Последний Магистр - Анна Клименко

А потом внутри все взорвалось дикой, непереносимой болью.

– Мама! – выдохнул Ильверс; горячая волна поднялась из груди по горлу и тяжело плеснулась на траву.

Откуда-то издалека донесся испуганный вскрик. А еще миг спустя Ильверс увидел ее лицо, совсем рядом, бледное, осунувшееся, опутанное сетью ранних тонких морщинок… В черных глазах отразились непомерное удивление и боль; мать вздохнула – покорно, как будто ее снова незаслуженно огрели плетью… По щеке вниз потекла черная тоненькая струйка. Ильверс хотел протянуть ей руку, коснуться ее худенького плеча – и не смог. Силы ушли куда-то, и это было странно.

– Матушка… – он сделал попытку вдохнуть, но в груди словно не было места для воздуха, одна горячая тяжесть, вязко сочащаяся изо рта.

Сознание путалось в серой, мельтешащей паутине; не было ни мыслей, ни чувств. Ильверс неотвратимо сползал в черную, ледяную бездну, из которой уже не было возврата, и где его ждали те, кто жил раньше.

Дэйлор не почувствовал, как грубые руки Кэйвура подтащили его к обрыву и столкнули вниз. Он уже не знал, что над ним сомкнулись бурные воды Эйкарнаса.

Но что-то удержало его на краю бездонной пропасти и не дало воссоединиться с духами Предков.

– Ты снова здесь? – глава дома д’Аштам едва удостоил Варну взглядом, не говоря уж о том, чтобы перестать обсасывать крылышко куропатки, – и что тебе еще надо?!!

Маг сдержанно поклонился. Происходило что-то не то… совсем не то, что должно было… Ведь Магистр обещал все уладить! Или… забыл? Не получилось?.. Стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие, Варна поинтересовался:

– Разве Великий Магистр не навещал главу дома?

Эвор ухмыльнулся и красивым, отточенным движением отшвырнул прочь недоеденное крылышко.

– Я отнюдь не дурак. И мне наплевать на вашего Магистра. Но мне – слышишь – не наплевать на то, что у меня крадут сразу двух рабов! И попробуй теперь доказать, что ваша чародейская братия здесь не при чем!

– Вы хотите сказать, что Ильверс исчез? – на всякий случай уточнил Варна.

– Именно, – Эвор поднялся из-за стола и потянулся, – Ильверс и его мамаша. Как и следовало ожидать, никто ничего не слышал и не заметил, но утром их уже не было. Признавайтесь, ваших рук дело?

Варна окинул разъяренного дэйлор хмурым взглядом. Обвинение было серьезным и, кроме того, бросало тень на честь Великого Магистра. С другой стороны, упомянутый Магистр обещал все уладить… Неужто именно так?!! Нет, это казалось невероятным. Или все же старик окончательно выжил из ума?

– Учитель?

Тишина.

– Учитель, ответьте мне!

И снова молчание.

– Я бы не стал обвинять Великого Магистра в краже раба. В любом случае, он бы воспользовался иными средствами! – жестко сказал Варна. И тут же вспомнил одинокую женскую фигурку, мелькнувшую в потемках среди колонн.

– А кого мне в таком случае обвинять? – рявкнул Эвор, подходя почти вплотную, – я вас не боюсь! И не позволю ничего у меня красть! К тому же, как-никак, речь идет о моем сыне, который мог и здесь пригодиться…

«В качестве еще одного раба», – закончил про себя маг, а вслух произнес:

– Не делайте столь поспешных выводов. Я уверен, Магистр не принимал участия в побеге… или краже…

– Учитель, почему вы молчите?

Тишина.

– Могу я осмотреть место, где они жили?

– Осматривай, сколько тебе заблагорассудится, – буркнул Эвор, – я выслал на их поиски своих стражей спокойствия, но мало ли что… Если, конечно, вы и в самом деле не приложили к этому руку. Впрочем, мне наплевать. Будут у меня и другие наследники, а этот – хоть пожри его упырь!

Неожиданно для себя Варна подумал о том, что Ильверс был чрезвычайно похож на своего отца: тот же волевой профиль, выразительные глаза, решительно сжатые губы… Только сложением парень вышел куда как более хрупким, ну да оно и понятно – маги всегда тоньше в кости, чем те, кто не видит Силу.

– Я, пожалуй, пойду, – проронил Варна, – было бы хорошо, если бы вы дали мне кого-нибудь в проводники.

– Разумеется, – сквозь зубы процедил глава дома. Его взгляд переместился за спину Варны и потеплел, – Найли, дорогая, проводи моего гостя туда, куда он скажет.

Варна обернулся: оказывается, за его спиной неведомо как долго стояла юная дэйлор, неслышно пробравшаяся в покои Эвора на бархатных лапках. Сказать, что она была хорошенькой, значило не сказать ровным счетом ничего; маг уже очень давно не видел подобной красоты, редкого и гармоничного сплава утонченности, свежести, совершенства, грации… Платье из легкого нежно-лилового шелка подчеркивало каждый изгиб ее тела и выгодно оттеняло бледную кожу; крупный жемчуг тускло светился в иссиня-черных волосах, как бутоны жасмина лунной ночью.

Девушка подарила Варне ослепительную улыбку, затем взглянула на Эвора.

– Отец, но разве пристало мне идти туда, к этим… – ее точеный носик аристократично поморщился, – к этим грязным животным?

«Вот, значит, как», – подумал Варна, – «одни дети у него в шелках, другие – в грязи. Очень странный этот дэйлор, очень… Уж я бы точно не поступил бы так, будь у меня свои…»

Непрошенные и незванные, вновь пришли воспоминания о том, что – увы, увы… Ни один из его детей не пережил волшебного перерождения в коконе. Было ли это проклятьем или следствием мощного магического дара, Ванна так и не узнал, сколько ни старался.

– Я хочу, чтобы ты сопровождала мага, – насмешливо изрек Эвор, – он слишком мудр и образован, чтобы опускаться до общества надсмотрщика.

Найли поспешно склонила голову, и Варна успел заметить на ее сочных губах легкую полуулыбку. Было похоже на то, что дочурка совершенно не боялась причуд своего сумасбродного отца.

– Твое пожелание для меня закон, – сладко пропела Найли и кивнула Варне, – прошу, господин…

– Варна. Варна из правящего дома д’Кташин.

– Прошу за мной.

…Они спустились во внутренний двор – идеально круглую площадку, зажатую в обруч древесных стен, миновали арку ворот и неторопливо пошли по дороге, посыпанной мраморной крошкой. В разогретом солнцем воздухе плавился чуть сладковатый аромат красных хризантем, да их и росло немало на тщательно возделанных клумбах. Варна не очень-то любил эти цветы, они казались ему слишком мелкими, а запах – слишком навязчивым. Оставит прислуга букет на ночь в спальне – поутру обязательно жди головной боли.

– Мне нравятся красные хризантемы, – сказала Найли, желая завязать разговор. Варна не стал отмалчиваться.

– Я предпочитаю розы, особенно альпийские. Их привезли недавно Великому Магистру, и он собственноручно занялся ими… А скажите, Найли, вы знали Ильверса? Ведь он, получается, ваш брат.