука лежала на ее попе.
— Поедем на следующем катере, — сказала Сабина. Мы зашли в ближайший скверик и сели на лавочку.
Я обещала маме приехать не позже половины девятого, теперь я наверняка опоздаю, но сказать это Сабине у меня язык не поворачивался. Темные глаза Сабины стали совсем черными и подозрительно блестели, хотя она болтала без умолку и громко хохотала, делая вид, что ничего не произошло.
Последний урок в четверг был, как обычно, классный час, Гунилла рассказывала нам про родительское собрание. Родители считают, что в классе нужно улучшить климат, сказала Гунилла. Поэтому они решили устроить для нас вечер отдыха.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!