Питер Нимбл и волшебные глаза - Джонатан Оксье

Питер пытался разобраться в том, что происходило в аллее. По голосам он насчитал пять мальчишек. И одну жертву. По тому, как они шаркали ногами, Питер сделал вывод, что банда, должно быть, каким-то образом пришпилила животное к земле и теперь хулиганы по очереди норовили попасть животному прямо в бок. Питер прижался к стене, радуясь, что нашёл надёжное убежище.

По крайней мере, он думал, что оно надёжно. Но в эту самую минуту игра прекратилась и раздался крик.

— Стой! Кто идёт?! — рявкнул один из парней, повернувшись в направлении Питера. — Мне показалось, там кто-то шевельнулся.

Все остальные обернулись и сделали шаг к Питеру. Питер не шелохнулся. По холодку на коже он понимал, что стоит в тени, вдали от лунного света. Но пульс на всякий случай всё же остановил.

— Я ничего не вижу, — сказал Пенсил. — Только старые бочки.

Последовал глухой стух и бешеное ржание.

— Эй! Это копытное пытается сбежать!

— А мы ещё не доиграли!

— Вали её на землю!

Очевидно, животное попыталось воспользоваться тем, что её мучители отвлеклись, и сбежать. Питер немного расслабился, поняв, что внимание банды снова обратилось к игре.

Итак, первое правило для мальчика — да и не только для мальчика, а для любого, кто оказался в затруднительном положении, — задать себе Вопросы Настоящего Жулика. Питер, будучи вором-профессионалом, знал эти вопросы наизусть.

Где я?

За тюремной стеной, на дворе почти полночь.

Есть ли рядом кто-то из друзей?

Друзей у Питера нет. Кроме того, он вор и не хотел бы, чтобы его рассекретили в ночи.

Есть ли под рукой оружие?

Питер на секунду задумался и улыбнулся. Возможно, у него есть кое-что получше.

Он выскользнул из аллеи и побежал к тюрьме. Отпертый засов — и вот он уже внутри, а вокруг него спящие заключённые. Питер на цыпочках прокрался в пустую камеру и аккуратно открепил от стены длинную цепь и несколько пар кандалов. Обычному человеку нести цепь, не производя звуков, кажется непосильной задачей: стоит взять её за один конец, как другой обязательно падает вниз, или звенья начинают позвякивать, касаясь вашей руки. Питер Нимбл таких проблем не знал. Он быстро вернулся в аллею и неслышно начал надевать кандалы на лодыжки каждого хулигана.

Его пальцы защёлкивали замочки так ловко, что ни один член банды ничего не заметил. Питер продел сквозь оковы один конец цепи, а второй протянул за угол, через Городскую площадь и остановился на крыше здания суда.

В любом уважающем себя городе есть хотя бы одно высокое здание, на самой верхушке которого располагаются огромные и очень важные часы. Город, в котором жил Питер, не был исключением. Башне на здании суда недавно выпотрошили нутро, освободив место для громадных механических часов, — смелый первый шаг навстречу мировому прогрессу. Каждый час вместо кукушки из них выпрыгивал механический пеликан, выкрикивал время и показывал небольшое представление, хлопая крыльями и кружась. Питер слышал, что стрелки часов приближаются к полуночи. Он надеялся, что часовой механизм достаточно крепок для того, что он задумал.

Зажав цепь во рту, мальчик открыл заднюю стенку часов и пробрался в башню. Внутри яблоку негде было упасть от медленно вращавшихся шестерёнок. Питер пролез к пеликану, который сидел между зубцами двух гигантских шестерёнок и спокойно ждал своего следующего выхода. Мальчик присел на колени и обмотал цепь вокруг медных ног птицы. Закрепляя звенья, вор всех времён и народов чувствовал слабые вибрации, идущие снизу: это Банда Ножичков топала и веселилась в дальнем углу площади. План должен был сработать. Теперь Питеру оставалось только сделать всё возможное, чтобы бандиты не убили свою жертву до наступления полуночи.

Питер спустился с башни и вдоль цепи вернулся обратно к конюшням. В начале аллеи он вспомнил о пустом кувшине из-под эля: пожалуй, он-то и подойдёт для того, чтобы отвлечь внимание парней от животного! Мальчик взял кувшин в руки и приготовился швырнуть его туда, откуда доносился самый противный и самый опасный голос.

Бах! Кувшин попал точно в затылок Пенсила и разбился на куски.

— Чёрт побери! — заорал тот, потирая ушибленное место. — Кто это там?

Отступать было поздно. Питер сделал шаг вперёд и оказался в пятне лунного света.

— Я позади тебя, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал как можно смелее. — И если вы сейчас же не уйдёте отсюда, я запущу в тебя ещё одним кувшином. (На самом деле это была ложь. Второго пивного кувшина ему найти не удалось.)

— Так-так, посмотрим, — сказал Пенсил, подходя ближе. — Гляжу, тут у нас кто-то добренький объявился.

— Я… Я тебя предупреждаю. — Голос Питера дрогнул. — Оставь лошадь в покое.

— Лошадь? — фыркнул один из парней. — Да ты что, слепой?

Сказать такое вслух, пусть даже это и чистая правда, — само по себе очень мерзкий поступок.

— Эй, а я тебя раньше видел, — вспомнил другой хулиган. — Ты тот самый недоросток, который живёт у Шеймаса. Червяк!

— Мы ещё посмотрим, кто тут недоросток, — сказал Питер язвительно. — У вас есть десять секунд.

Бандиты расхохотались, сузили круг и стали подбрасывать ножички. Питер стоял на месте, уворачиваясь от случайных ударов лезвия.

— Ещё пять секунд! — сказал он.

— Тогда мне надо поторопиться, — произнёс Пенсил и, резким движением схватив Питера за горло, поднял его над землёй.

Мальчик тяжело задышал, изо всех сил стараясь убрать со своей шеи душащую руку.

— Время… подходит… — выдохнул он.

— Как ты прав! — Пенсил сжал шею Питера ещё сильнее. — Пришло время присоединиться к нашей игре в нож…

Вы, наверное, догадались, что Пенсил Куксон собирался сказать «ножички», но его речь прервал бой огромных часов, возвещающий о наступлении полуночи. Механический пеликан сорвался со своего насеста и начал кричать и кружиться, накручивая вокруг себя цепь, как гигантская шпулька. Цепи на кандалах, сковавших ноги хулиганов, натянулись. Потрясённый Пенсил отпустил Питера, и, прежде чем кто-то понял, что происходит, пятеро мальчиков из Банды Ножичков взмыли ввысь и повисли над площадью, скованные в лодыжках, как гроздь гнусного сквернословящего винограда.

* * *

Пока Пенсил и его банда осматривали окрестности здания суда с высоты птичьего полёта, Питер с трудом поднялся на ноги и отряхнулся. Он слышал неровное всхрапывание в конце аллеи и понимал, что животное не сбежало. Он чувствовал запах крови на камнях.

— Ты в порядке? — спросил мальчик, подходя ближе.

Именно тогда ему в нос ударил острый аромат мускуса. А ведь этот самый запах он выучил только вчера. Запах зебры.

— Ты принадлежишь галантерейщику, — сказал он, протягивая руку.