Питер Нимбл и волшебные глаза - Джонатан Оксье

Вместо того чтобы отпрянуть, животное придвинулось ближе и прижалось носом к ладони Питера.

Мальчик опустился на колени и взял голову зебры в свои тонкие руки. «Что они с тобой сделали?» — сказал он, ласково поглаживая её затылок. От этого нежного прикосновения по телу животного пробежала дрожь. Питер прижал руку к рёбрам зебры и нащупал слабый пульс. Он гладил зебру, и её сердце постепенно набирало обороты, пока пульс полностью не восстановился.

— Я так понимаю, хозяин оставил тебя, — сказал Питер, помогая зебре подняться. — Если бы хоть ты могла рассказать мне про те яйца…

При упоминании яиц зебра тихо и нежно заржала ему в ухо. Будь Питер попростодушнее, он бы решил, что она поняла его просьбу. Но ведь это невозможно… Животные понимают речь так же плохо, как и разговаривают.

Будто бы пытаясь ответить, зебра побрела в конец аллеи, где на земле лежала шкатулка галантерейщика. Она взяла её разбитым ртом и принесла прямо к ногам Питера.

Мальчик не понимал, что делать.

— Хочешь, чтобы я её открыл? — спросил он.

Зебра снова тихонько заржала, подталкивая его руку к шкатулке. Питер наклонился и скользнул пальцем в старый изношенный замок. Щёлк! — и крышка открылась.

— А теперь что?

Он услышал, как спасённая зебра наклонила голову и понюхала содержимое шкатулки; она взяла губами одно яйцо, затем ещё одно — и аккуратно положила их в открытую ладонь Питера. А потом отступила назад и стянула повязку с глаз мальчика.

— Мне… Мне очень жаль, — сказал мальчик. — Но я всё равно не понимаю, чего ты хочешь.

Питер протянул руку в надежде, что зебра может дать ему дальнейшие указания, но зебра необъяснимым образом исчезла. «Эй!» — окликнул он, обернувшись. Питер силился уловить стук копыт или фырканье, но ничего подобного слышно не было. Только два таинственных желтка лежали у него на ладони. Он покатал круглые шарики между пальцами — мальчику показалось, что в их размере и текстуре было что-то до боли знакомое. Питер прижался носом к тёплой оболочке.

— Я откуда-то знаю этот запах, — пробормотал он себе под нос. — Но откуда?

И в этот момент с Питером случилось то, что врачи называют «вспышкой прошлого»: хитроумный медицинский термин, означающий момент, когда кто-то вспоминает события, которые произошли давным-давно. Питер едва не задохнулся от переполнивших его запахов и звуков из далёкого прошлого. Он вспомнил крики и грохот. Он вспомнил, как его сунули в корзину. Он вспомнил, что у него была пара таких же яиц, как те, что лежали теперь на его ладони. Пока их безжалостно не выклевали из глазниц.

— Это же пара глаз, — сказал Питер и в изумлении отшатнулся. Разве так бывает? Слишком необыкновенное совпадение: слепой мальчик умудряется украсть шкатулку, полную глаз. Три пары глаз, которые так и жаждали, чтобы их нашли! Питер изучил каждую пару, чувствуя теперь незначительные различия в весе и размере. Первая пара была вылеплена из тончайшей золотой пыли; вторая — вырезана из гладкого чёрного оникса; последняя же пара глаз представляла собой необработанные изумруды, самые чистые драгоценности, до которых ему довелось дотронуться.

Питер взял золотые глаза, и его пульс участился. Эту пару выбрала для него зебра. Она подсказала Питеру, что надо делать.

Питер Нимбл глубоко вздохнул и унял дрожь в руках. Как можно более аккуратно он вставил глаза в глазницы.

Моргнул.

И моментально пропал, как в воду канул.

В следующее мгновение Питер оказался под водой. Столь внезапная смена окружающей среды настолько застала мальчугана врасплох, что он не смог даже сделать вдох и вместо этого наглотался терпкой солёной воды. Он молотил ногами под водой, стараясь двигаться в том направлении, где, как он отчаянно надеялся, находилась поверхность водоёма. Когда же голова его наконец вынырнула наружу, он услышал два звука: раскатистый рёв падающей воды и симфонию дзынькающего стекла. Питер начал кружиться вокруг своей оси в слепых поисках любого предмета, который помог бы ему удержаться на плаву. Одной рукой он натолкнулся на что-то небольшое и твёрдое. Обычная стеклянная бутылка. Мальчик широко раскинул руки и начал ощупывать бутылки самых разных форм и размеров, плавающие вокруг него. Где он оказался? Течение обволакивало его худые ноги, увлекая за собой обратно на глубину. Питер выплюнул изо рта воду, стараясь держаться на поверхности.

— Помогите! — крикнул он, откашливаясь. — Кто-нибудь, на помощь!

Как вы могли уже догадаться, Питер не очень хорошо плавал. Те немногочисленные встречи с водой, которые случались в его жизни до сих пор, научили мальчика держаться подальше от этой субстанции. Питер попытался вспомнить, что же привело его в такое ужасающее положение, и последним воспоминанием было то, как он своими руками вставляет в глазницы пару золотых глаз. А потом — хлоп! — и он оказывается под водой, окружённый сотнями дзынькающих бутылок.

Ещё немного, и Питер погибнет.

Для вора смерть — одна из издержек профессии. Питер неоднократно обдумывал вероятность скорого конца, будь то на виселице или от зубов сторожевой собаки. Но мысль, что он сейчас утонет, наполнила его печалью. Он нашёл шкатулку с глазами только для того, чтобы так скоро её потерять. Ему даже не представился случай попробовать две другие пары.

Тело мальчишки сковал ледяной холод. Он погружался все ниже и ниже под воду, и ум его постепенно затуманивался. Последние пузырьки воздуха выскользнули изо рта и носа, и Питер понял, что он никогда больше не почувствует тепло солнца или свежий запах морского ветерка и никогда не услышит шума дождя. И тогда его ушей достиг тонкий голосок:

— Внимание! Вижу цель!

Он доносился откуда-то сверху. Крик становился громче и громче, пока что-то не плюхнулось в воду рядом с Питером. В следующее мгновение мальчик понял, что голос, превратившийся теперь в испуганный булькающий ор, раздаётся прямо перед ним, а его владелец даже лягнул Питера ногой по голове, борясь с водной стихией.

Кем бы ни был этот новый герой, на ногах у него оказались железные ботинки, и одного удара по голове было достаточно, чтобы Питер снова почувствовал силы для борьбы. Видя, как отчаянно кто-то совсем рядом с ним стремится выжить, мальчишка сам испытал непреодолимое желание жить. Каждую капельку оставшихся в нём сил он потратил на рывок к воздуху — и, схватившись за шубу незнакомца, умудрился выбраться обратно на поверхность воды.

— А ну отпусти меня, дикарь! — прорычал незнакомец, пихнув Питера в ребро. — Не для того я забрался в такую глушь, чтобы погибнуть от твоих злодейских рук!

Те из вас, кто когда-либо пробовал топить другого человека, знают, что это занятие гораздо более сложное, чем описывают его книги и баллады. Стоит только вашей жертве окунуться в воду с головой, как она мгновенно превращается в яростного зверя, готового царапаться и кусаться, лишь бы выжить. Именно в таком положении оказался и Питер, когда они с незнакомцем оба отплёвывались и кружились по дзынькающей поверхности воды.